Лесной фронт. Дилогия (СИ) - Замковой Алексей Владимирович - Страница 70

Днем, когда разведка доложила, что в пяти километрах от нас находится хутор, Митрофаныч объявил привал до следующей ночи, и я снова мгновенно заснул. И снова не выспался. Казалось, только закрыл глаза, а уже кто-то вовсю меня тормошит и шепчет, что пора двигаться дальше. Я встал, закинул за спину груз – и снова в путь. Правда, на этот раз мы шли гораздо осторожнее – приходилось учитывать близость жилья и обходить его стороной, чтобы никому не попасться на глаза. Удача явно была на нашей стороне – несмотря на то, что места были явно обжитые, группа прошла до места, где заканчивался лес, незамеченной.

Около трех часов пополудни мы остановились на последний, перед рывком через открытую местность, привал. Здесь, на самой окраине леса, мы решили дождаться темноты. А заодно следовало решить другие вопросы – отправить бойцов к двум второстепенным мостам, которые планировали уничтожить. Немного отдохнув и подкрепившись, я одолжил у Митрофаныча карту и вызвал первую пару подрывников – Селиванова и Денисенко. Мы отошли в сторону от остальной группы и уселись на трухлявом стволе поваленного дерева.

— Задание вам будет такое, — я разложил на коленях карту и указал на мост возле Тучина. — Возвращаетесь обратно к этому мосту. Его необходимо уничтожить не позднее четырех часов утра третьего дня от сегодняшнего. С собой берете, чтобы с запасом, двадцать килограммов тола и огнепроводной шнур. Но, если будет возможность мост просто сжечь, тол сэкономьте. Все ясно?

— Сделаем! — Голос Селиванова звенел уверенностью.

— Вот и молодцы. Митрофаныч выделит вам еще двоих для разведки и прикрытия. В общем, готовьтесь. И не забудьте – мост необходимо уничтожить не раньше и не позднее чем через три дня. Идите готовьтесь. Выйдете вместе со всей группой.

— А дальше что? — Серега не двинулся с места. — Ну, когда мост взорвем?

Я мысленно хлопнул себя по лбу. Это ж надо – забыть назначить место встречи после выполнения задания! Действительно, вроде бы элементарный вопрос, о котором должен был подумать, но совсем вылетел из головы.

— Позже скажу, — я сделал вид, что обо всем подумал заранее и специально не затронул эту тему по каким-то своим причинам.

Когда бойцы удалились, я подошел к Митрофанычу. Здесь уже делать умный вид и маскировать свой прокол не имело смысла.

— Митрофаныч, — я почувствовал, что краснею, — мы тут еще один вопрос не решили. Куда бойцам идти после выполнения задания? Где собираться будем?

Судя по растерянному выражению лица командира, об этом моменте он тоже не подумал. Мы расстелили карту и принялись искать подходящее место.

— Здесь, где мы сейчас находимся, назначать встречу нельзя, — сказал я. — Этот участок леса – ближайший к Гоще, и немцы прочешут его в первую очередь.

Митрофаныч молча рассматривал карту.

— А давай назначим встречу здесь. — Он указал на то самое место, где нас не так давно спас отряд майора Трепанова, когда мы форсировали Горынь. — На мельнице.

— А что? — Я оценил расстояние и примерный маршрут группы. — Вроде подойдет. Сколько времени должны будут нас ждать?

— Ежели за неделю там не появимся, смысла ждать уже не будет. Пущай столько и ждут, а потом, ежели что, действуют по обстановке.

Я кивнул и отправился к Селиванову.

— Сережа, помнишь, где мы с отрядом Зыклова реку форсировали? Когда в этот отряд попали?

Селиванов кивнул, и я продолжил:

— Хорошо. Встречаемся на той мельнице, где Митрофаныч оборону держал. Ждете ровно неделю. Если группа не вернется – решайте сами, что делать дальше.

— Понял, командир. — Серега снова кивнул и, склонившись над вещмешком, который перебирал перед моим приходом, просто добавил: – Не переживай, все сделаем как надо.

После разговора с Селивановым я вызвал следующую пару – Буцко и Шелеста, которым повторил сказанное первой паре. Разговор отличался лишь тем, что их я отправил к Дроздову и место встречи назначил сразу. Когда бойцы ушли готовиться, я снова подошел к Митрофанычу.

— Бойцов моим подрывникам выделил? — спросил я.

— Ага, — кивнул командир и указал в сторону остальной группы: – Вон сидят, готовятся.

— Давай подумаем, как мы будем отходить, — я присел рядом и разложил карту.

Путь отхода мы искали долго. Больших лесов рядом не было, а идею укрыться в тех, которые были, мы отмели сразу – немцы прочешут их в первую очередь.

По всему выходило, что уходить придется через открытое пространство. Только в какую сторону? Вначале я предложил уходить через поля в сторону Ровно. Я исходил из того, что противник не догадается, что диверсанты пойдут в сторону, где до ближайшего леса около тридцати километров. Но эту идею тут же забраковал Митрофаныч, указав, что идти придется мимо Дроздова. А там мы тоже уничтожим мост, и немцы в окрестностях будут искать партизан. На запад мы тоже решили не идти – слишком густо то направление было усыпано селами. Путь на север тоже был закрыт – именно там находились ближайшие лесные массивы. На юге расположилась основная часть Гощи, и, если там стоит большой гарнизон, смысла туда идти не было. В общем, как ни крути – в любую сторону дорога была нам заказана. Я, отчаявшись, предложил даже уплыть по реке, на что Митрофаныч возразил, что лодка будет отличной мишенью. В конце концов мы обратили внимание на крохотный лесок в двадцати километрах севернее – на противоположном берегу реки возле точки, у которой крупным шрифтом красовалась надпись «Подоляны». Только все равно мне этот вариант не нравился. Я сильно сомневался, что мы успеем после подрыва моста пройти до света двадцать километров, о чем и сказал Митрофанычу. Сошлись на том, что, как только рассветет, как-нибудь спрячемся в поле – благо местность пересеченная и холмов, за которыми можно укрыться от проезжающих по дорогам глаз, достаточно. Да и хлеб на полях уже высоко стоит – близится время уборки урожая.

Глава 13

Как только стемнело, наша группа, уменьшившаяся на четырех бойцов, вышла из леса. Даже не вышла, а выбежала. Нам предстоял марш-бросок километров на тридцать по открытой местности, что, учитывая то, что мы находились в тылу противника, а вокруг были хутора и села, в которых стояли полицаи, немцы и еще бог знает кто, было довольно экстремальной задачей. Более тридцати человек, выстроившись в подобие колонны, бежали на юг, все дальше и дальше от спасительного леса, укрывавшего нас от врагов.

Я начал сдыхать километров через десять. Мало того что я и так совсем не был спортсменом и бег не любил, так еще и поход по лесу с грузом за плечами изрядно подточил мои силы. Но все бегут, и мне нельзя отставать. Тем более что застигни нас рассвет на открытом месте – бегать, скорее всего, не придется уже никогда. Впереди, чуть левее, показалось несколько огоньков. Я прикинул в уме по карте – вроде бы там должен быть Коросятин. Вот эти огоньки и подстегнули меня, на время прогнав усталость. Нормальные крестьяне ведь уже давно спят, чтобы с первыми петухами проснуться и взяться за свой каждодневный труд. А если не спят ночью – значит, кто-то гуляет. И этот кто-то, скорее всего, враг. Не буду долго описывать эту ночную пробежку. Скажу лишь, что мне как-то удалось не отстать от остальных. Может быть – благодаря паре пятиминутных остановок, которые мы делали перед тем, как перебежать через встречающиеся дороги. Тогда разведка, как обычно, расходилась в стороны, и мы продолжали путь только после того, как уверялись, что дорога пустынна.

На последнем издыхании я добежал до деревьев. Группа, обойдя стороной лесопилку, углубилась в жалкую лесополосу, чуть более километра шириной, и Митрофаныч наконец-то отдал приказ на привал. Интересно, как этот старик выдержал бег? Судя по дыханию – ему тоже пришлось очень нелегко. Но в отличие от меня он не повалился на землю там, где стоял, а продолжил раздавать какие-то приказы. Последнее, что я заметил перед тем, как вырубиться, было стремительно светлеющее небо. Начинался рассвет. До выполнения задания осталось двое суток.