Огонь в твоей крови - Ежова Лана - Страница 24

Ворчание Петровича давно ее не цепляло, но Лиля сделала вид, что собирается уйти.

— Постой. Рассказывай, раз пришла.

— Мирослав опять надел на меня браслеты.

— Так ты ябедничать явилась? — перебил насмешливо маг. — Ждешь, что я брошу все и побегу драть ремнем нехорошему племяннику мягкое место?

— Нет. От вас подобного подвига я не жду даже в мечтах.

— О, так ты обо мне мечтаешь? — притворно удивился седой. — Неужто оборотня тебе мало?

— Вот как с вами можно разговаривать?! — возмутилась девушка. — Говорю серьезно — вы шутите, начинаю шутить — вы язвите…

— Ой, так ты только что шутила, прости, не заметил.

Лиля почувствовала, что закипает от гнева. Ровно горящий в печке огонь полыхнул, вырываясь из конфорки.

— Но-но, не балуй! — пригрозил огневик и щелчком пальцев пригасил огонь. — Говори прямо и по существу.

— Я пришла попросить, чтобы вы сняли с меня браслеты.

От удивления маг чуть не уронил спиртометр.

— Не стану спрашивать, почему ты решила, что их можно снять без ведома Мирослава. Но поинтересуюсь, почему ты обратилась ко мне.

— Вы ведь мой наставник, — усмехнулась Лиля.

— Которого ты, напомню, выбрала сама.

— Как такое можно забыть? И о выборе я не жалею.

— Ну, еще бы, — фыркнул мужчина и приступил к очищению полученного алкогольного продукта, добавив в него щепотку марганца, а потом перелив в пластиковый кувшин с фильтром для воды.

— Да, выбор был труден, — ехидно продолжила развивать тему девушка, — или вы, или Круэлла Сахаровна, которая нещадно эксплуатирует своих учениц.

На самом деле немолодую огненную ведьму звали Любовь Захаровна. Однако имя мультяшной злодейки пристало к строгой ведьме не из-за ее любви к модным меховым вещам черно-белого цвета. Любовь Захаровна напоминала диснеевского персонажа внешностью, эгоистичностью и убийственной наглостью. Отчеством Сахаровна женщину наградили за прилипчивость к нужным ей людям и сладко-приторную манеру разговора. Девушек, которые обучались у Круэллы Сахаровны, предприимчивая дама заставляла выполнять мелкие поручения, которых набиралось так много, что ученицы забывали о личной жизни надолго. Еще Любовь Захаровна активно вмешивалась в их отношения с противоположным полом, давая советы, воспитывая и подавляя своим авторитетом.

Макарова как представила, что потенциальная наставница попытается копаться в ее отношениях с Киром, так сразу выбрала Виктора Петровича, задумчиво-печального мага. Ни один из доброжелателей, пересказывающих сплетни о Круэлле Сахаровне, не предупредил, что этот маг по выходным превращается в язвительного алкоголика. Возможно, молчали потому, что Виктор Петрович приходился Мирославу, главе Совета магов, дядей?

Где-то с месяц Лиля не жаловалась — огневик учил ее на совесть, подавая интересно теорию. А вот первое практическое занятие открыло истинное лицо учителя: в одну из суббот они планировали начать отработку трех боевых заклинаний на закрытом полигоне оборотней, доступ на который будущей невестке любезно предоставил Булат. Прождав наставника три часа, Лиля забеспокоилась и поехала к нему домой. И обнаружила учителя в хлам пьяного.

Все. Как наставник, он перестал ее интересовать. Впрочем, долю уважения к нему она сохранила, узнав причину его еженедельных возлияний. И даже иногда приезжала за очередным объяснением по какому-то заклинанию, все-таки теоретические знания он давал неплохие.

Маг звякнул эмалированной кружкой, выливая последние миллилитры самогона в фильтр, — Лиля вздрогнула, выныривая из невеселых размышлений.

— Так вы снимете с меня браслеты? Мне очень надо, правда.

— Это ведь опасно, Лиля, подумай об окружающих. Мирослав знал, что делал, когда их на тебе защелкнул.

— Все равно они не помогают.

— О как, а с этого места подробнее, — заинтересовался маг.

И девушка рассказала об инциденте в кафе.

— Пороть надо тебя и твою бабку!

— А бабушку за что?

— Гм! — крякнул от удовольствия маг. — А тебя, значит, есть за что? Так-таки сама призналась!

Лиля промолчала, понимая, что в словесных перепалках справиться с язвительным магом ей не удастся.

— Полина превратила тебя в тепличный цветок, неудивительно, что овладеть огненной стихией для тебя теперь проблематично. Знаешь, как раньше обучали магов с твоим даром?

— Как?

— Оставляли со стихией один на один: например, связанным в горящем доме. Если утихомиришь пожар — выживешь, а не справишься — превратишься в головешку. Или бросали в зимнем лесу голышом. Договоришься с внутренним огнем — согреешься, а нет — обратишься ледышкой. Вот это я называю обучением, а не тот детский лепет, которым мы с тобой занимаемся.

Лиля поджала губы:

— Так вы снимете браслеты?

— Если укажешь стоящую причину, сниму.

Макарова размышляла недолго. Чуть лучше узнав Петровича, она понимала, что его устроит лишь правда. И все-таки она колебалась.

— Я хочу помочь одному призраку, а браслеты не позволяют воспользоваться способностями в полной мере.

Петрович приподнял брови и ухмыльнулся:

— Хочешь усидеть на двух стульях? А потом еще удивляешься, почему огонь плохо слушается тебя. Нужно выбирать один лагерь, Лиля, перебежчиков никто не любит. Не бывает огненных некромантов, понимаешь?

— Это в последний раз.

— Что, стало жаль призрака?

— Не в жалости дело.

— Тогда в чем?

Лиля выдержала пытливый взгляд наставника и призналась:

— В справедливости. Этого призрака при жизни обманул один из моих предков, и я просто хочу исполнить обещанное.

— Собираешься гасить долги Велигоров? Пустая затея, у них этих самых долгов слишком много.

— Откуда вы знаете?..

— Что твой настоящий папашка из Велигоров? — хитро улыбнулся огневик. — Твой дед очень любил мою зверобоевку, да и настои на мяте тоже уважал.

— Ого, маги сплетничают за рюмкой самогона?

— Ты думай, что и как говоришь. — Петрович бесцеремонно постучал указательным пальцем по Лилиному лбу. Девушка, отшатнувшись, потерла покрасневшую кожу. — Твой дед просил позаботиться о тебе, если он уйдет раньше, чем ты станешь сильной.

— Так начните проявлять заботу! Снимите браслеты, хоть на время!

Маг, не мигая, долго глядел на нее тяжелым взглядом.

— Хорошо, идем в дом.

И, небрежным взмахом загасив печь, он повел ученицу из летней кухни.

Огромный, идеально прибранный, но пустой и неуютный дом напомнил Макаровой больное, грустное животное, и неудивительно, ведь он лишился хозяйки, а маг — жены. Прошел год, как любимая женщина огневика погибла в авиакатастрофе, и с тех пор тот искал забытья на дне рюмки.

Лиля, узнав историю наставника, понизила Мирослава в своем личном рейтинге симпатий. Племянник знал, что Виктор Петрович напивается каждые выходные, но ничего не делал, ведь дядя по понедельникам приходил на работу трезвым. Лицемерная ситуация «пей, пока можешь заниматься своим делом, а когда не сможешь, тогда и начнем тебя лечить» неимоверно раздражала магичку. И она даже попросила бабушку повлиять на Мирослава, но Полина запретила ей вмешиваться, сказав, что Петрович — взрослый человек, разберется сам.

— Где же она? — бормотал маг, роясь в картонном ящике, снятом с пыльного шкафа.

Огневик долго перебирал хлам, и девушка уже решила, что ее водят за нос, не собираясь исполнять обещанное.

— Нашел. Давай руки.

Лиля уставилась на кусок проволоки в руках мага.

— Вы издеваетесь? Что это за фиговина? Разве она справится с замком, защищенным от взлома?

— Эта фиговина называется УМО, то есть универсальная магическая отмычка, — насмешливо пояснил седовласый.

Не прошло и минуты, как браслеты были открыты.

— Когда они не замкнуты, то не влияют на твой дар. Поэтому оставь браслеты на руках, и никто не догадается, что они неактивны.

— Спасибо! Спасибо, Виктор Петрович! — Преисполненная благодарности, Лиля чмокнула мага в щеку.

Петрович на миг подобрел, а потом сдвинул густые брови на переносице и строго приказал: