Парящий мост в звездном свете (ЛП) - Кавахара Рэки - Страница 20

Ответила ей Скай Рейкер, тихо разглаживающая подол платья.

– Это не твоя вина, Белл.

Она покачала головой, утешающе улыбаясь.

– Этот результат лишь доказывает, что за исчезновение моих ног отвечает логика системы, которая по приоритету перекрывает обычную игровую. «Система контроля через воображение»… то есть – система инкарнации…

Харуюки со свистом втянул воздух. Блэк Лотус среагировала куда резче: продолжая поддерживать Лайм Белл, она отвела назад правую ногу, и V-образная маска быстро отвернулась.

Глядя на неподвижно застывших Тиюри и Черноснежку, Скай Рейкер спокойно продолжила:

– Поскольку Белл только в общих чертах слышала про систему инкарнации, ей, возможно, трудно понять, но… три года назад я пыталась через силу воображения увеличить предельную высоту своего полета. В обмен на ноги я хотела дотянуться рукой до неба, и я заключила сделку с богом… нет, с дьяволом. Мое желание исполнилось лишь отчасти. Высота полета увеличилась всего на сто метров… а ноги не возвращались, сколько бы раз я ни ныряла на дуэльные арены. Моя собственная сила воображения не дает им вернуться. Даже я сама не понимаю уже, как это можно исправить. Вот почему это не вина Белл, что я не могу вернуться к тому, что было… и уж тем более не твоя вина, Лотус.

«Если гнаться за силой инкарнации, что-то обязательно потеряешь».

Так когда-то сказала Харуюки Блад Лепард из Красного легиона. В тот момент, вполне возможно, в ее воображении был именно образ Скай Рейкер.

В ответ на ее слова Харуюки тогда сказал: «Я хочу верить. В "силу воображения". Нет… в сам "Брэйн Бёрст"».

Нельзя, чтобы эти слова стали ложью. Ни за что. В том числе и ради этого Харуюки обязан доставить Скай Рейкер на вершину «Гермес Корда».

– …Рейкер-сан.

Он позвал тихо, но с решимостью в голосе. Глядя прямо в глаза-линзы, он твердо произнес:

– Я считаю, что сила команды… сила товарищей по команде не зависит только от того, как аватары умеют драться. Глаза, ум… нет, даже не это; главное – чувство, что мы все выкладываемся по полной программе, потому что мы вместе. Ты помогаешь нам, Рейкер-сан. Просто от того, что ты с нами, мы можем стать намного, намного сильнее. Вот почему… вот почему.

Харуюки со своими ограниченными способностями по части общения смог договорить лишь до этого места. Тем не менее ему удалось все же выплеснуть то, что было у него на сердце. Он сжал руки в кулаки – и тут большая ладонь Сиан Пайла хлопнула его по плечу.

– Хару все верно сказал. Рейкер-сан, ты незаменимая боевая единица в нашем легионе.

Тиюри после слов Такуму тоже энергично кивнула.

– Верно, сестрица! Мы сильнее всех, когда все впятером, вместе!

И наконец вперед шагнула Черноснежка.

– Вот так, Рейкер. Все так и есть.

Командир «Нега Небьюлас» говорила тихо, в голосе ее слышалась спрятанная глубоко в душе боль.

– Я уже говорила тебе. Ты нужна мне. Всегда… Я скажу так, чтобы было понятнее: в завтрашней гонке, если тебя с нами не будет, мы не сможем выложиться полностью. Одного этого достаточно, чтобы ты участвовала с нами.

Хотя слова эти и звучали довольно-таки надменно, они несли в себе мощную пробивную силу.

Глаза Скай Рейкер на миг распахнулись; потом она слабо, но грустно улыбнулась – и покачала головой в белой шляпе, будто говоря: «Ну и ну».

– Лотус, твоя манера разговора с нашей первой встречи совершенно не изменилась.

Потом она опустила глаза и погладила коленку правой рукой.

– …То, что потеряно, уже не вернется. Но есть вещи, которые блестят, даже когда испачканы… Возможно, у меня еще осталось право верить в это… нет – право желать, чтобы так было…

Ее шепот, громкий ровно настолько, чтобы он мог считаться звуком, медленно выплывал из-под полей шляпы. И Харуюки показалось, что он увидел маленькую искорку, сорвавшуюся в воздух.

Но когда Скай Рейкер подняла голову, на лице ее была лишь обычная ласковая улыбка.

– …Спасибо вам, Лотус, Пайл, Белл… и Кроу. Я принимаю ваши чувства. …Однако, – тут ее выражение лица стало озорным. – Раз уж я участвую, вам придется выбросить наивные мысли о том, что можно прийти к финишу вторыми или третьими. Мы или победим, или сгорим в небе.

Иииииии.

Глядя на резко выпрямившегося Харуюки, Такуму с Тиюри весело рассмеялись.

Вы двое ни черта не знаете, какой страшной она может быть!

Так крича в душе, Харуюки наконец тоже сумел изобразить улыбку – хоть и немного натянутую, но совершенно искреннюю.

Глава 6

Произнеся команду «Бёрст аут» и вернувшись с арены в реальный мир, Харуюки тут же ощутил навалившуюся на него силу тяжести. Глаза он открыл не сразу.

Секунд десять он просто лежал, потом наконец поднял голову.

Было шесть вечера, и в гостиной висела такая мертвая тишина, что разговоры и смех, которыми Харуюки только что обменивался с друзьями, казались какой-то иллюзией.

Свет не горел, и в комнате было хмуро. В щель между приоткрытыми шторами виднелся кусочек свинцового вечернего неба. Единственное, что двигалось в поле зрения Харуюки, – секундная стрелка на аналоговых настенных часах, являющихся в наше время не более чем украшением.

Харуюки тихо вздохнул и откинулся на спинку дивана.

Легион старался по возможности нырять для субботних территориальных сражений, собравшись вместе в реале, но когда времени на это не было, они ныряли каждый из своей квартиры (или где кто находился в этот момент). Хотя один бой в «Brain Burst» длится всего 1.8 секунды, но сражаться приходится больше десяти раз подряд, и вместе с перерывами между боями это занимает почти десять минут. Сегодня как раз был такой день, когда все ныряли поодиночке, потому что Черноснежка не могла покинуть комнату студсовета. …Ну, разумеется, Скай Рейкер почти всегда ныряла отдельно, потому что жила рядом с Сибуей.

Харуюки никогда не нравилось участвовать в территориальных сражениях, ныряя из дома, где больше никого не было. Причина была проста. Всякий раз, когда он, выложившись в десятке жестоких боев и разделив с друзьями радость победы или горечь поражения, возвращался в реал и пробуждался в пустой квартире, на него накатывало безумное чувство одиночества.

Это не было сверходиночество, которое он испытывал до прошлой осени, до того, как познакомился с Черноснежкой и получил от нее «Brain Burst». По правде сказать, так было бы лучше. Тогда он каждый день сразу после уроков возвращался домой, будто сбегал, и тут же окунался с головой в мир игр, аниме и манги, заполнявших его комнату. Тогда ему было больно даже говорить с людьми в реальном мире – нет, даже находиться с ними в одном и том же месте.

Почти восемь месяцев.

Всего лишь столько времени он был Бёрст-линкером. И тем не менее сейчас Харуюки всем сердцем чувствовал, что хочет встретиться с друзьями из легиона, с которыми расстался всего несколько минут назад. Да нет, пусть не из легиона, пусть с Нико, Пард-сан, Эш Роллером, даже Фрост Хорном. Он хотел поговорить языком кулаков на дуэли, хотел пообсуждать с другими зрителями бои, хотел встретиться с другими в реальном мире, поговорить с ними о всякой ерунде.

– …Что со мной стало? – пробормотал Харуюки и зарылся лицом в диванную подушку. Внезапно в центре его поля зрения открылось какое-то окно со звуковым эффектом домашней сети, но он тут же стукнул по кнопке «Да», не взглянув на содержимое. Скорее всего, это автоматическое сообщение от матери, что она опять будет поздно. Тут же выкинув это из головы, он мысленно продолжил думать над вопросом, который только что сам себе задал.

Я стал сильнее или слабее?

Если учесть, что его страх перед другими людьми поутих, можно сказать, что Харуюки стал сильнее. Однако в то же время он стал и больше зависеть от других.

Когда он целыми днями был один, ему было нечего терять.

Но сейчас Харуюки боялся, всем сердцем боялся, что связи, которые у него сложились за последние восемь месяцев, могут разорваться.