Всегда война. Авторский сборник - Сергеев Станислав Сергеевич - Страница 46

— Всем, груз у нас. Уходим.

Распределив груз между членами группы, стараясь забирать левее от места взрыва, мы почти открыто двинулись к окраине города. Надо было побыстрее уходить, пока поднялась суматоха, в немецкой форме у нас был шанс затеряться, изображая из себя очередную поисковую группу. Не думаю, что противник подумает о наличии разведывательно-диверсионной группы в городе, слишком уж невероятно это. Будут искать не диверсантов, а оставшихся в живых защитников города или на худой конец местных жителей.

У немцев, конечно, система безопасности великолепная, с их нынешним уровнем радиосвязи. Так быстро выявили исчезновение патруля и так оперативно отреагировали. Сейчас начнут нас отсекать и в случае огневого контакта выдавливать на один из блокпостов.

Затаившись в одном из домов, пропустили мимо себя несколько тревожных групп противника. Сейчас скрытно перемещаться уже было практически невозможно. Минут через двадцать получилось перейти через полуразрушенные дома на другую улицу, где было поспокойнее, но тут рванул мой фугас, и стало еще веселее. Немцы забегали, как тараканы при включении света на кухне у студентов. По улице пронеслось несколько бронетранспортеров и грузовиков с пехотой. Надев на себя немецкие каски, построившись в колонну, мы легким бегом двинулись подальше от всей этой беготни, изображая одну из тревожных групп, поднятую по тревоге.

Тут на прямой дорожке столкнулись с такой же группой, человек в десять, двигавшейся к нам навстречу. Все, веселье закончилось, начинаются тяжелые полевые трудовые будни. Я осторожно сказал в гарнитуру радиостанции, не оборачиваясь к остальным:

— Приближаемся максимально близко, валим из бесшумников. Злой, Зяблик, на вас тыл.

Они, увидев людей в эсесовской полевой форме, наверно, удивились, но ненадолго. В разговор вступать с ними никакого желания не было, но не обмолвиться словами было некрасиво. Нам удалось приблизиться метра на три и с близкого расстояния, практически в упор открыть огонь из бесшумного оружия. При этом я шел вперед, а Малой и Миронов разбегались в стороны, увеличивая сектор обстрела. Три парабеллума с приделанными самодельными глушителями захлопали, уничтожая противника. Нам понадобилось шесть секунд, чтобы уничтожить десять человек, при этом каждый из немцев гарантированно получил смертельное ранение. На этом наше везение закончилось, улицу и лежащие на ней тела осветили фары приближающегося грузовика.

— Тормози грузовик! Не стрелять до команды. Злой, пулемет на машину. Начнешь стрелять, если из кузова полезут немцы. Я валю водилу и сопровождающего.

Вяткин, размахивая немецким автоматом, бросился наперерез грузовику. Тот, не доезжая десяти метров до лежащих тел, остановился. Из кабины выглянул пожилой унтер-офицер и что-то удивленно спросил у Вяткина, но тот картинно пожал плечами и кивнул в мою сторону. Я как раз подхожу к машине и, не говоря ни слова, стреляю в голову унтер-офицеру. Хлоп.

Тот дернулся и вывалился из машины. Водила завороженно уставился на толстый ствол глушителя, впал в ступор и получил пару своих пуль. Хлоп. Хлоп. Завалился набок.

Пока было время, я зашипел в гарнитуру радиостанции:

— Быстро осмотреть, что там в кузове. Не похожи они на регулярную пехоту.

Но команда была лишней. Малой, направив ствол пистолета с глушителем параллельно с лучом фонарика, уже шарил по кузову. Миронов его подстраховывал со стороны. На наше счастье там, вместо взвода солдат, на тюках с формой и ящиках сидел полусонный солдат, который даже вякнуть не успел, как получил пулю в голову.

— Быстро тела из машины в развалины. Спрятать, оставить подарок. Фары выключить, всем надеть приборы ночного видения. Приготовить гранатометы и пулемет для стрельбы, будем прорываться.

Если обнаружат тела, чтобы раньше времени не начали искать пропавшую машину. Попытаемся вырваться на колесах, тем более до окраины около километра и на колесах намного быстрее.

Закинув тела тыловиков в развалины и положив под них небольшой взрывающийся сюрприз, мы погрузились в машину и двинулись в сторону окраины города. За рулем был опытный Вяткин, я как командир забрался в кабину, остальные разместились в кузове.

Проехав метров триста, свернули в небольшой переулок и стали смотреть, как будет развиваться ситуация. На выезде из города находился усиленный пост, и просто так прорваться на скорости не было возможности. Подготовив все имеющиеся в наличии гранаты, решили работать внаглую. Подъезжаем к блокпосту и в упор расстреливаем из бесшумного оружия. Но для большей надежности Малой стал пробираться ближе, занял позицию, чтобы в случае чего нас прикрыть. Одному человеку легче будет выбраться, чем группе, тем более в наши планы входило чуть попозже немного пошуметь, чтоб отвлечь на себя внимание. Левую и правую части тента над кузовом надрезали ножами, но закрепили наверху, чтоб одним движением руки можно было их сбросить и открыть секторы обстрела для стрелков в кузове. Ящики с консервами, которые оказались в кузове, использовали как импровизированный бруствер и защиту.

На полдороге включив фары и поснимав приборы ночного видения, мы двинулись к контрольно-пропускному пункту. Малой уже отслеживал движение на посту и комментировал:

— Феникс, это Кукушка-один. Вас заметили с поста и взяли на прицел два пулемета.

Мы подъехали ближе и нас остановили перед шлагбаумом. То, как народ на КПП был насторожен, показывало всю степень немецкого удивления нашей наглостью. Тут напоследок Малой обрадовал:

— Феникс, это Кукушка-один, правый пулемет вы закрыли, работаю только по левому. Жду команды.

— Вас понял. Работаете по команде «Огонь».

Приготовив для стрельбы парабеллум с глушителем и немецкую МПшку, стали ожидать подхода караульных. Вяткин держал на коленях такой же парабеллум с глушителем. В кузове Марков с пулеметом через тент взял на прицел пулеметную позицию и остатки небольшого дома, где расположились остальные солдаты караула. Воропаев приготовил для стрельбы гранатомет, а Миронов, предусмотрительно прорезав штыком тент, взял на прицел второго пулеметчика.

Немцы, конечно, не фронтовики, но и не дураки, сразу что-то заподозрили, поэтому пришлось действовать, при этом крикнув в микрофон «Огонь». Пока караульные вскидывали винтовки для стрельбы, мы синхронно с Вяткиным вывалились из машины и открыли огонь. Пулеметный расчет с правой стороны так и не успел сделать ни выстрела. Малой редко промахивался. А вот с нашей стороны так не получилось. Пулеметчик успел дать очередь по кабине, прямо у меня над головой, Но в этот момент тент в кузове упал и сразу загрохотал пулемет Миронова. В пулеметчика я успел всадить только две пули, когда из дома стали выбегать немцы. Но Марков заставил самых прытких упасть возле входа, а остальных забежать обратно, и пока они не опомнились, Воропаев засадил прямо в дверь выстрел из гранатомета. Дом вспучился, и из окон вылетели клубы огня и дыма.

Пока мы с Воропаевым освобождали проезд, Вяткин вернулся на место водителя и сразу двинул машину вперед. Заскочив на ходу на свои места, мы рванули из города. Но долго проехать не смогли. Поврежденный пулеметной очередью двигатель зачихал, и метров через сто грузовик замер. Поэтому пришлось срочно бросать все и бежать через поле. Решение не самое лучшее. Сзади по нам ударили из пулемета, тут же к пулемету присоединялись выстрелы винтовок и короткое тявканье автоматов. До рассвета оставалось не больше часа, и пришлось по открытому полю, обвешавшись железками, нестись в сторону леса. Бешеная гонка под нарастающим огнем противника — не самое веселое развлечение, но хорошего прожектора, чтобы нас подсветить, у немцев не было, поэтому почти благополучно удалось уйти. Почти. У самой кромки леса шальной пулей зацепило Миронова. Подхватив раненого товарища, рванули дальше — разбираться с ранением снайпера будем, уйдя подальше в лес. Но время уходило. Из города в нашу сторону выехали бронетранспортер и три грузовика, забитые пехотой, о чем нам своевременно сообщил Малой, который продолжал наблюдать за немцами из города.