Иллюзион - Макушкин Олег - Страница 34

Я покачал головой.

— Ну и как это сделать? Заставить всех заниматься бодибилдингом?

— Генная инженерия, — ответил Шелест и встал из-за стола.

— А ведь я шел сюда с намерением тебя убить, — сказал я задумчиво. — Но грешно трогать умалишенного.

Шелест хмыкнул.

— Либо ты со мной, либо сам по себе. Выбирай.

\Optical.noise

• Optical noise is detected in the channel

• Bugs are eating your FAT

• CPU not found: emulation started

• Anyway, thingsgowell!

Стоя у вентиляционной будки в каком-то скверике, я успел десять раз пожалеть о том, что согласился участвовать в затее Шелеста. К ночи подморозило, так что грязная кашица на улицах превратилась в лед, местами очень скользкий; я не единожды упал по дороге. А стоять на месте было холодно, и не помогали даже принятые внутрь пятьдесят грамм. К тому же, исполняя наказ Шелеста быть бдительным, я постоянно вертел головой и с минуты на минуту ожидал, что нас нагрянут арестовывать. Холод и мандраж — плохие компаньоны; мне изрядно не хватало Шелестова фанатизма, и вдобавок я элементарно был не в курсе его планов.

Сам Шелест, оставив меня «на шухере», высадил решетку воздуховода, укрепил альпинистский трос, защелкнул карабин и скрылся в темноте шахты. Потом я спустил ему на веревке минибур — нечто среднее между циркулярной пилой, отбойным молотком и электродрелью. Где Шелест достал такую игрушку и за какие деньги — не берусь даже представить. И вот теперь из-под земли доносился вой этой адской машины, а я дрожал от страха, ожидая появления охраны, — светящаяся огнями громадина небоскреба, принадлежавшего нефтяной компании, банк которой мы собирались ограбить, нависала надо мной, отделенная лишь пустырем и узкой полоской чахлых деревьев.

Вчера между нами состоялся примерно следующий диалог:

«Мы идем грабить банк», — сказал Шелест.

«С револьверами и черными масками?» — спросил я.

«С ноутбуком и дискетой», — ответил он.

«Значит, „кул хацкер“ Шелест взломает все электронные системы защиты? — усмехнулся я. — Может, ты и к телефонной линии можешь без модема подключаться, насвистывая звучание коннекта на четырнадцать четыреста?»

«Музыкального слуха нет, — пожал плечами Шелест. — Но я действительно хакер. Не такой крутой, чтобы, не вставая с места, набить свой электронный кошелек баблом, но кое-что могу. А главное, знаю, кто может сделать то, что не умею я».

Оказалось, Шелест разыскал какого-то спеца по волоконно-оптическим сетям, напоил его и вызнал, где находятся колодцы кабельных соединений, — нефтяные магнаты привыкли жить на широкую ногу и несколько лет назад переложили все кабельные трассы в городе, заменив коаксиал и витую пару на более быструю, но более дорогую волоконную оптику. Более того, они заменили все коммуникационное оборудование — даже я помню, как на столичные радиорынки, заваленные старыми роутерами и другими сетевыми устройствами, слетелись толпами компьютерщики из глубинки, скупая по дешевке оборудование.

Теперь Шелест через вентиляционную шахту добрался до колодца. По его расчетам, бетонную стенку можно было раздолбать за четыре минуты — он управился за три. Когда шум бура стих, я вздохнул облегченно, хотя радоваться было еще рано: даже если нас пока не обнаружили, вполне может статься, что на следующем этапе нас засекут. Из шахты показалась голова Шелеста.

— Давай спускайся, нечего тебе здесь светиться, — сказал он. — Шуметь больше не будем — дальше пойдет работа в белых перчатках.

Я мгновение колебался — сейчас у меня был последний шанс послать Шелестова к такой-то матери с его авантюрой и выйти из игры. Но я уселся на край люка и перекинул ноги вниз, в темную глубину колодца. Шелест держал трос, пока я спускался; внизу лежали толстыми удавами по всему полу водопроводные трубы, они были скользкие и влажные. Выпрямиться во весь рост мне не удалось. Светя карманным фонариком, Шелест указал пролом в стене, и мы пролезли в другой колодец, еще более узкий; здесь можно было только сидеть на корточках, глотая цементную пыль, поднявшуюся от работы бура, который валялся тут же неподалеку. Большую часть колодца занимали переплетенные кабели, они ползли тугим пучком из отверстия в стене и скрывались в другом отверстии напротив.

— Начинается самое интересное, — сказал Тихон. — Сейчас я подключусь к их каналам.

— Ты знаешь, какой кабель?

— Сейчас узнаем. С электрическими проводами было бы проще, с оптикой придется повозиться.

То, что он делал, напоминало мне шаманство. Сам я программист и могу в два счета написать алгоритм под WinAPI, или дизассемблировать какой-нибудь программный модуль. В школе баловался написанием вирусов, простых, резидентов и полиморфов, правда, антивирус Касперского с его эвристическим анализатором мне обмануть не удавалось. Но работать на аппаратном уровне, да еще с такой сноровкой, как это делал Шелест, мне не приходилось.

С помощью небольших, похожих на пинцеты инструментов Шелест прозондировал все кабели — тончайший щуп прокалывал обмотку, и светодиод получал информацию о проходящих по кабелю сигналах. Инструменты были подключены к работавшему от автономного питания ноутбуку, на дисплее которого высвечивались ряды цифр. Тихон анализировал данные чуть ли не на уровне битовых последовательностей; конечно, ему помогала в этом программа, но и она демонстрировала по большей части куски двоичных массивов. Наконец он остановился на одном из кабелей и достал хитрое приспособление с двумя зажимами, между которыми была закрытая пленкой кругляшка.

— Не дышать, — сказал Шелест и укрепил зажимы на проводе, а затем взял пальцами верхний край пленки и надавил на какой-то рычажок.

Пленка осталась у Шелеста в руках, а кругляшка молниеносно заняла место между зажимами, разрезав провод. По экрану ноутбука вновь заструились столбцы цифр.

— С одномодовым оптоволокном легко работать, — заметил Шелест.

— Что это? — спросил я, имея в виду странный прибор, разрезавший провод.

— Оптическая перемычка, очень тонкая пластинка из кварцевого стекла с измененными преломляющими свойствами, — объяснил Шелест. — Это все равно, как если бы мы разомкнули электрическую цепь и вставили свой контакт. Но с электричеством хитрость в том, что любой прибор, включенный в параллель с линией, изменяет характеристику напряжения, и по этому признаку можно отследить подключение. А здесь мы читаем информацию с помощью светодиода, в то время как исходный луч идет дальше без искажений. Конечно, был кратковременный сбой в прохождении сигнала, вызванный установкой перемычки, но вряд ли это привлечет внимание. Дело в том, что современные коммутационные устройства способны частично восстанавливать потерянную последовательность сигналов, так что никто ничего не заметит.

— А мы можем изменить проходящую информацию?

— Нет, для этого потребовался бы специальный лазер — ведь пришлось бы изменять волновые характеристики идущего по проводу луча. Но мы можем отсечь какой-нибудь пакет данных, который мы не хотим пропустить. Наша перемычка — это ещё и поляризатор, способный перекрывать дорогу свету.

Шелест не смог получить доступ в здание банка; если люди могли не обращать на него внимания, то электронная охранная система — нет. Но он следил за некоторыми из служащих, проникал к ним в дома и узнал, в частности, ряд паролей на доступ к сети банка. Полученная в итоге конфиденциальная информация легла в основу нашего плана, вернее, плана Шелеста. Он узнал о неких платежах, перевод которых мог быть выполнен в узкий промежуток времени. Шелест намеревался воспрепятствовать переводу платежей, чтобы вынудить банк прибегнуть к более традиционному способу доставки денег — инкассатору.

— А ты не можешь взломать сообщение о переводе денег? И отправить все средства на свой счет?