Маг - Малинин Евгений Николаевич - Страница 41

– Так апостол Пип сказал, что у него есть средство против принцева хлыста. Иначе зачем ему гвардейцы. Он мальчишку успокоит, ребята с Белоголовым разберутся…

– Ага, ты, оказывается, хочешь убедиться, что апостол Пип справится с серебряным хлыстом!… Ты у нас, оказывается, герой – хочешь скрестить свою железяку с клинком Белоголового! Ну, ну… Езжай, попроси Пипа включить тебя в его команду, и Единый тебе в помощь…

– А ты что, не веришь, что апостол Пип сможет обезвредить серебряный хлыст…

Всадники проехали мимо и разговор постепенно утонул в серой пухлой взвешенной воде. Постояв еще несколько минут, Ванька осторожно двинулся в сторону перекрестка. Мы потопали следом. На этот раз кот без раздумий дунул галопом через пересекавшую наш путь дорогу, а мы припустились за ним. Перебежав на другую сторону, мы чуть не наступили на Ваньку, терпеливо нас ожидавшего, но он вовремя предупредительно мявкнул. И снова мы быстрым шагом последовали за черным и хвостатым, уверенно выводившим нас из города.

Примерно через полчаса город неожиданно, словно отрубленный, кончился, и мы вышли по намокшей скользкой обочине на росистый луг, а еще через несколько минут вступили под высокие деревья опушки Дохлого леса. Здесь Ванька зашел немного поглубже в чащу и повалился на бок на невысокую, густую травку, давая нам понять, что он намерен немного отдохнуть. Я расстелил рядом с Ванькой свой многострадальный плащ, и мы с Данилой тоже присели.

Отдыхали мы недолго, но за это короткое время все вокруг разительно изменилось. Взошло солнце, и туман мгновенно опустился на землю и словно впитался в нее. Только влажная трава и листва на деревьях напоминали о его существовании. Стало видно, что мы совсем недалеко отошли от городка – его последние дома были хорошо видны за небольшим, густо заросшим лугом, пересеченным темно-серой лентой дороги, которая резко сворачивала у опушки леса и, огибая его, уходила влево.

Мы еще сидели, скрытые густым подлеском, когда из города выехал конный отряд и рысью двинулся по дороге, огибая Дохлый лес. Всадников было девять, и мне показалось, что в одном из них я узнал апостола Пипа. Как только они скрылись за поворотом, мы встали и направились в глубь леса.

Сначала идти было довольно просто. Солнце по-прежнему находилось у нас слева, и при ясном небе потерять направление мы не боялись. Высокие деревья стояли далеко друг от друга, а подлесок, хотя и достаточно густой, практически не мешал нашему продвижению. Частые поляны были усыпаны цветами, выглядывавшими из невысокой, но густой травы. В общем, первые километры пути вполне могли сойти за маршрут хорошего подмосковного похода.

Но постепенно лес густел и как-то темнел. Перестали попадаться светлые ольха, береза и осина. Реже встречались дубы. На смену им вставали высоченные серые ели, покрытые снизу темным лишайником. Их нижние толстые, разлапистые ветви были начисто лишены хвои. Голые и каменно-прочные, они вполне могли порвать ткань плаща или комбинезона. В траве тоже валялись остатки этих ветвей, угрожая проколоть подошву кроссовок или запутать ноги. Почва постепенно понижалась, и скоро под ногами захлюпала неприятная жижа. Мы начали петлять по лесу, обходя особо топкие участки. Ванька по-прежнему крался впереди, осторожно переступая чуткими лапами.

И в этот момент мы услышали первый далекий крик. Слов было не разобрать, но крик очень напоминал призыв на помощь. Может, нам это просто показалось, только мы не сговариваясь двинулись в ту сторону, откуда кричали, и первым свернул туда Ванька. Продвигались мы достаточно медленно, но постепенно крики приближались и становились все отчетливее. Наконец, когда, по моим представлениям, до крикунов осталось всего несколько десятков метров, я остановился, достал из сумки болт и, взведя тетиву, вложил его в желоб арбалета. Потом притянул к себе Данилу и прошептал:

– Постарайся не отходить от меня дальше чем на два шага. Я накрою нас пеленой, и тогда мы будем невидимы и неслышимы. Понял?…

Данила согласно кивнул головой, и я скороговоркой забормотал давно заученное заклинание. Когда я закончил, мне в лицо пахнуло легким ароматом дыма, и я понял, что заклинание сработало.

Мы осторожно двинулись дальше. Ванька снова исчез, но я за него не волновался, зная, что он будет в нужном месте и в нужное время. Через несколько десятков шагов, которые Данила прошел, держась за полу моего плаща, густой орешник, скрывавший нас, раздвинулся, и мы увидели довольно большую поляну и действующих лиц готовой разыграться трагедии.

Слева от нас, под невысокой, корявой, но довольной толстой елкой стояли, прижавшись спинами к шершавому стволу, два низеньких, не больше метра ростом, человечка. Они были похожи, как два близнеца – оба толстые, с круглыми, румяными лицами, короткими толстыми, курносыми носами и темными глазками-бусинками. Одеты оба были в широкие коричневые штаны, подпоясанные широченными поясами и заправленные в короткие сапожки. Поверх ярко-красных рубашек были накинуты коричневые кожаные жилетики. У каждого из-за пояса торчали ножны с кинжалом. И только высокие остроконечные колпачки, украшенные пижонскими кисточками, были разные: у одного колпак был желтым, а у другого синим.

Эти словно сошедшие с рисунка детской книжки ребята держали в руках небольшие, но, судя по всему, тяжелые топоры с вытянутыми и закругленными лезвиями, напоминающими лезвия секиры.

Именно их крики мы слышали в лесу, поскольку и сейчас они не переставали орать.

– Смотри, вон за кустом крадется… вон серые уши торчат… – орал Желтый колпак и тут же прибавлял чудовищный вопль. – На помощь!!!

– Да вижу я, вижу… Ты лучше следи за вон теми тремя пеньками, там тоже серый прячется… – огрызался Синий и не менее громко вопил в свою очередь: – Кто-нибудь, помогите!!!

Прямо за деревом и прижавшимися к нему близнецами, которых я тут же окрестил «гномами», расстилалось обширное болото. Его темная, глянцево поблескивающая поверхность, украшенная серо-зелеными кочками и остатками полусгнивших сучьев, время от времени с хрипом выбрасывала из себя огромные дурно пахнущие пузыри. Так что отступать ребятам с топорами было некуда.