Тень и шелк - Максвелл Энн - Страница 1

Элизабет ЛОУЭЛЛ

ТЕНЬ И ШЕЛК

Глава 1

Дольше тянуть нельзя, убеждала себя Даниэла Уоррен. Сейчас или никогда.

Глубоко вздохнув, она вновь зашагала по петляющим, узким улочкам Лхасы. Каменный город был словно придавлен грузом времени и безмолвных просьб с молитвенных свитков, колыхавшихся в тускнеющем свете уходящего дня.

Дэни и сама была не прочь помолиться: она опасалась, что ее преследует не только промозглый ветер, завывающий в укреплениях дворца Потала.

Поглубже сунув руки в карманы видавшего виды пальто, она съежилась под ледяным порывом. Озябшие пальцы крепко сжали ворох китайской валюты — словно Дэни боялась, что тибетские демоны ветра похитят ее.

Но на самом деле она опасалась другой, двуногой разновидности демонов, той самой, от которой старалась ускользнуть в сумеречном свете холодного октябрьского дня.

Дрожа, Дэни нашла убежище в дверной нише дома, построенного еще до Рождества Христова. Здесь, на высоте двух миль над уровнем моря, воздух был разреженным, а ветер — режущим, как ледяной клинок. Но Дэни уже несколько недель прожила в шатрах безжизненных тибетских пустынь, и такая высота не тревожила ее.

В отличие от тени, которую Дэни приметила краем глаза.

Затаив дыхание, она ждала, вглядываясь в медленно сгущающиеся сумерки. Не заметно никакого движения, только ветер полоскал молитвенные свитки на веревках, как только что выстиранное белье.

Торопливой, решительной походкой Дэни вынырнула из ниши и направилась к рынку. Ее шаги отдавались негромким эхом на улицах, лестницах и в переулках, где мостовая была истерта временем и бесчисленным множеством подошв.

Каждые несколько минут Дэни неожиданно сворачивала то к дверным нишам, то к столбам, словно стремясь спрятаться от ветра, пронизывающего насквозь, несмотря на теплую одежду. Каждый раз она украдкой оглядывалась назад.

И каждый раз не замечала ничего, кроме теней.

«Должно быть, я сбила их со следа, — мысленно убеждала себя Дэни. — Они же следили за парадной дверью отеля, а не за служебным входом с противоположной стороны».

Глубоко вздохнув, она вновь заспешила к рынку. Будучи археологом, специалистом по древним тканям, Дэни привыкла путешествовать по Тибету и другим труднодоступным местам, где не приходилось рассчитывать на комфорт.

Но она не привыкла к ощущению опасности, которое преследовало ее вместе с ледяным ветром с Гималаев.

Духовный центр Тибета был подневольным городом, пленником Китайской Народной Республики. То, что делала Дэни — или собиралась сделать, добравшись до рыночной площади, — считалось противозаконным.

Кроме того, этому поступку решительно противились ее рассудок и совесть. Как ученый и просто человек, она осуждала широко распространенную и невероятно прибыльную международную торговлю древними реликвиями времен существования Великого шелкового пути. Она археолог, а не хранитель музея и не торговец. Незаконная торговля и вывоз антиквариата были преступлениями, с которыми Дэни боролась повсюду и всегда.

За исключением этого дня. Сегодня Дэни впервые оказалась в новой для себя роли.

И не могла избавиться от страха.

«Прекрати терзаться, — яростно приказала себе Дэни. — Ты всегда презирала жажду наживы! Ты спасаешь бесценную хрупкую реликвию от уничтожения».

Дэни мрачно задумалась о том, поверят ли этим доводам бесстрастные солдаты КНР, когда застанут ее на месте преступления.

Пальцы Дэни в кармане невольно перестали изо всех сил стискивать смятый комок купюр. С помощью этих засаленных бумажек ей предстоит спасти один из самых изумительных образцов древней ткани — если, конечно, она удостоится чести увидеть его.

Такая простая вещь — лоскутик голубого шелка, возраст которого более двух тысяч лет…

Клочок древней ткани, который, окажись он на улице, мгновенно разорвал бы свирепый тибетский ветер.

Обрывок шелка, сердце и душа Тибета.

"Не думай об этом, — уговаривала себя Дэни. Это бесполезно. Ты размышляла о том, что теперь делать, сотню раз. Решение принято. Осталось перейти к действиям.

Или погибнуть…

Прекрати немедленно!"

Дэни перестала мять пальцами китайские купюры. В кармане у нее лежала сумма, равноценная двум тысячам американских долларов. Даже в Нью-Йорке или Токио этой суммы было бы достаточно, чтобы вызвать к себе интерес. Но в забытом Богом городе вроде Лхасы, где не существовало законов, за две тысячи американских долларов можно было купить что угодно, даже человеческую жизнь.

Однако больше всего Дэни беспокоили двое рослых, устрашающего вида незнакомцев, преследовавших ее весь день. Ни один из них не приближался к Дэни, не пытался даже заговорить.

Уж лучше бы они перешли к действиям. Как и многие женщины, подолгу путешествующие в одиночку, Дэни научилась избавляться от нежелательного мужского внимания.

К сожалению, эти двое вели себя довольно странно: оба делали вид, что не замечают Дэни. Казалось, они не видели даже друг друга.

И при этом оба следовали за Дэни неотступно, как ее собственная тень.

Сама по себе слежка не беспокоила Дэни. Лхаса кишела солдатами в штатском и агентами бюро общественной безопасности. Они с одинаковым рвением следили и за жителями Тибета, и за иностранцами. Туристы и путешественники в Лхасе считались таким же обычным явлением, как ветер.

Но оба преследователя явно были иностранцами с Запада, а не агентами КНР. Хуже того, оба принадлежали к породе мужчин, один вид которых мог вывести Дэни из себя.

Когда-то ее привлекали рослые мужчины, но эта слабость осталась в далеком прошлом. Бывший муж научил Дэни опасаться мужской силы.

По добротным туристским ботинкам и пуховику Дэни приняла первого мужчину, которого заметила, пока меняла дорожный чек в «Холидей инн», за американца.

Он был смуглым, с короткой бородкой и густыми, подстриженными ежиком волосами. Легкая походка говорила о силе и уверенности незнакомца.

Как ни странно, Дэни находила его привлекательным, хотя даже мысленно отказывалась признаться себе в этом: незнакомец был чересчур мускулистым, чтобы вызвать у нее хоть какие-то чувства.

Он следил за Дэни слишком пристально. Однажды она встретилась с ним глазами — казалось, он заглядывал прямо в ее душу. Не без усилий Дэни ответила незнакомцу таким же взглядом.

Однако он не понял намека. Когда Дэни вышла за территорию американского отеля «Холидей инн» на улицу, ведущую к дворцу Потала, смуглый незнакомец последовал за ней по пятам.

Дэни ждала, что он подойдет к ней, но вместо этого, не удостоив ее взглядом, он скрылся в многоликой толпе паломников-буддистов и туристов со всего света.

Дэни снова заметила его десять минут спустя. Она зашла в Народный банк обменять еще одну пачку международных купонов на местную валюту. На этот раз смуглый незнакомец поджидал ее в тени у здания банка.

Едва Дэни взглянула в его сторону, он отвернулся.

Она воспользовалась этим, чтобы запомнить своего преследователя. Его лицо было загорелым и обветренным, словно он провел долгое время под высокогорным гималайским солнцем. Он казался гибким и мускулистым — должно быть, только что преодолел один из самых трудных горных маршрутов, питаясь кое-как.

Несмотря на американскую одежду, он не выделялся на улицах тибетского города. Когда мимо прошел монах, рослый незнакомец слегка склонил голову: такой знак уважения был распространен только среди тибетцев, к тому же преданных буддистов.

Возможно, незнакомец просто пытался спрятать лицо от взгляда Дэни, но поклон показался ей привычным и машинальным. Чем дольше она размышляла об увиденном, тем сильнее склонялась к мысли, что смуглый мужчина — действительно буддист.

Почему-то Дэни отчасти успокоилась, увидев, как незнакомец поклонился монаху, который был вдвое ниже ростом.