Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Бумеранг: Как из развитой страны превратиться в страну третьего мира - Льюис Майкл - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

Как оказалось, у глобальных финансовых амбиций есть и оборотная сторона. Когда рухнули три только что созданных глобальных банка, 300 000 исландских граждан обнаружили, что они, оказывается, несут ответственность за банковские убытки в размере $100 млрд, а это означает $330 000 на каждого мужчину, женщину и ребенка в Исландии. К тому же они потеряли десятки миллиардов долларов на собственной неумелой спекуляции иностранной валютой и еще больше из-за обвала исландского фондового рынка на 85 %. Точно оценить в долларах исландскую финансовую дыру оказалось практически невозможно ввиду ее зависимости от обычно устойчивой исландской кроны, которая также обесценилась и перестала обмениваться на иностранную валюту. Но дыра была огромной.

Исландия мгновенно стала единственной страной на Земле, про которую американцы могли сказать: «Ну по крайней мере мы до этого не дошли». В итоге исландцы влезли в долги, составившие 850 % ВВП. (У погрязших в долгах Соединенных Штатов этот показатель достиг лишь 350 %.) При всей абсурдной огромности и важности банков с Уоллстрит для экономики США они никогда не разрастались до такой степени, что население не смогло бы им помочь в случае крайней необходимости. Каждый из трех исландских банков понес настолько крупные убытки, что нация с ними не справилась; в совокупности они оказались непомерными до такой степени, что в течение нескольких недель после наступления краха треть населения сообщила исследователям общественного мнения, что подумывает об эмиграции.

Всего за три-четыре года этому стабильному коллективистскому обществу привили совершенно иной образ жизни, причем привой значительно перерос подвой. «Они действовали, как малые дети, — сказал представитель МВФ. — Одетые в черное, они появились в этом эгалитарном обществе и начали делать бизнес».

В 500 МИЛЯХ К СЕВЕРО-ЗАПАДУ от Шотландии самолет авиакомпании Icelandair приземляется и выруливает к терминалу, на котором по-прежнему красуется логотип Landsbanki. Наряду с Kaupthing и Glitnir Landsbanki входит в тройку обанкротившихся исландских банков. Я пытаюсь придумать подходящую метафору для разрастающегося всемирного отстойника вымерших финансовых корпоративных спонсоров — вода, оставшаяся в садовом шланге после отключения? — но не успеваю: сидящий сзади пассажир снимает с верхней полки сумку и больно задевает меня. Скоро я узнаю, что исландские особи мужского пола, подобно лосям, баранам и другим рогатым млекопитающим, считают такие штучки необходимым элементом борьбы за существование. Я также узнаю, что этот самый исландец является руководящим работником Исландской фондовой биржи. В тот момент, однако, я знал только то, что один человек средних лет в дорогом костюме способен сильно толкнуть другого и при этом ни извиниться, ни объясниться. До самого паспортного контроля меня не отпускало возмущение этим явно беспричинным актом враждебности.

Можно многое рассказать о стране по тому, насколько лучше они относятся к своим гражданам по сравнению с иностранцами в пункте въезда в страну. Да будет вам известно, что исландцы не делают вообще никаких различий. Над будкой паспортного контроля они повесили замечательную надпись «ВСЕ ГРАЖДАНЕ» и под этим имеют в виду вовсе не «Все исландские граждане», а именно «Все граждане отовсюду». Мы, обретающиеся в разных уголках земного шара, выстроились в одну очередь к парню за стеклом. Вы не успеете сказать «страна противоречий», как он сделает вид, что изучает ваш паспорт и махнет рукой, чтобы проходили.

Далее мы видим темный ландшафт: присыпанную снегом черную вулканическую породу, которая, будь она лунной или нет, до такой степени напоминает нам лунную поверхность, что ученые из NASA использовали ее для акклиматизации астронавтов перед первым полетом на Луну. Спустя час мы прибываем в гостиницу 101 Hotel, которой владеет супруга одного из самых известных обанкротившихся банкиров Исландии. Она называется загадочно (101 — это почтовый код самого богатого района города), но сразу же узнается: понтовый манхэттенский отель. Персонал в черном, непонятная живопись на стенах, непрочитанные книги о моде на неиспользуемых кофейных столиках — все для того, чтобы усилить социальную фобию неотесанного деревенщины, не хватает разве что газеты New York Observer. В местах такого рода останавливаются банкиры, думающие, что именно здесь останавливаются художники. В январе 2008 г. банк Bear Stearns провел здесь совещание управляющих британских и американских хедж-фондов с целью выяснить, сколько денег можно заработать на кризисе в Исландии. (Много.) Отель, некогда забитый до отказа, сейчас пустует: заняты лишь шесть из 38 номеров. Ресторан тоже пуст, равно как и столики и укромные уголки, где в былые времена сидели посетители, на которых с благоговением взирали те, кто не мог себе этого позволить. Обанкротившаяся гостиница Holiday Inn являет собой печальное зрелище, а Ian Schrager — и вовсе трагичное.

Поскольку финансисты, некогда платившие большие деньги за пребывание здесь, исчезли навсегда, мне за полцены дали большой номер на верхнем этаже с видом на Старый город. Я сворачиваюсь калачиком в белых шелковистых простынях и протягиваю руку за книгой об исландской экономике, написанной в 1995 г., до банкомании, когда страна мало что продавала внешнему миру, кроме свежей рыбы, и читаю это замечательное предложение: «Исландцы относятся с заметным подозрением к рыночной системе как краеугольному камню экономической деятельности, а особенно к ее влиянию на распределение».

И тут я слышу странные звуки.

Во-первых, стук спинки кровати о стену в сопровождении стонов и визгов. Вернулась на ночь пара в соседнем номере. Их крики становятся все громче, но, странное дело, как бы громко они ни вопили и как бы ясно я их ни слышал, слова среди этих стонов остаются совершенно непонятными. Поняв, что мне трудно сосредоточиться на «Исландской рыбной промышленности», я пытаюсь имитировать услышанные сквозь стену звуки — но языку приходится поворачиваться как никогда в жизни. Звуки по другую сторону стены странно напоминают речь хоббита из рода Стурсов из «Властелина колец». Голлум… Голлум!.. Мордор… Мордор! Потом я понял: это же исландский язык.

Дальше я слышу громкое шипенье на другом конце номера. Встаю с кровати, чтобы проверить, что случилось. Это отопительная система клокочет подобно надолго оставленному на плите чайнику, пытаясь совладать с собой. В Исландии отопление не такое, к которому мы привыкли, — это тепло, поступающее непосредственно из земли. Здесь вода всегда обжигающе горяча. Каждый год рабочие, выполняющие уличные ремонтные работы, перекрывают холодную воду, которая регулирует температуру воды в системе, и какой-нибудь несчастный исландец чуть ли не сваривается заживо в своем душе. Жар земли, поступающий в мой номер, настолько силен, что нужен какой-нибудь мощный скрежещущий, хрипящий двигатель, чтобы помочь мне не свариться.

Под конец с улицы доносится взрыв.

Бах!

Потом другой.

Бах!

ПОСКОЛЬКУ ДЕЛО ПРОИСХОДИТ в середине декабря, солнце встает (лениво) в 10.50, а заходит (шустро) в 15.44. Это явно лучше, чем если бы его вообще не было, — плохо только то, что оно создает видимость нормальной жизни. А это место, каким бы ни было в других отношениях, ненормально. Впечатление подтверждает 26-летний исландец, которого я назову Магнусом Олафссоном. Еще несколько недель назад он был валютным трейдером в одном из банков и зарабатывал почти миллион долларов в год. Высокий привлекательный блондин, Олафссон являет собой типичный образ исландца, подсказанный нашим воображением, в то время как на самом деле большинство исландцев имеют волосы мышиного цвета и мешковатые фигуры. «У моей матери такие запасы еды, что она может открыть продовольственный магазин», — говорит он и добавляет, что с наступлением краха в Рейкьявике чувствуется напряжение и тревога.

Двумя месяцами раньше, в начале октября, когда рынок исландских крон умер, он сбежал из своего трейдингового отдела и стал простым банковским кассиром. На новом месте он изъял всю иностранную наличность, которая попала ему в руки, и набил ею мешок. «В тот день по всей деловой части города ходили люди с пакетами, — говорит он. — Хотя обычно в деловом районе никто никогда не ходит с пакетами». После работы он пришел домой со своим мешком денег и спрятал иены, доллары, евро и фунты стерлингов — общей суммой примерно на 30 штук баксов — в настольной игре.