Конгрегация. Гексалогия (СИ) - Попова Надежда Александровна "QwRtSgFz" - Страница 367

– Отнюдь, – возразил стриг, сдвигая вперед башню. – Шах… Именно ее действия и принесли ей оправдание.

– Каким образом?

– Ты, вероятно, решил, что, бежав, она кинулась к родственникам или в ближайший монастырь, дабы спрятаться и там repandre des larmes[554]? Нет, Гессе, она руководилась истиной «l'affliction ne guerit pas le mal[555]». Адельхайда начала расследование.

– Одна? Сама, вот так, на пустом месте?

– Одна, – кивнул фон Вегерхоф, – сама. Шах… Но отчего же – на пустом месте; ведь она знала мужа, и в отличие от прочих наших дам – знала хорошо. Знала, где и когда бывал, с кем общался, какие вел дела; она сама в этих делах и была ему первейшим помощником. Она была в курсе всех расходов и доходов, а также их источников, разбиралась во всем, чем занимался покойный супруг. Словом, вдаваться в детали не стану, это – история еще более долгая и значения сейчас не имеющая. Шах.

– Зараза… – проронил Курт, уже видя неминуемое пленение своего короля; сдаться не позволяли только лишь остатки гордости и азарта.

– В бегах она была несколько месяцев, в течение коих узнала о том, что последняя финансовая операция ее мужа втянула его в историю с некими темными личностями. Шах. Сдавайся.

– Подавишься.

– Это грубо, mon ami, весьма грубо. И что за бессмысленное упрямство.

– Не отвлекайся.

– Comme tu veux[556]… Адельхайда, завершая свое расследование, вышла на небольшой и довольно молодой клан стригов (всего четверо желторотых дурней), который в те дни как раз разрабатывал и я.

– А, – проронил Курт, обреченно следя за тем, как его король жалко жмется к краю доски. – Так вот почему имперская разведка знает о твоем существовании.

– Имперская разведка и даже Император лично – не знают. К чему правителю отягощать свой и без того полный забот ум столь приземленными вопросами. О моем существовании узнала Адельхайда, и узнала, как я сказал, случайно, посему во избежание утечки этой информации ее взяли на службу в Конгрегацию. Разумеется, ее можно было бы и убрать, однако вышестоящие разумно рассудили, что подобными агентами не разбрасываются, и, когда дело было раскрыто и закончено, прислали к ней человека, который должен был соблазнить ее службой на благо веры и государства. Шах. Сдавайся, Гессе.

– Продолжай.

– Упрямец… Но посланного ждало в некотором роде разочарование. Он приготовился уговаривать и даже, быть может, запугивать, составил задушевную речь, однако Адельхайда согласилась с первых же слов. Je suis d'avis[557], что ей попросту было скучно жить. Не так уж много развлечений в жизни женщины.

– А кроме того, наверняка хотелось отомстить за смерть мужа – уже не только тем, кто сделал это непосредственно, но и прочим, таким же.

– Полагаю, и это имеет место, – согласился фон Вегерхоф, помедлив. – Об этом она особенно пространно говорить не любит. Но когда видишь Адельхайду за работой, понимаешь, что она – человек на своем месте, занимается своим делом, занимается им с душой и полной отдачей. Шах.

– Кстати, – заметил Курт, заграждая короля последним скороходом, приберегаемым на безвыходный случай, – об отдаче. «Александер», «Адельхайда»… Давно работаете вместе?

– Как это вульгарно, – покривил губы стриг. – Ничего иного тебе в голову прийти и не могло. Вообще говоря, между порядочными людьми не принято обсуждать подобные вещи, касаемые женщины.

– Ясно.

– Ничего тебе не ясно, mon vulgaire ami[558], – отмахнулся фон Вегерхоф со вздохом. – Не скажу, что меня подобное развитие событий совершенно не интересовало бы, однако белокурые вечные мальчики не в ее вкусе. И, по ее мнению, это мешает совместной работе. Причин было высказано еще немало, хотя я полагаю, что в ней говорит скорее неприятие физиологическое, но – с подобным ко мне отношением я уже свыкся, главное, чтобы это не мешало делу. Мат.

– Вижу, – отозвался он кисло, и стриг улыбнулся:

– Брось, Гессе, я играю больше полувека; исход был предрешен. Revanche?

Курт скептически обозрел доску; треть фигур фон Вегерхофа так и стояла на его половине, ни разу не двинувшись с места.

– Qui a peur des feuilles ne va point au bois[559], – подбодрил тот, глядя насмешливо и снисходительно, и Курт вздохнул:

– Расставляй… Ну, допустим; но как она попала в имперскую разведку? За какие заслуги?

– Это отдельная история, – пожал плечами стриг. – Не знаю, известно ли тебе или догадывался ли ты об этом, но – среди приближенных к императорской особе есть люди, искренне почитающие Конгрегацию, а также те, кто в оной состоит; a vrai dire[560], не обо всех из них Императору известно…

– Говоря проще, мы приставили своих людей шпионить за ним, – подытожил Курт, и фон вегерхоф бросил на него взгляд, полный осуждения.

– Fi. Как ты несносно циничен. Присматривать , Гессе. Дабы не отвратился, не соблазнился, не прельстился. Исключительно из заботы о духовном здравии и – должном состоянии державы, вверенной правителю Господом… Словом, человек, занимавшийся ее вербовкой, как раз и имел связи при дворе. А уже там Императору отрекомендовали Адельхайду как личность, которая имеет несомненную ценность для государства и на которую можно положиться. Разумеется, о том, что она уже состоит на службе в Конгрегации, упоминать не стали…

– Да, я понял. Дабы не отягощать и без того обремененный заботами императорский ум.

– Быстро схватываешь, – одобрил стриг и кивнул на выставленные фигуры: – Твой ход… Император рассудил здраво: женщина умная, сметливая, умеет принимать решения в сложных ситуациях; при словах «политико?экономические корреляции» не спрашивает, с каким хлебом это подают, тем для разговора, которых она не может поддержать, попросту не существует. К тому же, при виде направленного на нее меча не падает в обморок, что делает ее агентом просто уникальным – учитывая, что всего вышеупомянутого от женщины никто не ожидает. Женщина?агент такого уровня в высшем обществе явление невероятное, а потому – крайне полезное.

– Теперь, – продолжил Курт, – у нас есть резидент среди императорских агентов, что позволяет нам отслеживать, что происходит в их среде, а кроме того, хорошего агента приобрели и мы сами… или в Конгрегации она нечто большее, чем просто агент? Знака, как я понимаю, у нее нет.

– Если твой вопрос означал «носит ли она его на шее» – нет. Таким, как я или она, носить его постоянно опасно; я, к примеру, свой надеваю в особых случаях. Ее Знак лежит запертым в шкатулке… или в шкафу, или под подушкой… понятия не имею, где; не мое дело. Печати, разумеется, нет; у нее есть номер. При необходимости – крайней необходимости – этого довольно.

– Иными словами, она, как и ты, агент особо уполномоченный.

– Нет, – усмехнулся фон Вегерхоф. – Она – как ты. Следователь. Первого ранга. Но – особо уполномоченный.

– Девка?следователь… – фыркнул Курт, стукнув конем по доске с неожиданным для самого себя раздражением. – После стрига с Сигнумом я уже ничему не удивляюсь.

– Ксенофоб, – приговорил фон Вегерхоф с улыбкой. – Что именно тебя раздражает – то, что она стоит выше тебя по рангу, или все же что?то другое?

– С подозрением отношусь ко всякого рода вдовам?графиням, особенно слишком умным.

– Стало быть, «что?то другое».

– Александер, слушай…

– Нет, послушай ты, – мягко оборвал тот. – Твои неприятности в прошлом – je demande pardon, твои проблемы. Мало ли было подобного у меня; уж наверняка побольше твоего, согласись. Однако что будет, если впредь я стану скалить зубы на всякого, кто чем?то напоминает мне моих прошлых недругов? Адельхайда, замечу, могла бы с подобным же неприятием относиться к Конгрегации, ибо именно ее представитель едва не отправил ее на костер когда?то; но ведь ей хватает ума не впадать в крайности. Нам работать вместе, Гессе, помни об этом. Адельхайда – отменный специалист. Это – имеет значимость, все прочее – нет. Можешь ее не любить, сколько душе угодно, но ты должен ей доверять, прислушиваться к ее мнению, как это было бы с любым другим сослуживцем ее ранга и ее опыта; и – прикрыть спину, случись что. Не пойми превратно, сейчас в этом вопросе я скорее доверился бы ей, чем тебе.