Отчаяние драконов - Аренев Владимир - Страница 23

С этими словами Одмассэн поднялся с кровати и вышел вон. Ренкр стоял, молча глядя ему вслед и думая о том, что, возможно, идея вернуться в Хэннал была не такой уж и плохой. Но теперь уже слишком поздно. Вернее, так утверждает горянин, что, возможно, совсем не одно и то же. По крайней мере насчет голода Одмассэн не соврал. Желудок Ренкра, казалось, извивался да приплясывал от неконтролируемого желания что-нибудь переварить. Поскольку в пещере ничего съедобного не было, парень решил выйти наружу и попытать счастья там. Правда, как только он приблизился к шкурам, те снова приподнялись — явился Мнмэрд. Хотя визитер и казался ткарна на два старше долинщика, по росту он значительно уступал долговязому гостю (или пленнику?) горян. Желтые волосы Мнмэрда были коротко острижены, одежда молодого воина выглядела ухоженной, но не слишком аккуратной. Он пришел без оружия, если не считать таковым широкий охотничий нож на поясе. Увидев Ренкра, Мнмэрд улыбнулся и заговорил быстро, с неотчетливым акцентом:

— Привет. А я как раз иду, а навстречу Одмассэн — ну, он мне и говорит, мол, ты уже проснулся, так что давай, говорит, ступай к нему, расскажи, как тут у нас да что, своди накорми, познакомь с обстановкой. Ну как, есть хочется? Пойдем, покажу нашу трапезную. Заодно выясним, насколько ты голоден.

Аж пританцовывая от нетерпения и вместе с тем не желая выказывать этого, Ренкр последовал за молодым горянином. Покинув пещеру, парни на самом деле оказались в широком каменном коридоре с низким потолком и чадящими факелами на стенах. Впрочем, факелы висели не везде, а лишь у некоторых входов в пещеры, закрытых шкурами разных зверей. Рядом со шкурами виднелись подцепленные на сухожилиях каких-то животных небольшие камешки или косточки, с помощью которых, видимо, гости сообщали о своем желании посетить обитателей той или иной пещеры. Также на всем видимом протяжении в стенах коридора чернели прямоугольными проходами какие-то ответвления: одни — такой же высоты, как основной, другие — еле достигавшие человеку до пояса.

— Это — Центральный коридор, — туманно объяснил Мнмэрд и указал направление: — Нам туда.

«Ага, — подумал Ренкр. — Хорошо. Центральный так Центральный. Обязательно пройдусь на досуге, наслажусь пейзажиком. А сейчас бы — в трапезную. Осмотр местных достопримечательностей отложим на потом, дружище. Давай, веди».

Разумеется, вслух он ничего не сказал, только вежливо кивнул Мнмэрду и пошел за ним дальше. Впрочем, даже разбушевавшийся аппетит не смог помешать Ренкру обратить внимание на одну очень странную деталь. За все то время, пока они с Мнмэрд ом шли по коридору, им лишь пару раз встретились обитатели селения. Да и выглядел сам коридор так, словно его давно как следует не убирали — только приглядывали, чтобы запустение не воцарилось окончательно, но не более того. Создавалось впечатление, что поселок горян находится в той печальной стадии, после которой неизбежно наступает полное вымирание всех жителей. Что-то — то ли болезнь, то ли другая напасть — губило людей, и Ренкр с содроганием подумал о том, что же это такое может быть.

«И ты, дружище, среди них, не забывай».

Да уж, тут забудешь!

Все произошло неожиданно. Откуда-то из бокового прохода, освещенного факелами значительно тусклее, чем Центральный коридор, внезапно появилась стройная темноглазая девушка с прекрасной фигурой, длинными светлыми волосами, свободно струившимися по плечам, и невероятно красивыми руками. Она была одета довольно непритязательно, но из своего малого опыта общения с горянами Ренкр уже успел понять: их одежда именно такова, без вычурности, — разве только чеши чудноваты, да и те изготавливаются для удобства и защиты. В следующее же мгновение долинщик пожалел о том, что у него нет такого чеша. Потому что прекрасная незнакомка, заметив Ренкра, посмотрела сквозь него, будто его и не было вовсе, и зло прошипела, обращаясь к Мнмэрду:

— Это тот?

Молодой горянин рассеянно кивнул и лишь секундой позже сообразил, что натворил. Он всем корпусом развернулся и стал между девушкой и Ренкром.

— Прекрати! — скомандовал ей Мнмэрд. — Горе лишило тебя последних крох разума. Неужели ты никак не можешь понять, что он ни в чем не виноват?! Создатель, Гэккен, ты все время ищешь виновного в смерти Бефельда, а виновных-то нет. Или, если тебе угодно, виновны все, включая тебя, поскольку ты не остановила его.

Девушка яростно блеснула глазами и жестом прервала Мнмэрда:

— Довольно! Я сама способна решить, насколько виновен он и насколько — я. Он-то сам хоть знает, что произошло?

Ренкр вопросительно посмотрел на своего спутника, и Гэккен торжествующе провозгласила:

— Я так и знала! Конечно, вы же добренькие, вы ж даже не решаетесь рассказать ему об этом. Одинокий предпочитает скорбеть в уединении и строить из себя страдающего отца, но при этом и пальцем не шевельнет, чтобы вышвырнуть чужака вон. А ты, ты-то, «друг» Бефельда! Водишь долинщика по Центральному и рассказываешь о нас. Потом, наверное, вы собираетесь отпустить этого убийцу на все четыре стороны, а спустя несколько месяцев будете удивляться вместе с остальными: почему долинщики ни с того ни с сего вдруг напали на селение и откуда они узнали про наши Переходы?! Довольно, я сейчас же иду к Монну.

Молодой горянин пожал плечами и насмешливо произнес:

— Иди, Гэккен. Хоть к Монну, хоть к троллю, хоть к самому Темному богу. Только оставь нас в покое — и отправляйся куда пожелаешь. Надеюсь, Монн напомнит тебе о хороших манерах и выставит за дверь. Надеюсь, ты все-таки воспримешь его советы всерьез — в противном случае рискуешь навсегда остаться старой девой. Никто не захочет брать в жены такую сварливую, несдержанную девчонку.

Девушка сузила глаза и окинула Мнмэрда жгучим пренебрежительным взглядом:

— «Девчонку»! Смотри, какой старик выискался! Можно подумать, кому-нибудь в этом селении нужен болтливый охотник, который целыми днями пропадает неизвестно где! Ха!

— Бефельд тоже был охотником, пропадавшим «неизвестно где», и ты…

Внезапно Гэккен развернулась и убежала в коридор, из которого вышла. Вроде бы Ренкр услышал глухие рыдания, хотя, наверное, показалось. Но не это волновало сейчас его больше всего. О чем, интересно, говорила Гэккен с Мнмэрдом? «Убийца»? Что она имела в виду? Мнмэрд, похоже, не горел желанием обсуждать этот вопрос. Но, наткнувшись на решительный взгляд Ренкра, произнес со вздохом:

— Прости. Разумеется, я должен был рассказать тебе раньше, но… В общем, у Одинокого погиб сын, и произошло это в тот самый момент, когда мы уже подошли к селению. Кое-кто волен считать, что, если бы не твое бездвижное тело, Бефельд остался бы жив.

— Минуточку, — остановил его долинщик. — Прости, что перебиваю, но кто такой Одинокий?

— Одинокий? — удивленно переспросил Мнмэрд. — Это ж второе имя Одмассэна.

— Понятно, — кашлянул Ренкр.

На самом деле ему было мало что понятно. Конечно, теперь ясно, почему седой горянин выглядел так… нехорошо и вел себя странно… Но, Создатель, что же произошло, когда они подошли к селению?!

Мнмэрд предложил отправиться-таки в трапезную, а по дороге он расскажет всю историю.

Нести долинщика оказалось нелегко — пришлось соорудить носилки; благо хоть вещей у чужака, кроме меча, не было. И все равно продвижение охотничьего отряда сильно замедлилось. До Перехода добрались только к утру следующего дня, а потом, когда оказались поблизости от селения, и вовсе ползли сонными улитками. А ведь каждая лишняя минута, проведенная в горах, увеличивала вероятность того, что наткнутся-таки на льдистых змей. И наткнулись. Самое обидное: ведь были рядом с входами, совсем чуть-чуть оставалось пройти, Мнмэрд даже запахи готовки различал, — а тут повыползали, клятые! Само собой, отряд Одинокого к подобным встречам привык, все пятеро — охотники бывалые (ну, Мнмэрд, может, чуть менее, чем остальные, но все равно); долинщика усыпленного в центр положили, сами — кругом стали. Залп из арбалетов, а потом — клинки наголо и «кто не спрятался, я не виноват». И чего, по сути, переживать: змеи табунами не ползают, а двух-трех уж так-сяк забить удастся…