Тени старинных замков - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 19

Таким образом, ментальная жизнь, очень короткая и почти бессознательная для лиц малоразвитых, очень продолжительная для тех, у кого астральная жизнь была коротка. Эта последняя напоминает состояние чистилища, а ментальная похожа на жизнь в небесных обителях как ее понимает церковь, с той разницей, однако, что, как бы ни была она продолжительна, она не вечна и настанет момент, когда все силы ментального тела истощатся, и оно в свою очередь рассыплется. Тогда душа, достаточно усовершенствовавшаяся, предоставляется самой себе в полном сознании своего прошлого и будущего; она одинаково хорошо видит как предшествовавшие земные существования, так и путь, по которому ей надлежит пройти к окончательному совершенству — необходимому условию, освобождающему и поднимающему нас от всех планов с неизбежным на них воплощением и связанными с ними — рождениями и умираниями. Видя канву, по которой будут ткаться ее будущие существования, душа может, пользуясь опытом прошлого, изменить эту канву сообразно своим вкусам, намерениям, способностям. И вот неудовлетворенные желания опять привлекают ее на землю, и, покорная роковым законам воплощения, с единственной целью совершенствования, она вновь облекается в ментальное тело, затем в астральное и, наконец, в эфирное физическое, чтобы ожить на земле. Все тела — проводники души — помогают ей вырисоваться на соответственных планах вселенной, то есть физическое и эфирное исключительно и постоянно только на физическом плане, астральное — на астральном, ментальное — на таковом же плане.

II. Тело человека по взглядам древних. В древности были довольно определенные понятия о существовании в нас нескольких различных начал, а, по выражению теософов, нескольких тел. Я не буду приводить мнения различных народов, довольствуясь сообщением некоторых положений.

Халдейские маги, как почти все последователи Зороастра, верили в разумную, развитую, высшую душу небесного происхождения и душу животную, чувственную, низшую — земного происхождения; очень часто эти души, чтобы проявиться на земле, принимают, по их мнению, форму призраков и подобий животных.

Греки также признавали две души: одну разумную, другую чувственную. Эта последняя, как подобие истинной души, была связующим звеном между первой и материальной оболочкой. Это-то подобие, или Ейделон, появлялось при заклинаниях. Гомер (поэтическое эхо научной и магической доктрин первых цивилизованных веков) в «Илиаде», заставляет жить такое подобие Патрокла. Он пал под ударами Гектора, и все-таки это он, его лицо, голос, даже кровь течет из раны. Описывая священные места Ахеруза в устье Ахерона, входа в Ад, где обитают не души и тела, а только их подобие, Эней рассказывает о появлении посреди этих теней Гомера, проливавшего ручьи слез. Здесь, в этом мире, третья часть поэта, его тень, его призрак, объясняет пришельцу неведомые тайны природы.

Неоплатоники Александрийской школы, между прочим, Оригент и некоторые другие отцы церкви разделяли те же доктрины, называя это подобие Ангоейде, Астроейде, то есть имеющее блеск светил. Очевидно, это название тождественно астральному телу теософов, названное так по светящейся форме, в которой оно являлось ясновидящим. Это последнее обстоятельство заставляло всегда смотреть на появление призраков как на нечто реальное, так как, по общему мнению, они имели те же черты, манеры и выражение, что и видимое тело. По словам иллюминатов[5] всех времен, привидение или призрак показывается иногда даже при жизни тех, кого оно изображает, но чаще по смерти, в случае если тело не получило достойного погребения или нужно сделать какое-нибудь важное сообщение.

Египтяне называют это тело Ка, или двойник, каббалисты — Нефеш, а позднее Парацельс — Эвеструм.

Здесь уместно сказать несколько слов о телах человека с точки зрения египтян.

Физическое тело представляло только защиту для действующей в нем личности или орудие, предназначенное для исполнения работы; личность находилась в трех невидимых телах, кратко определявшихся обыкновенно Ка, или двойником.

На большинстве памятников, как это видно на пяти барельефах, относящихся к рождению Аменофиса III, двойник изображается сзади физического тела. Иногда он происходит от магнетических пассов, сообщающих физическому телу магическое влияние, силу и жизнь.

«По смерти, — говорит Гайэ, ученый, исследователь раскопок в Антиное, — соединенные в этой оболочке элементы разделялись и только тело переставало жить. Душа — Ба, в виде ласточки с человеческой головой, поднималась в блаженные обители; жизненное начало, Ку, пламя, исшедшее от солнца, возвращалось в свой очаг; двойник Ка покидал таинственную небесную сферу, царство Атора, чтобы снова соединиться со своей прежней защитной и влить в нее новую жизненность.

Церемония похорон и почитание усопших ясно показывают эти отношения двойника к мумии, продолжающиеся бесконечно благодаря мистическим обрядам. Египтяне в то время уже знали, что, несмотря на видимое прекращение существования, материя продолжает жить; и, чтобы обеспечить покойнику бессмертие, нужно было только суметь сохранить труп и восстановить его связь с двойником».

В 1907 году, читая в музее Гимэ доклад об «Антинойских пророчицах», тот же автор, основательно знающий жизнь древних египтян, говорил следующее относительно двойника:

«Согласно убеждению первых обитателей Древнего Египта, в человеческом существе в минуту смерти более тонкая часть переживает более грубую. В день похорон прах усопшего в виде мумии покоится для проводов в подземное жилище в особо посвященной для этого храмине; необходимо позаботиться о его будущности, так как в случае поругания, разрушения или разложения мумии тесно связанный с нею двойник подвергнется той же участи. Закрытый покрывалом жрец, заняв приготовленное седалище, дважды зовет покойного; двойник проявляется на стене или экране, его закрывают покрывалом и переносят на статую усопшего, который делается его охраной. Двойник продолжает находиться в могиле, но в случае чего бы то ни было ему предоставлена возможность вернуться в одну из таких статуй; для предупреждения какого бы то ни было гибельного для него разрушения, повреждения или покражи ему приготовлено 10, 20, 100 разнообразных хранилищ в виде крошечного изображения, легко скрываемого в уголке или кармане, или в виде таких колоссальных статуй, высеченных в горах, что не было возможности их унести. Подобную-то статую и вопрошали пророчицы; ее считали как бы оживившимся духом двойника, она отвечала словами и жестами на поставленные ей вопросы, касавшиеся всех жизненных обстоятельств: изменения судьбы, заклинаний от дурных сил и т. д.»

III. Тело человека в понятиях современных китайцев. Аббат Хю, миссионерствовавший в Китае, в своем «Путешествии по Китаю» описывает четыре начала, составляющие наше временное существо, буквально представляющие четыре тела теософского учения.

Рыцарь Гугено де Муссо, католический писатель, которому магия мерещится даже там, где ее нет, а магнетизеры и спириты представляются как помощники ада, написал несколько сочинений о магии, очень интересных с документальной стороны. Он лично знал аббата и сообщил о своем разговоре с ним относительно мыслей китайских философов по этому поводу.

Душа человека делает из него разумное существо, но она однородна и не чисто духовна, составлена из наиболее тонких частей материи, разделяющихся на две главные части: линг и куэн. Линг, высшая и превосходящая куэн, способна на разумные действия; из их соединения в теле образуется смешанное существо, способное на рассудочные действия, касающиеся материи. После смерти линг и куэн остаются неразлучны; они составляют существо, получающее название согласно рангу, которое оно занимает в воздушной иерархии.

Китайцы считают, что обе эти сущности духовны, хотя их основанием служит утонченная материя; но, говорят они, в человеке есть третья сущность, привязанная исключительно к телу, то есть четвертой части; только при полном рассеянии и разрушении последнего как источника ее бытия душа исчезает, как тень («Посредники и средства магии»).