Гладиатор из будущего. Дилогия (СИ) - Поротников Виктор Петрович - Страница 4

С такими невеселыми мыслями в голове я спустился на первый этаж виллы в просторное помещение с очагом, в котором весело потрескивало горячее пламя, пожирая смолистые поленья. Усевшись на скамью возле очага, я собрался было обмозговать свои дальнейшие действия по сколачиванию сильной оппозиции во главе с Криксом, как вдруг мои размышления были прерваны появлением Эмболарии.

– С каких это пор ты свел дружбу с дезертиром Гаем Каницием? – недовольно промолвила Эмболария, обращаясь ко мне. – Как ты можешь общаться с изменником!

– Этот изменник, как ты выразилась, весьма неглуп, – сказал я, не глядя на самнитку, стоявшую передо мной. – Он посвятил меня в свой замысел, при осуществлении которого наше войско сможет сокрушить Рим, ни много ни мало. К сожалению, Спартак не одобрил задумку Гая Каниция, объятый желанием поскорее уйти из Италии. Зато Крикс сразу ухватился за предложение Каниция заключить союз с Серторием и Митридатом.

Эмболария хорошо знала, кто такие Серторий и Митридат. Молва о двух этих мужах, объявивших войну Риму, ходила по всей Италии.

Присев на скамью рядом со мной, Эмболария тихо и озабоченно спросила:

– Крикс намерен действовать наперекор Спартаку или втайне от него?

– Я убедил Крикса вести переговоры втайне, – ответил я, заглянув в глаза самнитке. – Как только утихнут зимние штормы, Гай Каниций отправится послом в Испанию к Серторию, а Эмилий Варин поедет в Азию к Митридату.

– Если Спартак все-таки уведет часть нашего войска к альпийским горным проходам, ты последуешь за ним? – так же негромко спросила Эмболария.

– Нет, я останусь с Криксом, чтобы и дальше воевать с римлянами, – без колебаний сказал я, подбросив в огонь пару поленьев.

– Значит, и я тоже останусь, – твердо произнесла Эмболария, мягко взяв меня за руку.

Я привлек Эмболарию к себе, поцеловал ее в пунцовые уста и прошептал с улыбкой:

– Конечно, останешься! Кто же будет согревать меня в постели холодными ночами.

– Если будешь шляться по притонам, мой милый, то мои любовные объятия могут стать для тебя смертельными, – в тон мне прошептала Эмболария, крепко обняв меня своими сильными борцовскими руками. – Помни об этом!

Вскоре произошли события, ускорившие раскол среди восставших рабов и едва не посеявшие между ними кровавую распрю.

Двое галлов из отряда Крикса в одном из лупанаров Метапонта учинили кровавую резню. Они убили хозяина притона, его помощника и слугу-привратника, когда с них потребовали деньги за предоставленные им услуги проституток. Два гладиатора-галла находились в хмельном угаре и плохо соображали, когда размахивали оружием и проливали кровь. Немного протрезвев ближе к утру, эти двое попытались было замести свои следы, но разбежавшиеся из лупанара блудницы слишком хорошо знали в лицо и по именам этих двоих завсегдатаев заведения под названием «Веселый Эрос», разнеся весть об их злодеянии по всему городу. Власти Метапонта и родственники убитых сразу же устремились к Спартаку, настаивая на розыске и суровом наказании убийц.

Спартак прослыл среди граждан Метапонта человеком гуманным и справедливым, всем было известно его непримиримое отношение к любым преступлениям, кровавым и бескровным, бросавшим тень на его войско. Спартаку не составило труда разыскать двух воинов-галлов, запятнавших себя кровью ни в чем не повинных людей. Однако Спартак столкнулся с решительным противодействием со стороны Крикса, который не пожелал выдать ему виновников кровавого преступления. Эти двое злодеев состояли в когорте Брезовира, который был лучшим другом Крикса и у которого совсем не было желания выдавать двух своих лучших воинов на расправу. Брезовир довольно резонно заметил Криксу, что не так давно нечто похожее совершили воины из фракийских и самнитских когорт, которые избили двоих содержателей притонов за то, что те слишком завысили стоимость услуг проституток.

«Тогда тоже была пролита кровь, поскольку не обошлось без разбитых носов и выбитых зубов, но Спартак замял это дело, – сказал Брезовир. – Так и в нашем случае, я полагаю, что эту шумиху надо замять!»

Крикс напрямую заявил об этом Спартаку.

Спартак не пожелал уступать Криксу, сказав ему, что выбитые зубы в одном случае и три трупа в другом явно не одно и то же.

«Граждане Метапонта оказали нам гостеприимство в эти зимние месяцы, поэтому с нашей стороны является верхом неблагодарности пускать в ход оружие при спорах и размолвках, – сказал Спартак. – Виновники этого тройного убийства должны быть сурово наказаны на глазах у всего войска, чтобы впредь никому из наших людей не пришло в голову совершить такое же зло».

Спартак собрал военачальников на совет, желая заручиться поддержкой большинства из них при разрешении этого конфликта. На совете разгорелись нешуточные споры. Сторону Спартака приняли многие из начальников когорт и конных отрядов, но и на стороне Крикса оказались все военачальники-галлы, а также германцы и самниты. Взаимные упреки и обличения распалили спорщиков до такой степени, что временами едва не доходило до драки. Наконец Спартак решил прибегнуть к тайному голосованию. Все участники совета должны были опустить в сосуд либо белый камешек, либо черный. Белый камень означал помилование двух воинов-галлов, запятнанных убийством. Черный камень был знаком того, что этих двоих злодеев нужно судить и сурово наказать. Когда камни высыпали из сосуда и разложили в две кучки, то выяснилось, что черных оказалось на пять штук больше.

Спартак объявил, что решение принято, и распустил совет.

Суд над двумя злодеями должен был состояться на другой день с утра. Однако до суда дело так и не дошло, поскольку Крикс собрал всех галлов и германцев, которые походной колонной выступили из Метапонта в сторону соседнего городка Анапеста. Военачальники-фракийцы попытались было загородить дорогу воинам Крикса своими конными и пешими отрядами, но галлы и германцы, перестроившись в боевой порядок, силой пробились из Метапонта и ушли в Анапест, до которого было не более пяти миль. Галлов и германцев, ушедших вместе с Криксом, насчитывалось около пятнадцати тысяч. За последующие две недели в Анапест из Метапонта ушли еще около пяти тысяч восставших. Это были все те, кому не нравилась жесткая дисциплина, установленная Спартаком, кому хотелось заниматься грабежами и не нести за это никакой ответственности.

Крикс и его люди, расположившиеся в Анапесте, занялись своим привычным делом. Рыская по округе, галлы и германцы разоряли виллы и маленькие городки, таща в свой стан все ценное. Беглые рабы шли к Криксу толпами, иные из них приносили отрубленные головы рабовладельцев или просто случайных людей, оказавшихся у них на пути. Таким образом беглые невольники старались доказать Криксу и восставшим рабам свою готовность участвовать в этом грандиозном мятеже. За короткий срок число беглых невольников в лагере Крикса возросло до двух тысяч человек.

Я тоже ушел в Анапест с буйным воинством Крикса, имея свои далеко идущие цели. Эмболария была вместе со мной.

Глава вторая Битва у горы Гарган

В конце марта к Криксу от Спартака прибыл посланец. Им оказался Рес. Понимая, что Рес приехал неспроста и разговор с ним наверняка будет трудным, Крикс пригласил на эту встречу меня и Брезовира. Меня, как некогда дружившего с Ресом и умеющего с ним разговаривать. А Брезовир был нужен, чтобы отвечать за тех воинов-галлов, которых Крикс не выдал на расправу, если речь опять зайдет о них.

– Завтра Спартак покидает Метапонт, – сказал Рес. – Спартак намерен двигаться к Альпам. Если войско Крикса последует за Спартаком, тогда нужно сразу обговорить условия этого объединения. – Рес посмотрел на Крикса и Брезовира. – Первое условие Спартака – это беспрекословное подчинение ему. Второе условие – выдача вами Спартаку двух ваших воинов, устроивших бойню в притоне «Веселый Эрос». Третье условие…