Драконья ненависть, или Дело врачей - Малинин Евгений Николаевич - Страница 24

– Нет, – отозвался писклявый Пикля, – пусть лучше он к нам лезет… Тут я его и… приласкаю!

Я, признаться, рассердился:

– Вылезайте, дураки, ваш рыжий друг Когг, может вернуться в любую минуту и тогда вашим шкурам точно несдобровать!..

– Ага! – Пронзительно заверещал Пикля, – а если мы вылезем, то нашим шкурам, значит, сдобровать?!

– Не считай нас за идиотов, сияющий дан, мы тебя ох как хорошо знаем! – Пробасил Кнуре.

Тут я, признаюсь, несколько растерялся. Конечно, можно было бы просто уехать и оставить этих упрямцев их судьбе и дану Коггу, но тогда они точно погибли бы, а как их убедить, что я уже не такой кровожадный, каким был… совсем недавно, я не знал.

– Но вы же видели… – неуверенно произнес я, обращаясь к кустам, – я прогнал ваших сторожей и убил собак, и все-таки вы мне не верите…

– Мы видели, что тебя боятся даже люди, и что ты способен просто так зарубить даже безвредных собачек!.. – Пробасил из кустов Кнуре.

– И вообще, наших сторожей мы сами прогнали – прибавил к сказанному Пикля своим фальцетом, – Один, вон, оглоушенный валяется, а второй увидел мой все сокрушающий удар, испугался и удрал!..

– Значит, не вылезете?! – Спросил я самым рассерженным тоном, – значит будете сидеть в кустах и ждать, когда до вас доберется мощный рыжий Когг?!

– Если до нас доберется рыжий, то он нас… ну… может быть… порежет на кусочки… – раздумчиво ответил Кнуре, – а вот если до нас доберется благочестивый сияющий дан Тон, то… я даже представить себе не могу, чего он из нас… нарежет!..

И тут мне в голову пришла светлая мысль!

– А если я поклянусь, что не трону вас?! Если поклянусь… Небесной Матерью?!

Ответом мне было долгое молчание, а потом из кустов донесся изумленный бас:

– Ха!.. Да если ты поклянешься Небесной Матерью, тебя тут же на куски разорвет!!

– Ну, смотрите!.. – Воскликнул я и для вящей убедительности поднял над головой раскрытую правую ладонь, – Клянусь Небесной Матерью, ее жизнью и здоровьем, что ничем не обижу прячущихся в этих кустах гномов Кнуре и Пиклю и помогу им скрыться от мощного дана Когга!!!

И снова наступило долгое молчание, и вдруг из кустов раздался басовитый шепот:

– Ты слышал? Он Небесной Матерью поклялся!..

– И не лопнул!.. – Ответил писклявый шепот.

«Им бы стоило поторопиться… – с тревогой подумал я, – сбежавший паренек уже наверное догнал своего рыжего дана и доложил, где меня можно найти!»

В этот момент чуть в стороне от меня кусты осторожно раздвинулись, и между густыми ветками просунулась всклоченная голова Кнуре. Внимательно меня оглядев, он спросил:

– А ты точно сияющий дан Тон?..

– Точно, точно! – Торопливо подтвердил я, – вылезайте уже, а то не успеем уйти!

– А как ты нас собираешься… спасать?..

– Сядете позади меня на лошадь и скажите, куда вас отвезти.

– Тогда ты будешь знать, где нас потом искать… – заосторожничал гном.

– А вы не говорите, где живете, скажите место, в котором вы просто сможете спрятаться!

Гном с сомнением покачал головой, но именно в этот момент далеко в лесу послышался лошадиный топот. В мгновение ока оба малыша выскочили из кустов и через секунду сидели позади меня, на крупе Пурпурной Дымки. Я и охнуть не успел, как маленький кулак застучал по спине моего панциря, и свистящий шепот потребовал:

– Давай, погоняй свою лошадку!!!

– Да куда погонять-то?.. – Переспросил я, трогая Дымку.

– К Совиной скале!.. – Скомандовал басок.

– И где она находится? – Задал я новый вопрос.

Конский топот, между тем, звучал все ближе.

– Гони вот в этот просвет… – маленькая рука просунулась у меня подмышкой и махнула вперед, – а где сворачивать я скажу!

Впереди, справа от зарослей кустарника, в котором прятались гномы, действительно намечался некоторый просвет, в него я и направил свою лошадку.

Несколько минут за моей спиной царила тишина, видимо гномы прислушивались к звукам погони, а потом началось перешептывание.

– Слышь, Кнуре, странная какая-то лошадь у этого дана… Красная и… прозрачная!..

– Не красная, а пурпурная… И не прозрачная, а… призрачная.

– Прозрачная, призрачная – какая разница! Я и так-то на лошадях ездить боюсь – высоко, а тут еще и все камни под тобой видны!

– А под тобой будто не видны?! – Обиделся Кнуре.

– И подо мной видны… – согласился Пикля, – я и говорю – странная лошадь.

– У странного дана странная лошадь… – глубокомысленно заявил Кнуре, – что ж тут странного?

Они снова замолчали, а через несколько минут в бок моего панциря снова стукнул маленький кулачок.

– Ну?.. – Не оглядываясь, спросил я.

– Слушай, сияющий дан Тон, где ты такую ходкую лошадку отыскал? Смотри, и не торопится, а бежит, как бешеный единорог!..

– Где отыскал, где отыскал, – раздраженно ответил я, – сам сделал!..

За моей спиной испуганно замолкли.

Раздражение мое было вызвано тем, что просвет, на который мне указали гномы, оказался обманчивым. Деревья снова плотно сомкнулись, и мы ехали в самой дремучей чащобе, какую я только мог себе представить! Спустя несколько минут, уже я задал гномам вопрос:

– Слушайте, ребята, мы правильно едем-то?..

– Правильно, правильно!.. – Тут же ответил Кнуре, – вон уже видна сгоревшая сосна – около нее как раз проходит тропинка. Свернешь направо, а там до Совиной скалы рукой подать.

И тут я вспомнил:

– Так ведь у Совиной скалы сторожат!..

– Кто?! – Немедленно отозвался Кнуре.

– Эти… как их… – я напряг память, – Крот и Носатый!..

– Убью гадов!!! – Во всю глотку заверещал Пикля.

«Ого! – Я даже вздрогнул, – какой злобный, кровожадный гном!»

И тут же раздалось басовитое шипение Кнуре:

– Тихо, ты, убийца!.. Чего орешь на весь лес, хочешь чтобы эти паразиты тебя услышали?! И чем ты их убивать собираешься, кулаком?.. Ты ведь даже свою дубину потерял!..

– Да ведь они… Они… Они… – почти рыдая пищал Пикля.

– Знаю, что они! – Снова оборвал его Кнуре, – Только сейчас наша задача живыми домой добраться… А там посмотрим!..

Тут я не выдержал, чуть развернувшись в седле, я негромко спросил:

– Что они, Пикля?.. Что тебе сделали Крот и Носатый?

Но гномы мне не ответили. За моей спиной было тихо, словно два малыша притаились в засаде. Я вздохнул и… не стал повторять свой вопрос.

У сожженной сосны, обгоревшей, кстати, весьма странно – метров пять от комля были совершенно не тронуты, а середина ствола была обуглена так, что было непонятно на чем держится зеленая верхушка, так вот, у сожженной сосны, действительно, пробегала едва заметная тропка. Я свернул, как было сказано, направо, и Дымка ходко двинулась дальше по тропке. Через несколько сотен метров лес начал редеть, а скоро деревья и вовсе расступились опушкой. Мы выехали на открытое пространство и сразу же увидели Совиную скалу, она действительно была похожа на огромную бурую взъерошенную сову, присевшую переждать день. Рядом со скалой я заметил двух всадников.

Нет, трех!

Гномы, по всей видимости, тоже увидели их, потому что писклявый Пикля тут же поинтересовался:

– Сияющий дан, ты нас специально вводил в заблуждение или сам ничего не знал?!

Но за меня вступился основательный Кнуре:

– Что значит – ничего?! Кое-что он знал… А ошибиться… на одного… каждый может. Ты сам что ли не ошибался?!

– Во всяком случае, двое из них – Крот и Носатый, – проговорил я, – а вот кто третий, мы сейчас узнаем. А вы, пожалуйста помалкивайте, и тогда мы проедем незамеченными!

Пикля начал что-то говорить, но Кнуре резко его оборвал, и за моей спиной воцарилась тишина. А я тем временем снова произнес заклинание Полога, укрыв магической пеленой и себя, и свою лошадь, и, конечно же, своих пассажиров. Затем я тронул Дымку, и она неторопливо двинулась в направлении Скалы.

Стража, поставленная мощным данном Коггом медленно приближалась. Постепенно я начал различать экипировку всадников и понял, что двое из троих – воины, на них были надеты легкие пластинчатые доспехи, прикрывавшие туловище и руки, штаны, по всей видимости, кожаные и высокие сапоги. На головах у них красовались шлемы, похожие на ведра, без забрал, так что были видны лица. Из вооружения я заметил мечи и луки. Но больше меня заинтересовал третий всадник, он был невысок, одет во что-то темное, восседал на невысокой лошади и показался мне странно знакомым! Все трое держались вместе, и оба воина то и дело поднимались на стременах, пристально оглядывая окрестности.