Огонь в твоей крови - Ежова Лана - Страница 61

Снова стон. И пальцы комкают одеяло, ногтями разрывая ткань постельного белья.

…Кровь… Темные брызги на стенах. И изломанные тела таких же, как и она, пленниц навеки впечатываются в память. И не стереть, не забыть, не выкинуть из головы…

— Аня, хорошая моя, просыпайся! — Вплеталась в сновидение тревожная просьба. — Это всего лишь сон! Ты в безопасности, слышишь?! Просыпайся!

Ее встряхнули, а затем прижали к твердой груди, в которой бешено стучало сильное сердце.

— Больше никогда, слышишь, никогда ты не окажешься в подобной ситуации. Все в прошлом, отпусти воспоминания, принцесса…

Данилевская вслушивалась в биение сердца, в низкий голос мужчины, пробудившего ее от кошмара. Чуть хрипловатый, взволнованный, искренний. Что-то показалось в нем странным, но мысль, промелькнув вспышкой молнии, быстро затерялась среди прочих.

Магичка открыла глаза и, отстранившись, недоуменно прошептала:

— Я, кажется, предупредила, что беру выходной? Что вы здесь забыли, Юрген?

— Да, предупредила. Но я-то не давал на него согласие, — с явным облегчением ответил Бранд. — Я все еще ваш работодатель.

— Вы — рабовладелец, — проводя рукой по спутавшимся волосам, возразила Аня.

Близость к разбудившему ее мужчине беспокоила, и девушка, высвободившись из кокона одеяла, села на постели, прижавшись спиной к стене.

Увидев, что смущает вторжением в личное пространство, Юрген едва заметно улыбнулся и, в свою очередь, переместился в кресло.

— Жестоко, но справедливо.

— Вы поставили экран от прослушивания? Иначе прибежит кузен и заявит, что, раз вы меня скомпрометировали, придется жениться.

— Я согласен, — с готовностью отозвался экс-гонщик и пояснил: — Скомпрометировать, а дальше ситуация покажет. И, естественно, экран тишины я поставил.

— Я вам ничего не предлагала, так что нечего соглашаться, — стараясь не рассмеяться, строго уточнила магичка. И, массируя виски, тихо произнесла: — Спасибо. Спасибо, что разбудили. Иногда я боюсь засыпать.

— Как давно вас мучают кошмары?

— Одиннадцать лет, а сдается, что целую вечность. — Девушка помолчала и решительно проговорила: — Что ж, благодарю за помощь. Спокойной ночи, Юрген.

— Аня, повремените прощаться.

В изжелта-зеленых глазах Бранда плескалось смятение. Данилевская не верила: неужели волнуется? И на душе стало беспокойно.

— Что-то случилось?

— Я хочу попросить вас об одолжении, от которого зависит благополучие и, вполне вероятно, жизнь моего родственника.

— Это снова какое-то проклятие? — неучтиво перебила блондина магичка.

— Нет, не проклятие. — Юрген скупо улыбнулся и опустил взгляд. — Но прежде я хочу попросить у вас прощения.

Данилевская вопрошающе вскинула брови. Неужели он серьезно? Для некоторых мужчин попросить прощения — значит выглядеть слабым, менее мужественным. И осознавая свою неправоту, они будут молчать, стараясь сгладить вину идеальным поведением, красивыми поступками. В ход идут и дорогие подарки, лишь бы не говорить слова «извини, что причинил тебе боль, я был не прав».

— Попросить прощения? Но за что?

Теперь глядя ей прямо в глаза, блондин тихо, но четко произнес:

— За ложь, которая едва не стоила вам жизни. Чтобы лучше вас узнать, я выдумал проклятие. Его нет. Таких, как я, практически невозможно проклясть. Простите, что, убедившись в вашей честности, сразу не признался, не предложил защиту от вампиров и тем самым подверг опасности.

Насчет проклятия она и сама догадывалась. Ну не ведут себя проклятые так самоуверенно и спокойно, как Бранд! Плохой из него актер.

— Я приму ваши извинения, если открыто объясните, зачем обратились к Стивенсону. Почему настаивали на моей кандидатуре? И еще, раз проклятия нет, наш контракт недействителен?

— Да. Но обещанные компании и вам лично суммы будут все равно перечислены. И я пойму, если не захотите со мной сотрудничать. Я допустил ошибку и готов за нее платить.

— Благодарю за честность. Я приму ваши извинения и окажу посильную помощь, если подобное не повторится. Ненавижу, когда меня, проверяя, водят за нос. Итак, я вас слушаю.

Данилевская ощутила небывалый подъем. Ее любопытство, чуя, что сейчас будут раскрывать чужие секреты, танцевало канкан. Что бы сейчас ни рассказал Юрген, она, надавив на его чувство вины, потребует открыть, кто он такой. А еще магичка испытывала злорадство — Ромка спит и не услышит признаний. И будет мучиться в неведении, потому что она ни за что не перескажет беседу с Брандом. А нечего заводить секреты от сестры!

— Может быть, кофе? Раз уж ночь для нас закончилась?

Не раздумывая, Аня согласилась:

— Разрешаю похозяйничать на кухне кузена. Присоединюсь к вам через пару минут.

И как только мужчина вышел, огневичка поспешно переоделась в домашнюю футболку и джинсы. Пить напиток, приготовленный Брандом без присмотра, страшновато — мало ли… С таким товарищем нужно следить в оба, чтобы в чашке, кроме сахара и кофе, не оказалось что-то еще. И все же она опоздала — он уже колдовал над медной джезвой. Заняв место за столом, Аня опустила подбородок на сцепленные в замок руки и принялась нетерпеливо ждать.

Разлив напиток, Бранд сел напротив и отстраненно заговорил:

— Вы ведь помните из досье, что у меня есть брат?

Магичка коротко кивнула, припоминая, что в деле говорилось, что единственный родственник Юргена умер. Так почему тогда «есть»?

— Шестнадцать лет назад Артур пропал, путешествуя с беременной супругой по странам бывшего СССР. Что с ними произошло, я так и не выяснил, как ни старался. Был шанс, что, уходя от опасности, брат открыл портал в другое измерение. И вера в это помогала мне жить спокойно в ожидании, что однажды, без предупреждения, Артур с женой и сыном вернутся домой. Знаете, я ведь даже не успел познакомиться с невесткой и толком не поздравил с грядущим пополнением в семье…

Мужчина умолкнул. Аня не стала торопить, понимая, что о некоторых вещах рассказывать тяжело.

— А второго мая на официальный электронный адрес Всемирного контроля Полуночи пришла анонимка. Цитирую послание «доброжелателя»: «Ребенок Артура Бранда входит в силу». По счастливому стечению обстоятельств, письмо перехватил мой друг. Он пошел на должностное преступление, сообщив о нем не руководству, а мне.

И Бранд снова замолчал, позволяя собеседнице осознать новую информацию.

А у Ани эмоции зашкаливали. И мысли кружились в безумном хороводе. Юрген связан с Контролем. Контролем! Судебно-исполнительной властью Полуночи, ночным кошмаром даже добропорядочных магов. Что за племянник у Бранда такой, раз он уверен, что им заинтересуются Контролеры? Что за вхождение в силу?

— Через два дня друг подтвердил, что письмо не жестокий розыгрыш. Оно отправлено из города, в котором пропали брат с женой. Племянник — мой единственный родственник в этом мире. Я готов пойти на все, чтобы он оказался в безопасности. Я не позволю, чтобы Контроль наложил на него свои лапы. Но в открытую отправиться за ним не могу — за всеми бывшими и потенциальными Карателями установлена круглосуточная слежка. И если против меня пойти не могут, то подросток — легкая добыча, а значит, и я не останусь в стороне.

— Но я-то вам зачем? — не вытерпела ошарашенная девушка.

Юрген — Каратель? Стиратель жизней приговоренных, палач, не знающий угрызений совести… Полбеды, если потенциальный. А если бывший? Не знающее жалости орудие смерти в руках Контролеров.

— Письмо пришло из вашего родного города, Аня. Вы можете помочь мне попасть туда тайно.

— Не понимаю. Как?

— Вы накоротке с мастером личин, когда-то попавшимся на изготовлении истинных обликов. У вас есть преданный кузен, который согласится на пару недель побыть другим человеком. Вы в любой момент можете отправиться домой, и никто не догадается, что под «маской» вашего родственника скрывается другой. Для поисков мне потребуется немного времени. Все неудобства — ваши и Романа — я компенсирую.