Подарок тролля - Топелиус Сакариас (Захариас) - Страница 2

— В первый день месяца Мухаррем, — сказал Бум-Бали, — будет великое единоборство зверей в Исфахане. Прими обличье тигра и укради для меня принцессу Линдагуль, гордость шаха и всей Персии.

— Твой верный пес исполнит повеление своего господина, — поклонился лапландский колдун.

И вот в Туран прибыл персидский охотник на зверей, выловил всех хищников, каких только смог, и отвез их в клетках в Исфахан.

Настал первый день месяца Мухаррем, и все уже было готово к празднику в столице Персии. Самых свирепых зверей из Индии, Аравии, Турана и даже из пустыни Сахары держали наготове в боковых помещениях рядом с большой круглой ареной, вокруг которой более шести тысяч зрителей заняли свои места на галереях. Ради их безопасности между галереями и местом единоборства возвели могучую железную решетку.

Рано утром весь город пришел в движение. Принцесса Линдагуль радовалась, словно дитя, тому, что вылетит, как птичка из клетки, что увидит столь увлекательное зрелище, а в роли актеров — диких зверей со всего света.

Зрители собрались, затем прибыл и шах в сопровождении блистательной свиты телохранителей и дочери, дивно прекрасной принцессы Линдагуль. Она ехала верхом, под чадрой, как принято на Востоке, в сопровождении своих служанок, на прелестнейшей маленькой зебре, пыжившейся от гордости, что несет на себе такую ношу. И хотя люди не могли видеть лица принцессы, все знали, благодаря молве, как она прекрасна и добра. Все знали, что своими мольбами она не раз спасала жизнь несчастных узников и что каждый день посылала она своих служанок с целебными снадобьями и хлебом к беднякам Исфахана. И когда теперь она впервые показалась народу, ее встретил ликующий хор тысяч голосов.

Быть может, принцесса и покраснела, но никто этого не видел. Она села рядом с отцом на вышитые пурпурные подушки, лежащие на драгоценном ковре королевского балкона. И единоборство зверей началось.

Множество разных зверей уже сразились друг с другом, когда на арену вывели большого индийского слона; на спине у него была небольшая башенка с четырьмя стрелками из лука.

Противником слона был королевский тигр, необычайно огромный и красивый, нареченный в честь князя тьмы Ариманом. Чтобы раздразнить его, стрелки посылали из лука стрелу за стрелой. Тигр сидел, весь съежившись, сверкая глазами и махая хвостом. Казалось, он принял решение не вступать в единоборство. Но вот стрела задела его морду. Послышался страшный рев. Некоторое время Ариман хлестал песок хвостом, потом одним гигантским прыжком кинулся на хобот слона. Тот в свою очередь взвыл от боли и, обмотав хоботом тигра, поднял его и с такой силой швырнул оземь, что, казалось, сокрушил его насмерть. Однако же это было не так. Через минуту Ариман поднялся, взлетел на спину слона и глубоко вонзил зубы в его шею. Вне себя от боли слон пытался избавиться от врага, но напрасно. Силы его убывали, он медленно опустился на землю, башня была уничтожена, а стрелки из лука бежали.

После того как Ариман немного отдохнул, на арену вывели огромного льва, нареченного в честь князя света Ормуздом. Зверям хотели бросить живого ягненка, но это было не для глаз принцессы Линдагуль, которая и так уже вдоволь насмотрелась на кровавое зрелище. Она махнула рукой: дрожащий маленький ягненок был спасен, а вместо него хищникам кинули дохлую собаку. Голодный лев тотчас ринулся на добычу. Тигр был сыт, потому что напился слоновьей крови, но, завистливый по природе, он также бросился вперед. Со страшной силой схватились между собой Ормузд и Ариман, князь света и князь тьмы. Вся окрестность повторяла эхом их мерзкое рычание, песок вихрился, терзаемый их лапами, и окрашивался их кровью. Долгое время исход битвы был неясен, но наконец лев подмял под себя тигра и разорвал его грудь. Ариман был мертв. Ормузда с триумфом повели с арены.

Представление было окончено, и многие зрители спустились с галерей, чтобы осмотреть мертвых хищников. Принцессой Линдагуль также овладело любопытство: ведь до этого ей доводилось видеть лишь цветы да певчих птиц.

В сопровождении служанок и стражи она, как и все, спустилась вниз, и рабы расстелили у ее ног шитые золотом ковры, чтобы она не испачкала туфельки об окровавленный песок.

Чего ей было бояться? Всех хищников, которые еще оставались в живых, заперли в надежные клетки, а самый свирепый из них, огромный тигр Ариман, лежал мертвым на песке. Принцесса подошла к мертвому Ариману и, восхищенная красотой тигра, решила просить отца отдать ей во дворец эту великолепную тигровую шкуру.

И тут внезапно «мертвый» тигр поднялся на задние лапы, прыгнул, ринулся на принцессу, схватил ее своими острыми зубами и помчался прочь.

Крик ужаса вырвался из груди тысяч зрителей, но ни у кого не хватило смелости выхватить из страшной пасти тигра его добычу. Только молодой доблестный принц Абдерраман преградил дорогу хищнику, схватился за его окровавленную грудь и стал биться с ним. Несчастный принц: тигр откусил его правую руку, и, прежде чем подоспела помощь, принц, истекая кровью, уже лежал на песке. А тигр, перепрыгнув через барьер, исчез с принцессой Линдагуль в зубах.

Велико было горе старого Шах Надира, велико было горе Исфахана, да и всей Персии. Пять тысяч всадников на конях с золотыми уздечками тотчас поспешили на поиски принцессы. Они обыскали каждое ущелье в Туране, где поймали свирепого тигра, но все напрасно. А когда всадники объехали не только Туран, но и половину Азии, вся рать вынуждена была вернуться в Исфахан с печальной вестью о том, что никаких следов принцессы не найдено.

Шах Надир рвал на себе седые волосы и проклинал свой день рождения, который стоил ему самого дорогого на свете. Он повелел всем подданным надеть траур, а во всех мечетях служить молебны о счастливом возвращении принцессы Линдагуль. Он велел также возвестить, что тому, кто вернет его дочь, он отдаст ее в супруги и всю Персию в придачу.

Надежда на столь высокую награду прельстила многих князей и заставила их отправиться на поиски исчезнувшей дочери шаха. Но рано или поздно все вернулись назад, так и не найдя ее; все, кроме одного. И этот один был принц Абдерраман. Он дал священную клятву искать принцессу целых пятнадцать лет — найти ее или умереть.

Похить принцессу настоящий тигр Ариман, наша сказка на этом бы и кончилась. Ведь для королевского тигра нет на свете ничего святого, даже если это самая прелестная в мире принцесса. Но на сей раз все было иначе. Колдун Хирму воспользовался сражением зверей, чтобы исполнить повеление великана Бум-Бали в свою пользу. Такое сокровище, как принцесса, он хотел сохранить для себя. И вместо того, чтобы подарить пленницу Бум-Бали в Туране, он быстрыми прыжками помчался с ней к себе домой, в далекую Лапландию[1].

В Лапландии стояла в то время мглистая осень. Старая лапландка Пимпедора варила в чуме кашу в котле над очагом, меж тем как ее сын Пимпепантури в ожидании еды разглядывал свои оленьей кожи пьексы. Пимпепантури был мальчик добросердечный и скромный, но чуточку недалекий и вдобавок совсем не чуточку ленивый. Хирму очень хотел выучить его на колдуна, но из этого так ничего и не получилось. Пимпепантури больше любил есть и спать, нежели учиться чему-нибудь полезному…

Вдруг старая лапландка повернулась к сыну и спросила:

— Ты ничего не слышишь?

— Я слышу, как трещит огонь, а каша кипит и булькает в котле, — зевнув, ответил Пимпепантури.

— А разве ты не слышишь, как кто-то словно рычит вдалеке?

— Верно, — согласился Пимпепантури. — Это волк, который тащит одного из наших оленей.

— Нет, — возразила старая лапландка. — Это возвращается домой отец. Его не было целых четыре зимы. Я слышу, как он рычит, будто дикий зверь. Должно быть, он очень торопится домой.

И в этот миг появился в обличье тигра Хирму с принцессой Линдагуль в зубах. Он положил ее на покрытый мхом пол чума и, приняв свой прежний облик, воскликнул:

— Жена, нет ли чего поесть? Я прибежал издалека.