Возвращение Алателя - Малицкий Сергей Вацлавович - Страница 40

– Лучше скажи сначала, как там моя Алдона? – спросил призрак. – Не вышла ли замуж? Как мои дети?

– С Алдоной все в порядке, – заторопился Хейграст. – Замуж она не вышла, дети при ней. Старший учится на кожевенника. Его Лемех взял в ученики. Младший пока бегает по улице, но растет крепким парнем. Ему всего семь лет.

– Уже семь лет, – грустно повторил призрак. – А сама Алдона?

– Удивительно, но она открыла магазинчик на Крысиной площади, – попытался улыбнуться нари. – Продает нитки, иголки, ткани. Даже моя Смегла кое-что покупает у нее. И дела у Алдоны, мне кажется, идут неплохо.

– Значит, магазинчик, – чуть слышный вздох раздался в ушах спутников. – Что ж, выходит, Вик Скиндл сдержал слово. Придется и мне сдержать свое. Да и нет у меня другого выхода. Покажи мне то, что ты должен отдать, когда я проведу вас через Мертвые Земли.

Хейграст сунул руку за пазуху и вытащил монету, висящую на шнурке.

– Все правильно, – качнул головой призрак. – Вик оказался не слишком добр ко мне. Не добр, но точен. Не бойся меня, Хейграст. Я не слишком изменился за последние, как ты говоришь, три года. Если только побледнел немного. Да и полегчал на три дюжины мер. Как раз на столько, сколько весил когда-то. Я доведу вас, и ты сделаешь с этой монетой то, что скажу. Но только сам и добровольно, иначе эта штучка не подействует, и моя душа не найдет успокоения. И не потеряй ее, а то я прокляну тебя, нари, и тебе не будет покоя до конца дней. Поверь. Я больше других заинтересован в успешном окончании вашего путешествия. И знай, кузнец, если бы я понимал, что такое не найти успокоения после смерти даже на три года, вряд ли я согласился бы на этот договор с Виком. Или потребовал гораздо большую плату.

– Это нукуд? – спросил Лукус.

– Да, белу, – качнулся призрак. – Но не думай, что это злая воля черного мага. Все сделано добровольно. Просто Вик выжимает из своих работников все. Как видишь, некоторые продолжают ему служить и после смерти.

– Хорошо, – Хейграст взъерошил щетину на зеленом черепе. – Ты готов провести нас через Мертвые Земли?

– Только до Утонского моста. Ваш приятель что-то такое сотворил с Мертвыми Землями, но меня это пока не касается. Я могу двигаться только внутри границы.

– А до Мертвого Города тебе приходилось добираться? – вмешался Лукус.

– Нет, белу, – ответил призрак. – Когда я был жив, я не отваживался так далеко забредать в одиночку, а теперь… Что мне там делать? Туда ходят те, по чьим следам ты пытался идти сегодня. Большего я не могу тебе сказать.

– Хорошо, – Хейграст перевел дыхание, вытер пот со лба, оглянулся на спутников. – Хотя мне хотелось бы знать, что в Мертвом Городе происходит с некоторыми из его гостей. Многие горожане уходят туда и не возвращаются. Если бы я узнал об этом, мы могли бы сговориться с тобой. Я тоже помог бы чем-нибудь твоей… жене.

– Ты хотел сказать «вдове»? – спросил призрак. – Чего уж. Так оно и есть. Не скрою, мне важно знать, что моим детям и Алдоне кто-то окажет помощь, но я ничего не буду обещать. С той стороны тянет злом, там опасно, а мне еще нужно довести вас до земель дерри.

– Хорошо, доведи нас до земель дерри, – согласился Хейграст. – Дорогу примерно я знаю, у меня есть старая карта, но нам нужно добраться до Утонского моста без потерь. Вик сказал, что ты поможешь в этом.

– Я помогу, – тихо подтвердил призрак, теряясь в свете поднимающегося светила. – Если только то, что ваш друг сделал с Мертвыми Землями, не окажется сильнее меня. Мы будем идти ночью.

Забирая от древней дороги правее, они отошли на север примерно на пять ли и остановились. Лукус отыскал на вершине одного из холмов ложбину, которая скрыла путников вместе с лошадьми. Там и разбили привал. Натянули ткань над Сашем, защищая его от лучей Алателя, перекусили сухими лепешками и стали ждать.

– Не нравится мне это, – хмуро сказал Хейграст, оглядывая с вершины холма окрестности. – Только вышли и уже привал. А до Утонского моста по меньшей мере три с половиной варма ли. Доберемся ли к сроку?

– Будем стараться, – ответил Лукус, осматривая Саша. – Не забывай. Добраться до Утонского моста непросто, но это едва ли намного больше половины пути. На том берегу Инга земли дерри, глухие и опасные леса, дальше же Волчьи Холмы. Там нам придется особенно нелегко.

– Не рано ли ты вспомнил о Волчьих Холмах? – прищурился Хейграст. – Сам же говоришь, до Утонского моста еще надо добраться. У нас впереди не меньше двух недель пути по Мертвым Землям. А с учетом состояния Саша, и того больше. Дерри – салмские подданные, жителям Эйд-Мера там нечего бояться. Да и в Волчьих холмах есть застава королевской конницы. Мы можем свернуть в Заводье, это большой город, и присоединиться к какому-нибудь каравану.

– Кьерды тоже считались когда-то салмскими подданными, однако вряд ли кто отважится пройти по их землям, да и королевских застав там нет, – раздраженно шевельнулся Лукус. – Иначе мы уже сейчас бы пошли на восток. Так что я не стал бы загадывать. Но ты прав. До Утонского моста еще надо добраться.

Дан, прислонившись спиной к камню, сидел возле похрустывающего метелками Бату и молчал. Не в первый раз он слышал подобные рассуждения. Вся жизнь и Эйд-Мера, и долины Уйкеас зависела от Салмии. Торговля шла с Салмией, защита от серьезного врага могла прийти только из Салмии. Даже Свария, маленькое гордое государство, которое покровительствовало вольным охотникам, в сущности, поддерживалось Салмией. И молодые честолюбивые сыновья зажиточных семей Эйд-Мера, сваров, дети охотничьих родов, и даже васты, особенно в недолгие периоды перемирий с соседями, часто отправлялись в Салмию, чтобы устроиться в гвардию, поступить в Шинский университет, прибиться к какому-нибудь цеху ремесленников в Шине или Глаулине, выучиться мастерству. Салмия приветствовала искателей приключений, потому что они создавали в итоге ее славу, и даже если возвращались на свои родные земли, то уж никак не ее врагами. И еще одно достоинство невидимо трепетало на флагштоке королевства. И люди, и нари, и ари, и шаи и банги – все элбаны считались равноправными гражданами. Это более всего говорило о мудрости и справедливости братьев королей и королевского совета. По крайней мере, Трук считал именно так.

Империя, которая раскинулась на просторах восточного Эл-Айрана, включая древнюю долину Ваны, по другому относилась к своим детям. Имперские купцы казались маленькому Дану жестокими и высокомерными в отличие от веселых салмских торговцев. Частенько в разговорах между собой жители Лингера повторяли, что если бы не сила Салмии, уже давно и над Индаинской крепостью, и над Сварией, и над всей равниной Уйкеас, включая Эйд-Мер, развевались бы имперские флаги. Но в Лингер беда пришла со стороны вастов.

Салмия занимала почти всю равнину Силаулиса и часть Дары до границы Мертвых Земель, которая проходила по глубокому каньону. По его дну бежала некогда полноводная, разрезавшая равнину Дары на сотни локтей вглубь, а ныне мелкая и мутная река Инг. Земли от Инга и до полосы старых, полустертых с лица Эл-Лиа оплывших гор, именуемых к северу от поселка Лот Волчьими, а к югу Гранитными Холмами, были заняты свободными племенами. Эти салмские поданные считались ее гражданами только в силу давних договоров. И если северные лесные племена дерри были лояльны королевской власти, платили подати, содержали имперские заставы на своих землях, то южные равнинные кьерды несли беды не только соседям сварам, но и самой Салмии. Они вынуждали держать войска на границе Гранитных Холмов и заставы почти в каждой деревне. Поэтому-то салмские короли и приглашали в западные провинции, тянущиеся вдоль Гранитных Холмов, а значит, и вдоль земель кьердов, всех желающих. Чиновники раздавали земельные участки, наделяли переселенцев гражданством и немалыми льготами, а последние брали на себя обязательства не только уплачивать небольшие подати короне, но и охранять рубежи гостеприимного государства. Так и получилось, что три провинции вдоль Гранитных Холмов были заселены в основном белу, нари и шаи, которые составили боевую прослойку, отделявшую подбрюшье королевства от воинственных и разбойных подданных. Обо всем этом Трук частенько рассуждал вечерами, повторяя, что однажды, когда Дану исполнится шестнадцать лет, посадит его на корабль в Кадише и отправит в Глаулин, где в гарнизоне салмской гвардии родной брат тетушки Анды и отца Дана Форгерн служит инструктором лучников и арбалетчиков. И тогда его усилиями и волей Эла из Дана получится настоящий воин, который сможет не только прославить свое имя и отомстить за отца, но и обеспечить продолжение рода. Что и говорить, теперь все эти разговоры казались Дану почти забытым сном.