Разделенный Мир - Малинин Евгений Николаевич - Страница 43

Маша улыбнулась малышке и вдруг поняла, что она страшно устала и продрогла. С помощью девчушки она стащила с себя доспехи, сапоги, мокрую рубашку и брюки и с удовольствием надела мягкую теплую пижаму. Девочка сграбастала ее мокрую одежду и направилась к двери.

– Одежду твою мы приведем в порядок, а сейчас я принесу тебе ужин. – И она вышла.

Маша подошла к окну. На улице бушевала самая настоящая буря. Дождь еще усилился, хотя это уже казалось невозможным. С неба лили потоки воды, молнии, распарывая небо, на доли секунды вышвыривали из темноты сюрреалистический черно-лиловый пейзаж, и шквальный ветер рвал этот пейзаж в клочки, но следующая вспышка молнии вновь возрождала его.

За спиной Марии скрипнула дверь. Она обернулась и увидела внучку хозяина, которая входила в комнату с подносом в руках. Девочка поставила поднос на маленький столик, сдернула накрывающую его салфетку и придвинула к столику небольшое кресло. Машенька благодарно ей улыбнулась, присела к столу и принялась за ужин. Девочка стояла в двух шагах от стола, ожидая, когда можно будет убирать со стола.

– Как тебя зовут? – улыбнулась ей Машенька.

– Лю, – с готовностью ответила девочка.

– А на каком это языке ты с дедушкой говорила? Я ничего не поняла.

Девочка тихо засмеялась.

– Это дедушка придумал, когда я была совсем маленькая. Теперь мы можем говорить, а нас никто не понимает.

– Зачем вам это?.. – слегка удивилась Машенька.

Лю посмотрела в лицо Маше, почесала свой маленький носик и неожиданно задала вопрос:

– Ты ведь волшебница. Как тебе до сих пор удалось не попасть в Башню?

Маша опешила, ее рука с вилкой замерла в воздухе, а широко раскрытые глаза уставились на догадливую девочку. Она помолчала, а потом задала осторожный вопрос:

– Почему ты решила, что я волшебница?

Девочка шагнула вперед и прошептала:

– Я сама волшебница... И я сразу узнаю людей, наделенных Даром... Ты ешь, ешь... – добавила она, увидев, что Маша отложила вилку.

Но той стало не до еды. Она притянула к себе девчушку, усадила ее на стоявший рядом с креслом пуфик и тихо-тихо заговорила.

– Значит, твой дедушка тоже волшебник, если он догадался, что его маленькая внучка родилась с Даром?

– Конечно, – зашептала в ответ Лю. – Он ждал, чтобы у его сына родилась дочка. Он говорит, что Дар передается через поколение...

– И какой же Дар имеет твой дедушка?

Лю опустила голову, помолчала, а потом прошептала:

– Дедушка в Одинокой Башне был...

– Вот как!.. – только и смогла произнести Машенька.

В комнате стало тихо. Даже грохот бушевавшей за окном бури, казалось, не мог проникнуть в эту густую вязкую тишину, и только Машин голос решился толкнуться в это каменное безмолвие.

– Он не сможет рассказать мне, как это было?..

– Он ничего не помнит, – покачала Лю опущенной по-прежнему головой. – Как будто ничего не было... Не надо его спрашивать – это очень, очень больно для него...

– Конечно, я не буду, – поспешила успокоить ее Машенька. – Только... Понимаешь, я еду к герцогу...

– Зачем? – испуганно вскинула голову девочка. – Зачем тебе туда? Никто не знает, что ты волшебница. Не надо тебе туда ехать!..

Маша только улыбнулась.

– Надо, милая. Очень надо...

Хотя, по правде сказать, она сама была далеко не уверена, что ей действительно надо было продолжать свой путь. Может быть, действительно лучше было повернуть назад и скакать во весь опор к переходу. Доложить на полигоне, что угрожает обладающим Даром в этом «заштатном» герцогстве. Тут Машеньке пришло в голову, что здесь уже бывали маги с Земли, и ни в одном из докладов ничего похожего на то, что она узнала, не было. Почему? Нет, пожалуй, удирать рановато. Надо посмотреть на этого герцога. Ведь есть в его действиях какой-то смысл, какая-то цель.

– Надо... – задумчиво повторила Маша.

– Ты совсем ничего не ешь, – укоризненно проговорила Лю. – Разве невкусно?

– Вкусно... – улыбнулась Машенька и снова принялась за еду, плоховато ощущая вкус того, что было разложено по тарелкам. Только отхлебнув из высокого бокала, вдохнув аромат, она почувствовала терпкий, кисловатый букет вина. И этот глоток разом вернул ее к действительности. «Надо же, – подумала она. – И вино, бывает, отрезвляет».

Через несколько минут ужин был закончен. Глаза у Машеньки слипались. Она с трудом поднялась с кресла, добрела до постели и буквально рухнула в сон. Последним ее ощущением было то, что ее кто-то заботливо накрывает одеялом.

Утром Маша проснулась рано и сразу поразилась царившей вокруг тишине. Она выскочила из теплой постели и подошла к окну. Солнце еще не взошло. Все вокруг плыло в каком-то серовато-жемчужном свете. Низенькие деревца вдоль широкого изрытого тракта, видневшиеся сбоку ворота постоялого двора, непонятного назначения столбы, уходившие по прямой через поле к недалекому леску, были застывшего темно-серого цвета. И низко над землей висели неподвижные клочья тумана. Было такое впечатление, что Мир остановился в своем беге, в своей жизни и задумался – стоит ли продолжать движение или он слишком устал.

Маша резкими движениями отщелкнула задвижки и распахнула окно. И ничего не произошло, только слабая сырость поползла в комнату, словно пробуя на вкус человеческое жилье. Тишина и неподвижность оплели мир.

В этот момент в глубине двора громко всхрапнула лошадь, переступив копытами по дощатому настилу. И сразу весь мир пришел в движение. Клочья тумана поплыли над землей, истончаясь и истаивая, с крыши начали падать тяжелые капли росы, а край неба порозовел, готовясь выпустить в мир огромное утреннее солнце.

Тут же за спиной у Машеньки скрипнула дверь. Она быстро обернулась и увидела свежее, улыбающееся личико Лю. Увидев, что ее постоялица проснулась, она впорхнула в комнату, держа в руках Машину одежду, и сообщила:

– А твой лейтенант просил сказать, что отряд будет готов к выходу через полчаса. Они сейчас завтракают.

– Как они себя вели? – поинтересовалась Маша. – Никого не обидели?

– Дедушка сказал, что они и на солдат-то не похожи... Ни к кому не приставали, даже между собой не подрались, – рассказывала девочка, одновременно наливая в таз воды и вытаскивая из стенного шкафчика полотенце.

– Ну?! – притворно удивилась Маша. – Даже между собой не подрались?..

– И вина пили очень мало... И заплатили за все!..

– Хм... – довольно ухмыльнулась Маша.

Она умылась, быстро оделась и только потом обнаружила, что ее кольчуга и шлем исчезли. Лю, увидев ее недоумение и поняв его причину, быстро пояснила:

– А твои доспехи я вчера вечером отнесла рыжему Жану. Он сам попросил, сказал, почистить доспех надо...

Маша снова улыбнулась, на этот раз светло и застенчиво.

– Тогда я готова. Пойдем.

Они спустились в большой зал, и Маша увидела, что ее гвардейцы чинно сидят за столами, вкушают завтрак.

Лю провела Машу в дальний угол зала и усадила ее за отдельный маленький столик, уже накрытый на одну персону. Маша быстро принялась за завтрак, оглядывая своих людей. Все они выглядели бодрыми и довольными жизнью. Только на лицо Жана набегала порой озабоченность, но это было понятно – должность такая.

Маша закончила завтрак первой и, встав из-за стола, двинулась к столу, за которым сидел Жан. Тот при ее приближении вскочил и доложил:

– Командир, твой доспех вычищен...

– Вообще-то его чистить не обязательно, он заго... ну... он не ржавеет. Но все равно большое спасибо... Можно его забрать?

– Сейчас. – Он быстрым шагом направился из зала, оставив недоеденным свой завтрак. Маша, глядя ему вслед, покачала головой. Но тут ее отвлек Сяма. Подскочив к ней из-за соседнего стола, он спросил:

– Командир, когда прикажешь выступать? Ребята позавтракали...

– Ну что ж, значит, выступаем, – ответила Маша. – А что-то я не вижу нашего попутчика?.. Или Эго Шарц уже уехал?

– Так он еще не вставал... – растерянно сообщил Сяма и, обернувшись к сидевшим гвардейцам, крикнул: – Эй, Стоп, как там карлик, спит еще?