Посольский город - Мьевиль Чайна - Страница 38

Идя домой тёмной ночью, я всю дорогу ругала себя. Навстречу мне попались туристы-ариекаи, которые перешёптывались на Языке, оглядывая, точно кураторы, наши освещённые лампами жилища.

Минувшее, 10

На разных ярмарках и других событиях в Послограде меня просили рассказать об иммере. Я показывала голографические и другие изображения из тех времён, которые я провела снаружи, якобы для детей, хотя в аудитории всегда хватало и взрослых. В иммере и раньше, и сейчас полно предателей и беженцев. Они появляются, где могут, и творят всё, что может сойти им с рук. Про них и были мои истории. В своё время я возила что угодно куда угодно: драгоценности; страдающий болезнью полётов скот; контейнеры с органическими отходами на планету-помойку, где есть всего одно государство, управляемое пиратами. Но лучшее я всегда приберегала на самый конец, когда включала слайд-шоу фароса, который отмечает границу познанного всегда: здесь, у самой Ариеки. Я показывала его сквозь разные фильтры, и, наконец, ставила стилевой фильтр, который превращал его в маяк, свет во мгле.

— Видите? Вот это он. Он прямо здесь. За нами зона, не нанесённая на карты. Мы живём у края света. — Меня всегда изумляло, как людям не надоест испытывать одно и то же возбуждение и страх. Но на этот раз, для Праздника Вольностей, моё присутствие не потребовалось.

— Что произошло между тобой и КелВин? — спросила меня Эрсуль. Я не сказала ни ей, ни остальным.

Микроклиматы над городом и Послоградом устанавливались в соответствии с каким-то сложным алгоритмом, который я так и не удосужилась расшифровать. Меня всегда очаровывали планеты, зависимые от наклона своей оси, где времена года были более или менее предсказуемы. В Послограде я, конечно, всегда обращала внимание на то, какая стоит погода, но никогда ничего от неё не ждала.

Теплело. По всей видимости, приходила пора лета.

Я пошла на Праздник Вольностей одна. Поняв, что Эрсуль ждёт от меня приглашения, я вынуждена была ей отказать. По её молчанию я поняла, что обидела её или вызвала сбой стандартной подпрограммы её тюрингского софта, отчего и возникло такое впечатление. Но я не могла быть там с кем-то. Я не собиралась её наказывать — Эрсуль уже не раз приходилось обиженно молчать за последнее время, — но мне необходимо было быть одной в тот миг, когда что-то произойдёт. А в том, что оно произойдёт, я не сомневалась так же, как не сомневалась тогда, что это будет последняя глава.

На празднике были комнаты для игр, залы для еды, массажные салоны, места для секса; были зоны, оборудованные специально для Хозяев. Они стекались туда толпами, получив информацию по своим сетям, работавшим наподобие городских глашатаев, которые мы помогли автоматизировать. Я ещё никогда не видела в Послограде столько Хозяев.

На улицах было полно предсказателей будущего и актёров. Голографические карикатуры на прохожих вспыхивали и тут же исчезали. Мы прошли через зону безопасности: сначала сквозь терратехнические металлодетекторы и энергетические потоки, потом через биологический просцениум, который принюхивался, пока мы шли, не выдаст ли нас запах составляющих оружия. В толпе мелькали констебли.

К ночи люди и кеди ещё больше напились или обкурились. Дети носились с поручениями как сумасшедшие. Внутрь забрели автомы. Я видела стручок взрослых шурази и одинокого паннегетча, бросающего кости. Хозяева наблюдали за нашей игрой в деньги. Они смотрели, не отрываясь, как туристы, вслушивались в песенки, которыми сопровождалась игра, приятно возбуждённые их мелодиями. Скайла нигде не было.

По-моему, ариекаи никогда не понимали нашего пристрастия к симметрии и всякого рода точкам отсчёта, вроде солнцестояния или полдня. Но Праздник Вольностей был затеян не только для них, но и для нас, и потому в полночь начался Фестиваль Лжецов.

Палатка была размером с собор: местами биологическая кожа ещё выросла, и дыры замаскировали пластиком или декоративной вуалью. Вокруг арены устроили сидячие места для терранцев, как в театре, а за ними стоячие, для Хозяев и экзотов. Я увидела знакомых людей. Они громко окликали меня по имени. Я увидела Хассера, он поднял руку. Вид у него был испуганный. Он исчез раньше, чем я до него добралась. В пространстве для представления стояла большая группа послов. Там были КелВин и ШарЛотт, ХоаКин и МагДа, и ЖасМин, и другие, все они переговаривались со служителями. Возле них стояли ариекаи, одного-двух я узнала. Грушевое Дерево и других, которых, вероятно, можно было назвать предводителями. За ними ждали участники, Хозяева и ариекаи.

Сурль/Теш-Эчер тоже был там, с Испанской Танцовщицей и другими из своего окружения. Его было нетрудно узнать.

Когда погас свет и зажглись цветные огни, по рядам терранцев прокатился вздох и шёпот восхищения. Посол ШарЛотт, громким, усиленным голосом говоря на Языке, шагнули в центр зрителей. Какой-то переводчик театрально закричал нам, местным:

— «Здесь идёт дождь!» — говорит посол! «Здесь на нас льётся жидкость!»

Впечатление было такое, как будто и нас, послоградцев, хотели завести этими фальшивками заодно с Хозяевами, и мне это показалось глупым. Однако восхищённый ропот ариекаев, задиравших головы в поисках несуществующего дождя, перекрывали вопли моих терранских соседей, приветствовавших каждую новую неправду посла. Можно было подумать, будто и они не умели лгать.

Я добралась до первых рядов, как раз когда ШарЛотт закончили своё выступление. Вступили другие послы. Я поняла, что они разогревают зрителей. Нас. Их обманы то смешили публику, то нагнетали напряжение, то трогали до слёз.

Когда, завершив через несколько минут своё головокружительное представление, они ушли, их место заняли Хозяева. Каждый ариекай произносил одну коротенькую ложь или две. Большинство шли на словесный подлог — произносили конец предложения шёпотом. Каждый успех сопровождался аплодисментами, громкими криками терранцев и одобрением ариекаев. Многие участники запинались и выпаливали правду. Аудитория Хозяев реагировала звуками, которые, возможно, выражали презрение или жалость.

Я стою, я не стою.

Это передо мной не красное.

Наконец, как и планировалось заранее, вперёд выступил Сурль/Теш-Эчер. Навстречу ему, по-боксёрски подскакивая, вышли посол ЛюСи, они размахивали руками, точно разминались. Я удивилась, ведь, когда я читала об этом соревновании, то поняла, что Послоград будут представлять КелВин. Посол и Хозяин посовещались. «Ересь какая-то», — подумала я. Разве такое допустимо? Все одобрительно закричали и захлопали, только какой-то мужчина возле меня, вторя моим мыслям, пробормотал:

— Непорядок.

— До прихода людей мы не так много говорили о некоторых вещах, — сказал Сурль/Теш-Эчер.

ЛюСи огласили правила поединка.

— До прихода людей мы не так много говорили о некоторых вещах, — снова сказал Сурль/Теш-Эчер и встряхнул крыльями. Что бы он в тот момент ни чувствовал, нам это напомнило браваду. Две женщины-посла и непонятный огромный зверь ариекай уставились друг на друга. Посол открыли рты. Но, не успели они ничего сказать, как Сурль/Теш-Эчер начал снова:

— До прихода людей мы не так много говорили.

Гвалт.

— До прихода людей, — продолжал Хозяин, и я знала, что он солжёт сейчас, — мы не говорили.

Он чётко и ясно произнёс эти слова. Мгновение тишины, и ариекаи затарахтели в экстазе восприятия. Даже терранцы ощутили, что стали свидетелями чего-то невероятного. Повсюду стоял крик. Кто-то спорил. Где-то в толпе вспыхнули потасовки.

— Неправда! — надрывался кто-то. — Не правда!

Внезапно кто-то начал прорываться сквозь толпу, расшвыривая мужчин и женщин. Те с визгом отскакивали. Я увидела приближающегося человека, это был Валдик.

— Не правда! — повторил он. Подбежав, он с криком ударил дубинкой в землю, и я ощутила, как вздрогнул пол. Оружие было заряжено энергией. Вот тебе и безопасность. Валдик повернулся к Сурль/Теш-Эчеру лицом. Он кричал: «Не правда». Размахивал дубинкой. Глаза-кораллы напряглись. К нам побежали люди. Валдик завопил: