Предательство в Крондоре - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас - Страница 41

— Готов поспорить, что это яд. — Джеймс повернулся к Оуину. — Эти туннели очень протяженны?

— Тянутся на много миль, если учитывать все уровни. Это нижняя галерея, между ней и подвалом старой крепости есть еще три. Только мы вряд ли сможем туда попасть из-за обвала в винном погребе, — юноша указал на дверь в противоположном конце комнаты. — Там еще одна кладовая, такая же, как эта, а потом лестница наверх.

Джеймс подошел к дальней двери и прислушался. Не услышав ни звука, он открыл ее и увидел еще одну казарму с двадцатью пустыми кроватями.

— Здесь давно никого не было, — заметил он.

— Не совсем так, — Горат показал на пол. — Следы. Ведут туда, — он указал на противоположный конец комнаты.

Там, как и говорил Оуин, начиналась каменная лестница, которая уходила в отверстие на потолке. Рядом с лестницей стояла кровать, а около нее — огромный шкаф, совершенно неподходящий к этой обстановке, сделанный из полированного дерева с позолотой. Джеймс открыл его и увидел дорогую одежду и сапоги из тонкой кожи.

— Могу поспорить, что франт, который тут спит, — предводитель этой банды головорезов, — он осмотрелся. — Поищите вокруг, может, что-нибудь подскажет нам, кто этот модник. А я проверю следующий этаж.

Он поднялся по лестнице и обнаружил большую деревянную дверь, крепившуюся к камням с помощью тяжелых петель и засова с замком. Обычно замки не представляли для бывшего вора препятствий, но этот был необычным, а Джеймс уже отвык путешествовать с отмычками.

— Оуин, что там наверху?

Юноша задумался, пытаясь вспомнить.

— Еще один склад. Похож на этот, но поменьше. Еще там есть длинный туннель, который ведет обратно к горе.

— Либо этот вожак прячет там что-то от своих людей, либо боится кого-то, кто может ворваться в его логово сверху, — заключил Джеймс, спускаясь.

— Насчет второго я сомневаюсь, — покачал головой Оуин. — Этот «кто-то» должен был бы пробраться в старую крепость и узнать, как открыть дверь из оружейной, которая ведет в первый туннель. К тому же большинство верхних проходов были засыпаны во время обвала в старом винном погребе.

— Значит, он что-то прячет под замком.

— Наверное, золото, — предположил Горат. — Работа наемных убийц неплохо оплачивается.

— Скорее всего, — согласился Джеймс. — Ну а вы нашли что-нибудь?

— Только это, — Оуин протянул ему книгу.

Джеймс взял ее и посмотрел на обложку.

— «Дневник аббата», — прочел он вслух и пролистал несколько страниц. — Похоже, это сборник рассказов о семье твоего дяди, — он отдал книгу Оуину. — Как она здесь оказалась?

— Понятия не имею, — недоуменно откликнулся Оуин. — Может быть, потерялась, когда дядя уезжал из крепости после пожара, а кто-то разгребал золу и щебень и нашел.

— Возьмем ее с собой, — решил Джеймс. — Будет что почитать перед сном.

Они вернулись тем же путем, каким пришли сюда.

Джеймс начал переставлять кровати.

— Это что — людской обычай, о котором я не знаю? — удивился Горат.

— Кое-кто сочтет странным, что двое из его парней отсутствуют, — усмехнулся Джеймс. — Ночные ястребы обычно не исчезают без разрешения. Вполне вероятно, что когда они недосчитаются двоих, то придут проверить, не связаны ли с этим мы трое.

Сдвинув две кровати к двери, Джеймс продолжил:

— Если они будут действовать как обычно, то один или несколько влезут в окно, а остальные войдут через дверь. Они двигаются очень быстро — поднимутся по лестнице прежде, чем Питер Грэй успеет вылезти из кровати, чтобы выяснить, что происходит. Если все будет идти по плану, то к тому моменту, когда старый Питер пройдет через кухню и поднимется к нам в комнату, он найдет здесь три тела и открытое окно.

— Если они придут, — с сомнением произнес Оуин.

— О, они придут! — улыбнулся Джеймс. — Только мы здесь — новые люди, приехали навестить барона, болтаемся по округе и задаем вопросы. Не знаю только, будет ли это сегодня или завтра ночью. — Джеймс притушил лампу так, чтобы можно было читать, сел рядом с ней на пол и открыл книгу, которую они нашли в Кейвеллских туннелях.

Оуин же достал другую книгу.

— Мне тоже не помешает проводить время с пользой. Я слишком долго этим пренебрегал.

— Что это? — поинтересовался Горат.

— Моя магическая книга.

— Ты написал книгу? — удивился темный эльф.

— Нет, такая книга есть у каждого студента. Мы записываем в нее свои мысли, открытия, наблюдения и все новое, что удается узнать, — юный маг достал перо и крошечную чернильницу. — Когда Наго запустил в меня свое заклинание, я что-то почувствовал, и… ну, это трудно объяснить, но, кажется, я догадываюсь, как он это сделал. Думаю, поработав немного, я смогу воспроизвести это заклинание.

— Зачем? — оторвался от своей книги Джеймс.

— Если я прав, то это заклинание лишает человека возможности двигаться, а может быть, и больше.

— Больше? — Джеймс явно заинтересовался.

— Думаю, что оно постепенно убивает жертву.

— Если жертва неподвижна, то какая разница? — заметил Горат. — Ты просто достаешь кинжал, подходишь и перерезаешь ей горло.

— Я просто рассуждаю, — сказал Оуин. — Учителя в Звездной Пристани уделяли мало внимания заклинаниям насилия.

— Очень мудро, — Джеймс зевнул. — Негоже, если группы таких молодцов, как ты, будут шататься по острову и швырять друг в друга огненные шары или энергетические сгустки.

— Возможно, ты прав, — засмеялся Оуин. — Мне двадцать два года, а некоторые студенты были старше меня в два раза. Магии приходится учиться долго.

— Если вообще этому можно научиться, — вставил Джеймс.

— Я слышал, что Паг — настоящий мастер, — возразил Оуин.

— Я видел, как он творил потрясающие вещи, — Джеймс опять зевнул. — Милосердные боги, это ожидание действует на нервы.

— Тогда поспи, — предложил Горат. — Я покараулю.

— А ты хорошо знаешь Пага? — решился спросить Оуин.

— Несколько раз встречались, — ответил Джеймс. — А что? Разве ты не видел его в Звездной Пристани?

— Видел пару раз вместе с семьей, но большую часть времени он проводит в своей башне или вне острова. Преподают в основном другие. Я впервые встретился с ним в Крондоре, когда его дочь пыталась читать мысли Гората.

— Никогда ее не видел, но слышал, что она очень милая, — сказал Джеймс. — Ее брат Уилли — отличный парень, он готовится стать офицером стражи Аруты.

Оуин только хмыкнул. Джеймс взглянул на него и увидел, что молодой человек погрузился в свои заметки.

Джеймс около получаса листал книгу, которую они нашли.

— Это одно из самых невероятных собраний отчетов и… откровенных выдумок, какие я только встречал.

— Что ты имеешь в виду? — поднял голову Оуин.

— Это список рождений и смертей, как будто кто-то сел однажды и рассказал аббату Кафрелю историю семьи Кейвелл за один присест. При этом речь идет об исчезнувших сокровищах, мечах необыкновенной магической силы и проклятиях.

— Звучит любопытно, — сказал Горат, пытаясь быть вежливым.

— Ладно, я согласен, — Джеймс рассмеялся и отложил книгу, — я посплю, а ты посторожишь. Разбуди меня через два часа.

Джеймс заснул, Оуин продолжал свои исследования, а Горат следил за окном, не снимая руки с рукояти меча.

Они пришли на следующую ночь. Джеймс опять читал историю семьи Кейвелл, а Оуин медитировал на кровати закрыв глаза — он пытался понять, как сотворить заклинание, которое применил Наго. Горат спал на полу, на этот раз его очередь караулить была во второй половине ночи.

Только что Джеймс читал, а через секунду уже крался к двери, вытаскивая меч из ножен. Оуин бросился ему на подмогу, когда два тяжелых тела ударили в дверь, а окно разлетелось вдребезги. Один из наемников закрепил веревку на крыше и, спустившись по ней, вломился в комнату ногами вперед, разнеся оконную раму в щепки.

Он прыгнул прямо на Джеймса, и сквайр повалился назад на Гората. Оуин опустился на колени и едва успел уклониться от удара меча. Позади него кто-то по-прежнему ломился в дверь. Оуин уже наполовину сформулировал заклинание, и внезапно огненные буквы как будто загорелись перед его мысленным взором. Он поднял руку и направил ее на наемного убийцу, который снова поднимал меч. Зловещий серо-фиолетовый шар с пляшущими по поверхности черными энергетическими прожилками сорвался с его руки и угодил наемнику в лицо. Тот замер, будто превратился в фиолетовый камень. Вокруг него плясали голубые искры. Слабый стон сорвался с губ.