Предательство в Крондоре - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас - Страница 76

Паг назвал их ремесленниками от магии, возможно, они были теми, кто создавал устройства для Алма-Лодаки. Учитывая опыт общения с пантатианцами, явно имевшими какую-то связь с панат-тиандн, Паг решил, что древние валкеру намеренно ограничили возможности разума своих слуг.

Горат и люди постепенно начинали понимать, как панат-тиандн удалось выжить в этом опустошенном мире. Найдя Гамину, они два дня вынуждены были обходиться без еды. С тех пор прошла неделя, а они все еще пытались собрать кристаллизированную магию для осуществления плана Пага. Горат не знал точно, как эти частички «застывшей магии» помогут, но с радостью предоставил людям-волшебникам разбираться с этой проблемой, а сам решил сосредоточиться на поисках пищи. Как и многие бесплодные с первого взгляда места, этот мир изобиловал разными формами жизни, нужно было лишь знать, где их искать.

С момента открытия рифтовой машины они исследовали весь остров, исключая пики, возвышавшиеся над храмом. Остров был настолько большим, что Горату потребовалось три дня для того, чтобы добраться от северной оконечности, где были расположены семь тотемных колонн, до южного берега. Около половины этого времени потребовалось бы для того, чтобы пройти с востока на запад, учитывая то, что из-за гор в центре острова путешествовать по прямой было невозможно.

Они пришли к выводу, что земля находится на западе от них. То же самое сказал Паг, понаблюдав однажды ночью за закатом. Он говорил об эффектах отражения света в воде и толщине облаков, но все это было не особенно интересно Горату.

Пока не возникла необходимость отправиться к той, отдаленной земле, чтобы найти еще твердой магии.

Гамина уже разожгла костер к тому времени, как Горат пришел в пещеру и выложил свою добычу.

— Не собираемся ли мы сегодня претворить план твоего отца в жизнь?

— Не знаю, — ответила она.

Горат посмотрел на девушку. Он был вынужден признать, что она — замечательный ребенок, даже по меркам его народа. Он мало знал о людских детях, но понимал, что Гамину подвергли ужасающему эксперименту, и при этом она оставалась спокойной, сосредоточенной и дружелюбной девушкой.

По человеческим меркам она была довольно красива, если Горат мог судить о таких вещах. Она определенно нравилась Оуину, однако, как заметил Горат, его молодой друг был весьма сдержан — то ли из-за присутствия ее отца, то ли из-за того, что она очень молода. Опять же, Горат не был абсолютно уверен в правильности своих суждений.

Оуин и Паг появились с большим тюком — это была тканая дверь, которую они сорвали с одной из хижин. Паг заметил множество хижин и практически полное отсутствие обитателей и сделал вывод, что население этого мира стремительно уменьшается. Его очень интересовало, как выглядит остальная часть планеты, но он не хотел использовать свои магические умения для таких исследований, поскольку нужно было сохранить как можно больше маны.

— Думаю, это нам поможет, — сказал Паг, положив узел на землю.

— Хорошо бы, — откликнулся Горат. — Я устал питаться гадостью вроде той, что поймал только что. По мне, так лучше черствые хлебцы в горах, правда, Оуин?

— Да уж, — согласился молодой чародей.

— Что будем делать, если твой план не сработает? — поинтересовался темный эльф.

— Тогда, — убежденно ответил Паг, — мы исследуем остальную часть острова, и если выяснится, что здесь нет никаких путей, построим лодку и отправимся на запад, к следующей земле.

Оуин закрыл глаза и приложил два пальца к переносице.

— Опять эти головные боли? — сочувственно спросила Гамина.

— Ничего, пройдет. — Оуина донимали редкие, но сильные головные боли с тех пор, как он разделил с Пагом чашу Рлинн Скрр. — Боль постепенно становится слабее.

— Когда вернемся в Мидкемию, мой юный друг, — утешил Оуина Паг, — ты обнаружишь, что владеешь такими силами, что и представить не мог.

— Если вернемся… — вздохнул Оуин.

Паг взглянул на Оуина, и на его лице не было и тени сомнения.

— Вернемся.

— Ну ладно. — В голосе Оуина слышалось облегчение. — Что еще нам нужно?

— Ничего, кроме знаний, — ответил Паг. — Все ли залы этого сооружения мы исследовали? — спросил он Гората.

— Да, — кивнул темный эльф.

— Тогда завтра попробуем вернуться домой, — сообщил чародей.

— А почему не прямо сейчас? — удивился Горат.

— Оуину и мне нужно хорошенько отдохнуть перед этой попыткой, — объяснил Паг. — Я много знаю о рифтах и их природе, но конструкция этого механизма мне незнакома, и он может работать не совсем так, как цуранийские машины, с которыми я сталкивался. Поэтому я не хочу допустить ошибку просто из-за усталости. Так что мы выспимся и затем начнем.

Горат кивнул, соглашаясь.

Оуин, утомленный долгими поисками маны, прилег.

— Горат, можно задать тебе один вопрос?

— Говори, — откликнулся темный эльф.

— Когда ты поклонился королеве… Это ведь был ритуал, но я не понял его сути.

Горат надолго задумался.

— Когда я впервые увидел Эльвандар, — начал он наконец, — я назвал его Бармалиндаром, по имени легендарного золотого мира. Каждый эльф считает, что это его родной дом, его наследство.

— Восхитительно, — признал Паг. — Я разговаривал с принцем Калином, Томасом и другими эльфами, но об этой легенде слышу в первый раз. Я думал, что ты — уроженец Мидкемии.

— Так же, как драконы и валкеру. Но духовный корень нашей расы лежит вне пределов Мидкемии, — сказал Горат. — Когда мы умираем, то отправляемся на Благословенные острова, где присоединяемся к Матерям и Отцам, ушедшим ранее. — Горат взглянул на Оуина. — Настанет время, и один из моих людей услышит зов, который заставит его отправиться в Эльвандар. Мой народ сочтет его предателем, — Горат закрыл глаза, и в голосе его зазвучали нотки сожаления: — Это произошло со мной. Пытающихся достичь Эльвандара убивают до того, как они доберутся до этого благословенного места. Некоторым, однако, удалось дойти, и эльфы назвали их «возвратившимися». Они приняли новые имена и стали эльфами, как будто были ими всю жизнь.

— Чего я не понял, — вспомнил Оуин, — так это слов королевы о том, что ты еще не закончил свое возвращение. Что это значит?

— Я все еще связан с прошлым — есть обязательство, которое не позволяет мне полностью слиться с Эльвандаром.

— Какое обязательство? — не понял Оуин. — Я думал, твои дети мертвы, а жена покинула тебя.

— Я должен убить Делехана, — бесстрастно напомнил Горат.

— О, — Оуин безнадежно вздохнул и привалился спиной к стене пещеры. Они молчали, пока Гамина готовила, а Паг размышлял над возможностями оживить рифтовую машину.

Джеймсу уже приходилось присутствовать при пытках, но никакого удовольствия в этом он не находил. Арута все еще питал надежды узнать о плане Делехана.

Заключенный был кем-то вроде вождя или полководца, то есть, очевидно, знал гораздо больше, чем простые тролли и гоблины, составлявшие большую часть войск Делехана. Взятые в плен люди-отступники ясно дали понять, что этот моррел — единственный, кто в курсе происходящего.

А происходящее очень тревожило Аруту.

Они послали разведчиков вверх по горной тропе, и выяснилось, что нет никакой второй армии, спешащей оказать поддержку первой. Силы, разгромленные при Северном Форте, составляли большую часть армии Делехана в этом районе. Тысячи воинов, гоблинов, троллей и группа чародеев, известных как Шестеро, скрывались в каком-то другом месте.

Моррел застонал, когда веревки натянули. Его ноги были привязаны к двум железным кольцам на полу, а к рукам были привязаны две веревки, перекинутые через балку на потолке. Все вкупе представляло собой наскоро сооруженную дыбу.

Арута заговорил ровным тоном:

— Говори, и ты сможешь увидеть, как вырастут твои дети, моррел. Даю слово. Я отпущу тебя, как только узнаю то, что мне нужно. Где Делехан?

Моррел поднял глаза, и вместо страха или ненависти Джеймс увидел в них усмешку.