Забудем прошлое - Митчелл Фрида - Страница 15

Когда Арчи взял телефонную трубку, Мэгги поднялась наверх, чтобы не мешать ему, и вместе с тем избавиться от его присутствия. Войдя в комнату для гостей, отведенную Брауну, она попыталась проанализировать переполнявшие ее чувства, но безуспешно. Арчи с таким же успехом мог находиться в комнате. Мэгги машинально подняла с пола его рубашку и, будучи не в силах сопротивляться, прижала к лицу.

У нее возникло ощущение, будто она сунула нос в тайную жизнь Арчибалда Брауна, дотрагиваясь до его одежды и личных вещей. Интимность этих предметов заставляла ее одновременно испытывать трепет и ощущать приятную слабость.

Интересно, подумала Мэгги, что он чувствует, находясь в моем доме? Может, то же, что и я? Нет, вряд ли. Арчи слишком сильная личность, одинокий странник, для которого найти способ выйти из затруднительного положения легче, чем подыскать место, куда повесить шляпу.

Мэгги расправила покрывало на кровати и наклонилась поднять дорожную сумку Брауна, чтобы положить на более подходящее место. Позже она оправдывалась перед собой, что не собиралась заглядывать внутрь, а просто неосторожно подняла сумку за одну ручку, и содержимое вывалилось на ковер. Она проворно собрала и сложила в сумку упавшие вещи. Осталась только тетрадь в твердой обложке. Взяв ее в руки, Мэгги почувствовала, как холодок пробежал у нее по спине. Она узнала почерк Джека. Почему тетрадь Уоттера оказалась в дорожной сумке Арчи?

Чувствуя, как колотится сердце, Мэгги, держа тетрадь в одной руке, другой подняла сумку и поставила на стол. Ее ноги внезапно стали ватными, и она медленно опустилась в кресло.

Машинально открыв тетрадь на первой странице, Мэгги поняла, что это дневник, и начала читать. Ей пришлось пробежать первые несколько фраз дважды, прежде чем до нее дошел смысл написанного. Читая одну за другой страницы, она чувствовала, как холодеет с каждым словом и фразой. Ей пришлось зажать рот рукой, чтобы сдержать жалкий стон, ищущий выход.

Мэгги казалось, что она знала все самое плохое о своем бывшем муже. Она была обманута им, он плохо обращался с нею, даже нанял кого-то, чтобы убить, оценив ее жизнь в десять тысяч долларов. Но излитые на бумагу фантазии воспаленного ума были ужаснее, чем она могла себе представить.

В этом дневнике, переплюнувшем бы любое сочинение маркиза де Сада, Джек в подробностях описывал разнообразные пытки, одна страшнее другой, которым он подвергнет Мэгги, если найдет.

— У нас проблемы, — услышала она голос Арчи из коридора.

Мэгги подняла глаза, тупо глядя, как он переступил порог и шагнул в комнату.

— Я хотел сказать… — начал Арчи и запнулся. Его глаза расширились, когда он понял, что Мэгги держит в дрожащих руках. — О боже, Мэгги, я не хотел, чтобы ты видела это!

Арчи быстро пересек комнату, выхватил у Мэгги дневник и бросил его на стол. Взяв ее холодные руки в свои, он опустился на корточки.

— Посмотри на меня, Мэгги.

Она подчинилась.

— Теперь послушай. — Арчи глубоко вздохнул. — Этот дневник ничего не меняет. Это всего-навсего бред больного человека. Ты же сильная, сильнее, чем любая женщина, я знаю. Он не сможет причинить тебе вред теперь, ты ведь сама сказала, что стала сильной. Так что забудь об этом дневнике. Он лишь доказательство преступных намерений Уоттера, еще одна улика для суда. Эти откровения непременно будут использованы прокурором, чтобы изолировать Уоттера, запереть за ним тюремные двери навсегда.

— Да?

— Конечно. Для этого я и здесь. — Арчи улыбнулся, перестал крепко сжимать ее пальцы.

Да, конечно, он здесь, но только временно. Мэгги пожала в ответ его пальцы, и улыбка Арчи стала шире, жесткая линия рта смягчилась. Но в его глазах застыл немой вопрос: с тобой все в порядке?

Мэгги не знала ответа. Она не была уверена, что с ней все в порядке. Ненависть к ней бывшего мужа и участие агента ФБР заставили ее почувствовать себя в ловушке прошлого.

Она попыталась взглянуть на дело с позиций Арчи. Для него это работа, поиск доказательств, но это не его жизнь. Не его тело Джек собирается разорвать, не его разум разрушить, с таким садистским упоением описывая на страницах дневника подробности пыток.

Угрозы произвели на Мэгги такое впечатление, что она забыла все, чему научилась за три года и чему учила других. Как бы ни старался Арчи убедить ее, что намерения Джека — лишь бред воспаленного мозга, страх не отпускал Мэгги. Конечно, этот человек оберегает ее и успокаивает, но он защищает ее своим телом, а не сердцем. Он лишь выполняет свой долг.

Придя немного в себя, она спросила Арчи, как попал к нему дневник.

— А тюремное начальство читало его откровения? — поинтересовалась Мэгги, выслушав ответ.

Арчи помолчал, колеблясь, потом кивнул.

— Как же его могли освободить?

— Не знаю. Бюро представило свои рекомендации, но, боюсь, с нашим мнением не очень-то посчитались.

Мэгги почувствовала, что ее напряжение ослабло: ФБР пыталось вступиться за нее и удержать преступника за решеткой. Уже сам этот факт не позволял потерять остатки надежды на справедливость…

Она думала о своем и не знала, как сильно Арчи желал ее — прямо сейчас, а если бы знала, наверняка влепила бы ему пощечину и была бы права.

Увидев Мэгги, державшую этот чертов дневник, бледную, с остановившимися от ужаса глазами, Арчи, не раздумывая, бросился к ней. Ему хотелось разорвать Джека Уоттера на части голыми руками, а не просто выпустить в него всю обойму. А потом обнять Мэгги и целовать, пока ее кожа не покроется росой вожделения, и любить так, чтобы она забыла ненависть Уоттера и не могла больше думать ни о ком, кроме него, Арчи Брауна. Ему хотелось, чтобы своими ласками она успокоила его ярость. Ему нужна не передышка, а отсрочка для обдумывания каждой детали плана поимки преступника. Потому что, если он ошибется, Мэгги будет мертва, а ему невыносимо даже думать об этом.

Он хотел рассказать ей последние новости, поэтому и поднялся наверх. Джек Уоттер просто потряс агентов ФБР, приставленных следить за ним: едва оказавшись на воле, этот негодяй оставил за собой кровавый след. Правда, не было конкретных доказательств, что именно Уоттер убил коммивояжера в Индиане. Но ФБР стало известно, что описание мужчины, использовавшего кредитные карточки жертвы, совпадало с описанием Уоттера.

На горизонте возник и некий Джонсон, человек, называющий себя тем же именем, что и у убитого доктора, летевшего из Индианаполиса в Денвер. Сейчас опрашиваются служащие всех отелей этих двух городов, и требуется время, чтобы собрать необходимую информацию. Арчи нежно взглянул на Мэгги. Ее глаза казались потерянными: слишком много обид и разочарований, слишком много времени потрачено на бега от Джека Уоттера. Ее лицо было бледным, руки дрожали.

— Все будет хорошо, — попробовал Арчи успокоить бедняжку. Он уже говорил подобное раньше и подумал, что эти слова не очень-то убедительны.

Губы Мэгги слегка вздрогнули, будто она хотела что-то спросить. Ее глаза задавали тысячу вопросов. Арчи не мог вынести этого.

— Черт возьми, Мэгги, — пробормотал он, — ничего не должно случиться.

Эти слова удивили его самого. Что он имеет в виду? Что Уоттер не будет преследовать ее, или что он, Арчи Браун, не должен снова целовать Мэгги, прежде чем поможет избавиться даже от воспоминаний о человеке, исковеркавшем ее жизнь?

Будто прочитав его мысли, Мэгги наклонилась так близко, что он смог почувствовать ее дыхание и буквально опьянел от этого лимонного аромата.

Есть предел мужской выдержке. Близость желанной женщины явилась для Арчи, возможно, самым суровым испытанием. И это испытание он радостно провалил, приблизив свои губы к ее губам. Мэгги вздрогнула и, обняв за плечи, скользнула в его объятия.

— Боже, что ты со мной делаешь, — простонал Арчи.

Он неистово стиснул Мэгги, желая, чтобы она выплеснула свой страх, мечтая, чтобы она думала о нем, а не об Уоттере, и подарил ей поцелуй. Мэгги ответила почти с отчаянием, подумав: как бы они расценили безумную вспышку чувств при других, более спокойных обстоятельствах?