Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Гэсэр.Бурятский народный эпос(перепечатано с издания 1968 года)

Автор неизвестен

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Гэсэр.Бурятский народный эпос(перепечатано с издания 1968 года) - Автор неизвестен - Страница 11

Изменить размер шрифта:

Перевоплощение Атай-Улана на земле

Свой клинок Хан-Хурмас прославил —

Он противника обезглавил,

И отрубленная голова

Властелина Атай-Улана

Начала ворочать сперва

Тридцать раз глазами-белками.

То ль жива она, то ль мертва?

Из ноздрей вырывалось пламя,

И покрылись уста его пеной,

И саженную косу его

Развевали ветры вселенной.

Эту круглую голову черную,

Что познала участь позорную,

Пнул ногой властелин Хурмас,

И она покатилась тотчас

С гор скалистых к просторной пустыне

И повисла как раз посредине

Между небом и твердой землей.

Был таков удел ее злой:

Не под силу ей на небо двинуться

И на землю не может низринуться.

Превратилась она в чудовище

По прозванью Архан-Шудхэр,

Что повсюду ищет становище

И все время исходит слюной:

Проглотить хочет солнце с луной.

Хан-Хурмас рукою своею

Отсекает от тела шею,

Поднимает ее на клинок,

И кидает без сострадания

Он опорный ее позвонок

На седьмое дно мироздания.

На земле, в стороне восточной,

Далеко от воды проточной,

Где неведомы ловля, охота,

На урочище Хонин-Хото,

В землях, вывернутых наизнанку,

Где ветра шумят, спозаранку,

Где река ниспадает с отрога,

Через три пробиваясь порога,

Где бестравье и суховеи

На просторе главенствуют диком,—

Позвонок богатырской шеи

Стал шулмусом огненноликим,

По прозванью Гал-Нурман-хан.

На его широкой груди

Было сорок раз по сто глаз,

Было десять по тысяче раз

Завидущих глаз позади,

На спине, повествует сказ.

А на лысой его голове

Был один-единственный глаз.

Так пылал воинственный глаз,

Будто злая звезда зажглась.

Был во рту один только клык.

Гал-Нурман, в превращеньях велик,

Стал причиной мук и мытарств,

Стал началом всех непотребств.

Он две тысячи ведал коварств,

Три и тысячу ведал волшебств.

Силой рук все сворачивать мог

И ломать мощной силою ног.

Говорят: на земле возродясь,

Чародейством жестоким гордясь,

Он поклялся в кромешной темени:

«Чуть позднее позднего времени,

При слиянии двух времен,

Я устрою погибель племен!»

Хан-Хурмас, дыша горячо,

Довершал богатырское дело.

Руку правую по плечо

Он отсек от безгласного тела,

И Улана руку недвижную

Ниспроверг он на землю нижнюю.

Ожила рука на земле,

На горе, на Сумбэр-скале,

Стала тигром рука врага,

По прозванию Орголи,

Подчинилась тигру тайга

Всей далекой, полночной земли,

И была страшна его власть.

Как раскроет алчную пасть,

Так проглотит он все живое.

Лезут в пасть деревья тайги —

От корней до зеленой хвои.

Хан-Хурмас не кончил еще

Богатырского, грозного дела.

Руку левую по плечо

Он отсек от безгласного тела,

И отрубленная рука

Сквозь прозрачные облака

На холмистую землю слетела.

И, покинув небесную твердь,

На земле, где гора высока,

Где с рожденьем встречается смерть,

Та отрубленная рука

Превратилась в чудовище злое

По прозванью Шэрэм-Мината.

Это чудище, злобой богато,

Весь людской ненавидело род.

У того чудовища злого

Был большой, трехсаженный рот,

Был язык ровно в пять четвертей,

Пожирало оно детей,

С каждым днем становясь лютей.

Не хотел Хан-Хурмас отдохнуть.

Отрубил он Атай-Улана

Пустотелую, черную грудь,

Чтоб на землю ее швырнуть.

Пустотелая грудь великана

Оказалась на той земле,

Где долины и горы — во мгле,

Где навыворот все живое,

Где безлюдие в душном зное,—

На урочище Хонин-Хото,

Где кочкарники да болота,

Где, с тремя воюя преградами,

Ниспадает река водопадами,

Где и слово еще не звучало,

Где не смеет подняться росток,

Где реки желтоцветной начало,

Где реки черноцветной исток.

Отсеченная черная грудь

Стала алчным, свирепым чудовищем,

Людям злую погибель готовящим

И в коварстве своем неизменным,

А звалось Абарга-Сэсэном.

Хан-Хурмаса острый и жалящий

Вновь сверкнул на мгновенье клинок,

У Атай-Улана седалище

Отрубил он до самых ног,

И на землю оно полетело

И достигло вскоре предела

Семигорья, безводной земли,

Тьмы и горя бесплодной земли,

Где ветров и песков обиталище,

Иссушенное долгим зноем.

Стало чудищем это седалище,

Диким Лойро-Лобсоголдоем,

Что неслось по горам и пустыням

На железном коне светло-синем.

А потом на землю слетели

Две отрубленных жалких ноги

И упали средь горных ущелий

В том краю, где не видно ни зги,

Где ветра пролетают с воем,

Где кругом — бестравный простор.

Рядом с черным Лобсоголдоем

В трех его превратилось сестер,

И полны были злобы тупой

Эти три сестры Енхобой.

Части тела Атай-Улана,

Как на землю, отрублены, прибыли,

Стали черным источником гибели,

Ибо жаждали постоянно,

День за днем и из года в год,

Истребить человеческий род.

В небесах, в распростертой бездне

Расстилались едким туманом,

Разносили они болезни

По земным, обездоленным странам.