Помни меня - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 22

Джен подняла глаза. Около нее стояла Элена, победно улыбаясь.

— Я помнила, что видела его портрет. Это, должно быть, рисовал кто-то на корабле. Впечатляет?

Карандашно-чернильный рисунок изображал капитана Эндрью Фримена за штурвалом «Удачи». Крупный мужчина, высокий и широкоплечий, с короткой темной бородой, сильными чертами лица, твердым ртом и глазами, прищуренными будто от солнца. У него был уверенный и властный вид.

— У капитана была репутация бесстрашного человека, и он так и выглядит, правда? — прокомментировала Элена. — Могу сказать, что не хотела бы быть его женой, которая обманывала его и была уличена в этом.

— Как вы думаете, ничего, если я сделаю копию? — спросила Джен. — Я осторожно.

— Конечно.

Придя домой, Джен позвонила Менли и рассказала, что нашла кое-что для нее.

— Одна вещь особенно интересная, — пообещала она. — Я заскочу к вам завтра. Вы будете дома около четырех?

— Это было бы чудесно, — согласилась Менли. — Сегодня я делала рисунки для иллюстраций и, конечно, материалы миссис Спрэгью просто великолепны. Спасибо, что вы рассказали о них.

Она заколебалась, потом спросила:

— Как вы думаете, возможно ли найти портрет Мегитабель?

— Не знаю, — ответила Джен. — Но я, конечно, поищу.

Повесив трубку, Джен задумалась. Менли Николс искренне обрадовалась, услышав ее, но что-то в ее голосе вызывало тревогу у Джен. Что это было? И потом этот вопрос не раз мелькал у нее в голове.

У Тома был сердечный приступ в Ремембер-Хаус. Он вошел после работы на улице, держась за сердце. Она уложила его и побежала вызывать врача. Когда она вернулась, он схватил ее руку и показал на камин:

— Джен, я только что увидел…

Что увидел Том? Он не успел закончить фразу.

35

Менли отправила Эми домой в два часа, после того как Ханну уложили для дневного сна. Несколько раз она ловила изучающие взгляды подростка и ей было несколько не по себе от этого испытующего взгляда. То же выражение она так часто видела на лице Адама, и от этого чувствовала себя неуютно. Менли вздохнула с облегчением, услышав, как машина Эми поехала по аллее.

Она знала, что Адама еще час не будет дома. После встречи со Скоттом Ковеем он собирался поиграть в гольф с тремя друзьями, которые были на вечере у Элейн. Хорошо, может, они выпустят из себя все эти «а помнишь?», — подумала Менли и почувствовала себя немного виноватой. Адам любит гольф и у него так мало возможностей поиграть, и прекрасно, что здесь у него друзья.

Это потому, что я такая растерянная, размышляла она. Слышала поезд, не помню, как клала Ханну в колыбель, не совсем уверена, поднималась ли на вдовью дорожку, когда Эми показалось, что она видит меня. Но меня выведет из себя, если Адам настоит, чтобы со мной кто-нибудь все время был. Ей ненавистно вспоминать первый месяц после рождения дочки, когда у нее были частые приступы и у них постоянно жила няня. Ей все еще слышался доброжелательный, успокаивающий, но непереносимо раздражающий, голос, постоянно удерживающий ее от общения с ребенком.

— А теперь, миссис Николс, почему бы вам не отдохнуть? Я позабочусь о Ханне.

Она не могла позволить, чтобы это случилось опять. Менли подошла к раковине и плеснула в лицо холодной водой. Мне придется преодолеть все эти вспышки и провалы памяти, подумала она про себя.

Менли уселась за обеденный стол и вернулась к папкам Фоби Спрэгью. Одна, с пометкой «Кораблекрушения», представляла захватывающее повествование. Шлюпы и покеты, шхуны и китобойные суда — в течение семнадцатого и восемнадцатого веков так много кораблей затонуло в коварных океанских водах в этом районе, даже прямо у этого дома. В те дни Мономойская отмель была известна, как Белая Могила Атлантики.

Она наткнулась на упоминание «Удачи», который бился в жестокой битве с «бандой головорезов с пиратского корабля» и капитан которого, Эндрью Фримен, сам спустил «кровавый флаг», поднятый пиратами на верхушку мачты.

Жестокая сторона личности капитана, подумала Менли. Он был настоящим мужчиной. В своем воображении она нарисовала его облик. Узкое лицо. Кожа, загрубевшая от солнца и ветра. Коротко подстриженная борода. Сильные неправильные черты лица, доминирующие проницательные глаза. Она потянулась за альбомом и быстрыми уверенными штрихами перенесла воображаемый облик на бумагу.

Было уже три пятнадцать, когда Менли оторвалась от своих занятий. Скоро должен вернуться Адам и Ханне пора просыпаться. У нее как раз хватит времени, чтобы просмотреть еще одну папку. Она выбрала одну с пометкой «Места для собраний». Раньше местами для собраний были церкви.

Фоби Спрэгью скопировала старые записи, которые ей показались интересными. Страницы включали истории пламенных проповедников, которые с кафедры толковали «Искушение Господа» и «Соблазны дьявола»; робких молоденьких священников, которые с благодарностью принимали зарплату в пятьдесят фунтов «дом и землю, и хороший запас дров, распиленных и принесенных к двери». Было очевидно распространенным наказание членов общины за прегрешения в субботу. Длинный лист содержал мелкие нарушения типа свиста или недосмотра за поросенком, который — бегал без присмотра в день Господень.

Потом, когда Менли уже собиралась закрыть папку, ей попалось имя Мегитабель Фримен.

Десятого декабря 1704 года на собрании встали несколько хозяек, чтобы засвидетельствовать, что в прошлом месяце, пока капитан Эндрью Фримен был в море, они видели, как Тобиас Найт посещал Мегитабель Фримен «в неподобающее время».

Согласно записи, Мегитабель, в то время на четвертом месяце, вскочила, чтобы горячо отрицать это обвинение, но Тобиас Найт, «смиренный и кающийся, сознался в прелюбодеянии и радовался возможности очистить свою душу».

Священнослужители решили одобрить Тобиаса Найта за его благочестивое отречение от греха и «отказать ему в открытом наказании, а приговорить его уплатить за указанный проступок сумму в пять фунтов на пользу бедных общины». Мегитабель была предоставлена возможность покаяться в своем грехе. Ее яростный отказ и резкие угрозы и Тобиасу Найту, и ее обличителям решили ее судьбу.

Было постановлено, что на первом городском собрании через шесть недель после разрешения от бремени «прелюбодейка Мегитабель Фримен будет представлена для получения сорока без одного ударов плетью».

Боже мой, подумала Менли. Какой ужас. Ей же было не больше восемнадцати в то время и согласно ее мужу «она мала и нежна».

Рукой Фоби Спрэгью было записано. «„Удача“ вернулась из плавания к Англии первого марта и опять отплыла пятнадцатого марта. Присутствовал ли капитан при рождении ребенка? Рождение зарегистрировано тридцатого июня, ребенок Эндрью и Мегитабель, так что вопрос об отцовстве, похоже не вставал. Он вернулся в середине августа, когда должны были привести в исполнение приговор. Сразу же отплыл, взяв с собой младенца, и отсутствовал два года. Следующая запись о возвращении „Удачи“ относится к августу 1707 года».

И все это время она не знала, где ее дитя, ужаснулась Менли.

— Эй, ты действительно углубилась в материал.

Менли испуганно подняла глаза.

— Адам!

— Так меня зовут.

Явно отдохнувший, он улыбался. Козырек кепки затенял лицо, но голубая спортивная рубашка с короткими рукавами не скрывала свежий загар, который покрывал руки. Он наклонился над Менли и обнял ее.

— Когда ты так углублена в исследования, нечего и спрашивать, скучала ли ты без меня.

Пытаясь вернуться к реальности, Менли прислонилась головой к его руке.

— Я считала каждую минуту после твоего ухода.

— Это серьезно. Как ее милость?

— Крепко спит.

Менли подняла глаза и увидела, как он бросил взгляд на монитор. Проверяет, включен ли он, подумала она. Крик, страстный и душераздирающий, прозвучал у нее в голове:

— О, любимый, почему ты не можешь доверять мне?

36

Когда Фред Хендин подъехал к площадке перед своим скромным кейп-кодским домом в Барнстейбле, он быстро смекнул, что мужчина в машине, припаркованной на другой стороне улицы, ждет его.