Драконья алчность, или Дело Алмазного Фонда - Малинин Евгений Николаевич - Страница 89

– В какую деревню?! – осел я в седло.

– Да там, за холмом деревня, домов десять будет, вот он туда и рванул! Говорит, хоть хлебца да выпросит…

– Мы же договаривались скрытно передвигаться!.. – рявкнул Фун Ку-цзы и остановил свою лошадь, – И не настолько он голоден был, чтобы вот так рисковать!

– Ну, ну, учитель, – попробовал я успокоить разъярившегося старика, – вполне возможно, что никакого риска нет…

– Вот и Поганец то же самое сказал… – поддакнул Гварда, – Какой, говорит, может быть риск среди простых крестьян?.. Они, говорит, наверняка и деревню-то свою никогда не покидают, Дань за них и то, небось, покровитель вносит…

– Во всяком случае, надо поехать, посмотреть, чем он в этой деревне занимается! – быстро проговорил я и, наклонившись к земле, попросил, – Ты, Гварда, проводи учителя, он быстро ездить не может, а я потороплюсь!.. В деревню не въезжайте, встретимся на холме.

После этого, не обращая внимания на возмущенное ворчание Фун Ку-цзы, я пришпорил лошадь и галопом помчался вверх, к обрезу холма.

С вершины я и в самом деле увидел низенькие, крытые соломой желтые крыши маленькой деревни. Деревенская улица была скрыта листвой деревьев, образовывавших небольшую рощицу, ни жителей деревеньки, ни Поганца видно не было. Я перевел лошадь на неторопливую рысь и направил ее к крайнему дому деревни.

Домик этот был совсем маленьким, позади него располагался столь же крошечный огород в пяток недлинных грядок, отгороженный от дикого луга невысокой, всего в несколько сантиметров, каменной стеночкой. В этой стеночке, прямо в ее середине, зиял небольшой разрыв, от которого к дому бежала узенькая тропинка. Однако я не поехал по этой тропинке, а решил обогнуть стену справа, потому что мне показалось, что именно там берет начало деревенская улица.

И я не ошибся. Улица была узенькой, напоминавшей скорее тропу, двум всадникам на ней едва можно было разъехаться, деревенские домики, казалось, старались встать, как можно ближе к ее обочине, словно боялись вывалиться из-под древесных крон и оказаться на открытом месте. И буквально метрах в пятнадцати от своего начала, улочка была перегорожена небольшой толпой местных жителей, сгрудившихся вокруг неказистого мохнатого всадника разодетого в одну набедренную повязку. Поганец толкал речь!

– Он может все!.. Иссушить реки и затопить пустыни, испепелить рыбу в океане и заморозить саламандру в огне! Он может превратить вашу крошечную деревню в огромный город и сделать вас самих самыми уважаемыми горожанами этого города, а может стереть это поселение со всеми его жителями с лица Поднебесной так, что о нем даже никто и не вспомнит. Он справедлив, но он и строг, он милостив к добропорядочным, но он беспощаден к… жадным сквалыгам!!

И тут из окружавшей Поганца толпы донесся довольно ехидный голосок:

– Господин Временно Измененный, пусть Высокое Небо благословит твою мудрую голову, скажи почему у твоего столь могучего господина, владеющего всеми тайнами магии, такой… раздетый слуга?..

Последовавший вслед за этим нахальным вопросом одобрительный ропот показал, что народу действительно интересен ответ на него.

Поганец укоризненно покачал головой и проверещал своим неповторимым фальцетом:

– Вот за такой вопрос, величайший маг Сор Кин-ир Могущественный, превратил бы тебя в жабу и отправил бы в иньское болото лет, эдак, на двадцать! Но, поскольку я всего лишь слуга моего господина, я не поленюсь и повторю то, что уже говорил… Вчера вечером за малую промашку во время ежевечернего сеанса монтиспации мой господин превратил меня в то, что вы видите и лишил роскошной одежды, которую я носил!.. Временно!!! Именно поэтому я и называюсь сейчас Временно Измененный!! Но на моем примере вы можете понять, что вас ожидает, если вы допустите хоть малую бестактность в отношении него!..

Ответом Поганцу стало гробовое молчание, мне показалось, что народ задумался, разбегаться ему прямо сейчас или, все-таки, подождать немного. А я, услышав собственное имя и разобравшись, что Поганец играет роль эдакого… кота в сапогах, вдруг вспомнил наш спор о человеколюбии и решил показать своему ученику, что такое человеческая жалость! Толкнув лошадь каблуками, я направил ее неторопливым шагом в сторону собравшейся толпы. В этот момент один из местных жителей задал новый вопрос:

– Но если, господин Временно Измененный, твой… э-э-э… господин такой могучий волшебник, то почему он не сотворит себе обед с помощью заклинаний?.. Зачем ему наши скромные овощи и… э-э-э… куры?..

Ответить Поганец не успел, окружавшие его селяне начали оглядываться на стук копыт моей лошади и, увидев меня, замирали на месте, словно пораженные жутким, замораживающим кровь видением. Я тем временем напустил на свое чело суровость, хмуро свел брови и, резко остановив коня среди раздавшихся в стороны людей, грозно обратился к Поганцу:

– Ну!!! Я вижу, ты вместо того, чтобы готовить надлежащую встречу своего господина затеял митинг!!! Где накрытые столы и торжественный обед в мою честь?!!

Поганец, сползший с седла при моем приближении понурил голову и виновато проговорил:

– Господин учитель, ты же запретил использовать… физическое воздействие, а уговоры… Вот у крестьянства вопросы имеются, я стараюсь на них ответить…

– Так ты тут организовал вечер вопросов и ответов?!! – взревел я, – И кто же это тебе вопросы задает?

Обведя замершую группу селян огненным взором, я ткнул пальцем в первого попавшегося крестьянина:

– Этот?!!

Выбранный мной крестьянин судорожно замотал головой и, чуть присев, нырнул за спины своих земляков.

– Или этот?!!

Я ткнул пальцем в другого селянина. Его реакция была точным повторением действий его товарища.

– Ну, видишь, никаких вопросов нет! – снова обратился я к Поганцу, – Видимо, ты хочешь быть не Временно Измененным, а Постоянно Превращенным?! Я тебе это устрою!!! – и я грозно поднял над головой руку.

– Нет, господин учитель, я тебя умоляю, не делай этого!..

Поганец испугался настолько натурально, что даже я сам поверил в его испуг.

– Великое Небо!.. – испуганно пискнул в толпе женский голосок, – Да накормите вы его, что вам, сорги жалко!.. Он же малыша навсегда таким оставит!..

И этот слабый, испуганный голосок, словно подтолкнул крестьян. Они нестройно загудели, а затем вперед, прямо под морду моей лошади протолкался пожилой крестьянин в темно-синем, добротном халате и, низко поклонившись, заговорил густым басом:

– Господин… э-э-э… величайший маг, не сочти наше промедление за… промашку своего слуги, он ни в чем не виноват. Просто мы в нашей глуши, на границе с Западной Пустыней, никогда не видели не то что величайшего, а даже просто мага! Ну, вот и… того… пристали с расспросами… – он снова поклонился и закончил, – А торжественный обед, как твой слуга распорядился, сейчас будет готов! Только вот…

Тут крестьянин, словно вспомнив нечто неприятное, запнулся и умолк.

– Договаривай!.. – грозно пророкотал я.

Крестьянин оглядел своих соседей, вздохнул и развел руки:

– Воды у нас в деревне нет хорошей!.. Пустыня близко…

Это утверждение меня несколько удивило – деревенька стояла среди высоких деревьев, а, значит, и вода должна была здесь быть!

Я внимательно оглядел деревню поверх голов ее жителей, медленно приговаривая:

– Вода, говоришь, плохая… Ну-ну…

– Вообще-то у нас была хорошая вода… – торопливо пробасил крестьянин, – Но вот… испортилась… Мы пробовали найти другой источник, но…

– И давно ваша вода испортилась?.. – поинтересовался я.

– Давно!.. – грустно ответил мой собеседник, – Очень давно… почти двадцать четыре цзе назад.

«Год!..» – перевел я сказанное в знакомое мне времяисчисление.

– Мы просили помощи у правителя провинции, – продолжил свои пояснения крестьянин, – Он обратился к великому магу Цзя Шуну, а тот сказал, что мы прогневили Желтого Владыку, вот он нас и наказал…

– И чем же это вы его прогневили?.. – усмехнулся я.