Мятеж - Малинин Евгений Николаевич - Страница 1

Евгений Малинин

Мятеж

ПРОЛОГ

«...Хорошая штука эти новые скафандры высшей космической защиты. При каждом шаге ноги проваливаются в текучий прах по щиколотку, а можно было бы провалиться и по уши! Встроенные в подошву эмиссионные уплотнители не дают. Хотя за то, что мы сделали с этой сумасшедшей планетой, нас всех надо бы закопать в этом прахе!

Сумасшедшая планета!.. Скорее чудо, затерянное среди звезд! Чудо, выделывающее вместе со своим солнцем такие кренделя, что описывающее их уравнение занимает четыре стандартные страницы, и при этом она еще имеет кислородную атмосферу, свободную воду, органические соединения... Да какое там — жизнь она имеет! Жизнь!!! И какая разница, каким образом она здесь появилась!.. Разум она имеет! Разум!!! И не важно, кто и как его сюда занес!

...Имеет?.. Имела!..

Прилетели мы, люди, и все уничтожили!

А теперь я иду добивать последнего представителя здешнего Разума. И этот... последний... сам сделал все, чтобы мы его обнаружили...

Бред!

А может быть, я иду его спасать?..

И еще эти две черные тени за спиной! «...Два киборга вполне достаточное прикрытие. Если что-то пойдет не так, они тебя быстренько вытащат...» Интересно, что Старик имел в виду, говоря «если что-то пойдет не так...», как я узнаю, «так» все идет или уже «что-то не так»...

Взлететь бы... Нельзя, могут сбить. А до цели, судя по поисковому дальномеру, около двух километров, только вполне может оказаться, что эта цель еще одна биологическая пустышка... Стреляющая пустышка, излучающая пустышка, взрывающаяся пустышка... Пустышка-ловушка... Хотя Старик совершенно уверен, что на этот раз я найду аборигена. Почему-то Старик все время называет местных жителей бывшими людьми или мутантами. По-моему, всем уже давно ясно, что это никакие не люди и никакие не мутанты. Не могут люди или даже мутанты Homo обладать такими свойствами! Не могут!!!

Опять этот странный скрип в модуле связи... Как будто кто-то смеется в ответ на мои мысли... или плачет... или стонет. А связисты утверждают, что все в порядке, никаких посторонних шумов быть не может. У них, может быть, и нет, а у меня — вот он, смех... плач... стон... Может, это и есть... абориген. А что, ему подключиться к моему модулю связи — что мне таблетку соли проглотить... Кстати, соль!.. Стоит принять таблеточку.

Вот так так! Только что до цели было два километра, а сейчас уже меньше трехсот метров! Вот и доверяй после этого нашим замечательным приборам! Стоп! А ведь там, похоже, пещера! Пещера в этом текучем прахе, не способном создать даже самой маленькой складки?! Пожалуй, не стоит соваться туда с ходу. Присядем, подождем — скоро очередной «перекат», а там и посмотрим, что станет с этой пещеркой... Ждать-то осталось всего несколько минут...

Всего несколько минут...

Всего несколько дней назад я считал человека венцом творения, мудрым, честным, справедливым! Всего несколько дней назад я гордился причастностью к Космофлоту — лучшему проявлению человеческих качеств! Всего несколько дней назад начался наш поход...»

ГЛАВА 1

Нестерпимо резкое, бьющее по нервам завывание сирены общей, предстартовой подготовки разнеслось по переходам, техническим и жилым палубам, корабельным ангарам и казармам Звездного десанта. Казалось, вся огромная махина «Одиссея», линкора класса «ноль» космофлота Земного Содружества, содрогнулась от этого тошнотворного вопля, перечеркивающего надежды почти двух тысяч человек на заслуженный недельный отдых в ласковых объятиях родной планеты.

«Одиссей» только что вернулся из полугодового рейда к дальним окраинам освоенного пространства. Экипаж линкора вместе с приписанным к кораблю полулегионом звездного десанта едва выдержал положенный шестидневный карантин, убивая время смакованием предстоящего отпуска и надраиванием обмундирования. И вот, когда корабельные челноки уже прогревали посадочные двигатели, а бравые десантники в лихо заломленных парадных беретах кучковались у переходов к челночным палубам, нутро гигантского звездолета наполнилось этим тоскливым воем.

Потенциальные отпускники оторопели от неожиданности, но долго раздумывать о столь внезапном изменении их будущего им не позволили. Взамен резко замолкшей сирены по кораблю разнесся монотонный, нечеловечески безразличный голос Железного Феликса — главного корабельного компа:

— Корабль стартует по счету «ноль» без дополнительного предупреждения! Повторяю, корабль стартует по счету «ноль» без дополнительного предупреждения. Стартовое ускорение скачкообразное три, восемь, двенадцать, шесть, два, ноль g. Прошу стартовую вахту занять места согласно стартовому расписанию, не занятых на старте членов экипажа оставаться в своих помещениях, а приписанную десантуру — расположиться в личных противоперегрузочных ячейках... — В последних словах бездушной машины можно было уловить тень насмешки.

— Начинаю предстартовый отсчет! Сто... девяносто девять... девяносто восемь...

Разодетая в парадную форму толпа, изрыгая перлы разноязычной ненормативной лексики, быстро отхлынула от сразу притихших челночных палуб, стремительно растекаясь по бесконечным корабельным переходам. Немногочисленные затянутые во франтоватые черные комбинезоны звездолетчики ныряли в антигравитационные тоннели, поспешая в носовую и хвостовую части линкора, а звездный десант потянулся к сравнительно недалеко расположенным комплексам противоперегрузочных ячеек.

— Восемьдесят пять... восемьдесят четыре... восемьдесят три...

Левый шлюз Главного центра управления линкора, иногда по старинке называемого центральной рубкой, с тихим шипением пропустил внутрь первую тройку офицеров. Штурман линкора и его первый ассистент, щеголяя отутюженными парадными комбезами, надетыми в предвкушении Земли, быстро направились к штурманской консоли. Третий из вошедших, в идеально чистом, но мешковато-свободном походном комбинезоне, двинулся к центральному модулю управления.

Игорь Вихров, третий ассистент командира корабля, окончивший четыре года назад Звездную академию в Томске и сразу же зачисленный на «Одиссей» мичманом Главного центра управления, уже давно не удивлялся тому, что командир корабля, Старик, по сирене предстартовой подготовки всегда был в центре первым. Когда вахтовая команда появлялась на своих штатных местах, он уже располагался в командирском кресле и его длинные худые пальцы спокойно, но быстро перебегали по клавишам главной панели. Первые несколько месяцев Вихров даже устраивал что-то вроде соревнований, о которых командир, конечно же, не знал. Однажды молодому мичману повезло ворваться в центр управления, когда корабельный комп произнес «девяносто один...», но и тут он обнаружил командира сидящим на своем месте и неторопливо знакомившимся с полетным заданием.

Теперь, после четырех лет службы, переместившись по служебной лестнице к центральному модулю управления, получив чин старшего лейтенанта и заняв должность третьего ассистента командира, Вихров лишь коротко улыбался, когда входил в центр по предстартовой сирене и видел нуль-навигатора в его кресле. А вот привычка мгновенно реагировать на завывание сирены у молодого офицера осталась, и, судя по некоторым признакам, эта привычка его начальству нравилась.

Направляясь к своему месту, Вихров привычно бросил быстрый взгляд на оба обзорных экрана, опоясывавших широченной полосой переднюю полукруглую стену центра. Казалось, два огромных окна распахивались из спрятанного глубоко в чреве линкора центра управления прямо в черноту пространства, испещренную сияющими звездами. Правда, треть левого экрана сейчас занимало голубоватое полушарие Земли.

Игорь опустился на свое место, через два кресла справа от командира, и включил свою полосу управления. По экрану побежали быстрые зеленоватые значки.

— Шестьдесят восемь... шестьдесят семь... шестьдесят шесть...