Маг - Малинин Евгений Николаевич - Страница 102

– Ничего загадочного… – улыбнулся я. – Он, похоже, именно в этом посольстве и стакнулся с Единым-Сущим. Это тебе он доложил, что его не приняли. Скорее всего этот… чародей… и снабдил Галла каким-то наговором, позволившим ему создать морок… собственного двойника… Вещь-то, в общем, довольно простая…

– Сын мне сказал, что Шестиликий рассчитывал захватить власть… Невероятно!…

– Дураков ловят на самые невероятные вещи… А потом, любой человек верит тому, чего ему самому очень хочется. Галлу очень хотелось власти… Вот он и поверил…

– Но!… – начал Многоликий и замолчал, задумавшись.

– Надо решить, что нам необходимо для похода в горы… – прервал я его размышления.

– Да все уже готово… – пожал плечами Многоликий. – Лошади подобраны, продукты, палатки, снаряжение, люди для сопровождения – все подобрано и приготовлено. Осталось только дождаться твоих друзей. Так что – отдыхай.

– Тогда, с твоего разрешения, я пойду к Даниле…

– А он у принца. С самого утра… Подожди, я дам тебе провожатого, в апартаменты принца без моего личного разрешения не пускают никого, он еще очень слаб. – Многоликий вызвал дежурного гвардейца, который и проводил меня к принцу. Тот лежал в постели и с жадностью слушал рассказы Данилы, усевшегося в кресле рядом с кроватью. Когда я вошел, Данила как раз заканчивал повествование о том, как он превратил апостола Пипа в пестрого хряка. Я снова удивился их невероятному сходству, хотя почему-то старался уверить себя в том, что я-то Данилу от принца отличу безусловно.

– Ты лучше расскажи принцу, как порвал свои джинсы, перелезая через забор на стройке, – с ходу вступил я в беседу.

– Ну… – ничуть не обидевшись, ответил он, – это когда было!… Я тогда совсем маленький был и ничего не соображал…

Принц переводил заинтересованный взгляд с меня на Данилу, ожидая продолжения рассказов, и при этом автоматическим движением протянул руку к стоявшему рядом столику и взял из глубокой тарелки персик.

– Я тоже могу рассказать историю, – заявил я. Оба мальчика с интересом посмотрели на меня и приготовились слушать. Данила по такому случаю тоже прихватил с тарелки персик.

– Я могу рассказать историю о двух клинках… – начал я таинственным тоном. – О двух волшебных клинках!… – уточнил я, заметив, что принц бросил на меня разочарованный взгляд.

– А я знаю эту историю… – недовольно протянул он после моего уточнения.

– Да? – удивился я. – Ну может быть, моя история о других клинках.

– Может быть… – согласился принц. – Только вряд ли. Есть только одна история о двух клинках. И даже не история, а легенда…

– Пусть лучше принц расскажет легенду… – попросил Данила, рассчитывая, видимо, впоследствии услышать и мою историю.

– Я не против, только принц еще очень слаб… – с сомнением пробормотал я.

– Ничего я не слаб!… – возмутился мальчишка. – Это все Коул, дворцовый лекарь, выдумал. Рад, что уложил меня в постель!…

– Ну, ты все-таки достаточно долго пробыл в плену…

– Они только первые три дня… разговаривали со мной, – с запинкой проговорил принц, – а потом ко мне уже никто не приходил. До самого твоего прихода… Я еще не поблагодарил тебя… Спасибо большое… Если бы не ты…

– Никаких благодарностей! – прервал я его. – Допустим, ты узнаешь, что пара негодяев похитила… твоего друга… – Я чуть не сказал «ребенка», но вовремя удержался. – Разве ты не бросишься на выручку?…

– Конечно!… – вскинулся принц, но тут же опустил голову на подушку.

– Вот видишь! Это потому, что мы мужчины!… И достаточно об этом… Лучше, если ты достаточно крепко себя чувствуешь, расскажи нам вашу легенду…

Принц улыбнулся, надкусил свой персик, измазавшись соком, и начал жевать, а его глаза постепенно словно погружались сами в себя и худенькое личико становилось строгим, даже суровым.

– Это было давным-давно, – медленно и тихо начал он свой рассказ, – в те времена, когда только закончилась Великая война и на мир пали Границы. Люди словно очнулись и увидели, что они натворили. Они ужаснулись и бросили свое оружие, а многие из них поклялись никогда больше не брать в руки боевого железа. И только знаменитый кузнец и механик Го Ли Фест сказал, что не оружие виновато в том кровопролитии, которое учинили люди, что сама по себе сталь холодна и безразлична, и только люди делают ее яростной и кровожадной. Он закрылся в своей мастерской, из которой выгнал даже своего любимого ученика и помощника, и принялся за работу. Только через семь недель он вышел из мастерской, и в руках у него были два клинка. Один – тяжелый и длинный меч – светился словно чистое серебро, а второй – парный мечу кинжал – был темен, как безлунная ночь. На обоих лезвиях древними, полузабытыми буквами были выгравированы их имена.

– И как же они назывались?… – не выдержал Данила. Принц, словно не слыша вопроса, продолжал:

– Сегодня уже никто не помнит этих имен. Известно только, что и имена были парными. Люди обступили мастера, с удивлением разглядывая и его самого, и сотворенное им оружие. Никто не мог понять, зачем кузнец выковал оружие, если само имя «война», само слово «битва» были прокляты в человеческом мире? Кто способен снова взять оружие в руки, если пролитая в Великой войне кровь еще не смыта из памяти людей?

«Вот клинки, способные разрушить границы, возведенные богами, и снова объединить наш мир… – сказал мастер собравшимся. – Только воспользоваться ими может лишь великий маг, ищущий самого себя и способный пожертвовать собой… Пока что такого нет, но он обязательно придет…» И в этот момент оба клинка слабо засветились и в сиянии словно истаяли в руках мастера. Когда люди увидели, что его руки опустели, они спросили: «Где же твои волшебные клинки?»

«Я не знаю, – пожал плечами мастер. – Они ушли в мир, и там, где они появятся, правда и справедливость восторжествуют…»

После этого, мастер не создал ничего. Он дожил до глубокой старости, но ни разу не взял в руки инструментов, не разжег горн. А в народе ходят разные слухи о его клинках…

Тут принц тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, и совершенно другим тоном добавил: