Алмазный тигр - Максвелл Энн - Страница 3

Убийство контрабандиста не явилось для Коула полной неожиданностью, ибо среди тех, кто занимался добычей драгоценных камней, равно как и среди дельцов черного рынка, внезапная смерть была самым что ни есть рядовым событием. Когда речь шла о драгоценных камнях высшей пробы, особенно об алмазах, человеческая жизнь ничего не значила. А если исчезал кто-нибудь из дельцов, другие только выигрывали, освобождаясь от конкурента.

Коул был даже удивлен, что все эти камни обошлись лишь в две человеческие жизни. Ему никогда раньше не доводилось видеть одновременно столько крупных алмазов. Камни лучились особым светом, который в большей мере определялся их собственной структурой, нежели окружающими предметами и источниками освещения.

Отложив в сторону свой алмаз, Коул изучал темный бархатный мешочек, лежавший перед ним на столе черного дерева. Бархат был старый, такой старый, что от времени и от трения камней в некоторых местах вытерся до полупрозрачности и сделался похожим на тончайший шелк. Впрочем, что с него взять: тряпка она тряпка и есть.

Камни же были живые, их не коснулось старение. Казалось, в их сиянии отражается и время, и ненасытная людская страсть к редкостям.

— И что же тебе от меня нужно? — поинтересовался Коул, продолжая в раздумье смотреть своими серыми глазами на рассыпанные драгоценности.

На мгновение Уингу показалось, что прозвучавший вопрос адресован одному из камней. Хотя он знал Коула уже многие годы, бизнесмен из Гонконга никогда не мог отгадать, что же через секунду придет в голову американскому геологу, мысли которого бывали подчас непредсказуемы.

— Это ведь алмазы? — негромко поинтересовался Уинг.

— Да.

— Не какая-нибудь подделка?

Коул пожал плечами, чуть шевельнулся, и угол падения света несколько изменился. Спортивного покроя черный пиджак из тонкой чесучи слегка заблестел. Волосы Коула были того же цвета, что и пиджак, и так же блестели. Его кожа изрядно огрубела от скитаний под солнцем и ветром в пустынных и необитаемых уголках мира. У глаз лучились глубокие, четко прочерченные морщины — как память о пребывании под жарким солнцем и под землей, при свете шахтерской лампы. На левом виске отчетливо серебрились седые волосы. Он выглядел много старше своих тридцати четырех лет, да и во многих отношениях был старше своего возраста.

— Всегда рискуешь нарваться на искусную подделку, — сказал Коул. — Но если предположить, что такие камешки — дело рук человеческих, то сотворивший их был бы настоящей погибелью для всех, кто связан с добычей алмазов.

Уин г улыбнулся только губами.

— Если ты сомневаешься, — предположил Коул, — я мог бы найти в Дарвине человека с терминально-инерционным тестером. Этот прибор обмануть еще никому не удавалось, во всяком случае, до сегодняшнего дня.

На этот раз пожал плечами Уинг.

— Если бы ты захватил тестер с собой… Времени в обрез, вот в чем дело. Буквально через считанные часы камешки отправятся своей дорожкой.

— И куда же это они отправятся?

— В Америку.

— А откуда они?

— Из Кимберли.

Коул некоторое время молчал. Когда он заговорил, его голос звучал совершенно бесстрастно.

— В Южной Африке все перерыто-перекопано, вряд ли такое отыщешь!

— Да я не про африканский Кимберли, — поправил его Уинг. — Я имел в виду Кимберлийское плато, это здесь, в Австралии.

Уинг улыбался. Ему, казалось, доставил немалое удовлетворение случай показать, что он очень хорошо понимает разницу между тем и этим Кимберли. Многие их путали. Ведь обычно добычу алмазов связывают именно с Южной Африкой — и это несмотря на то, что крупнейшие алмазные разработки в Аргиле находятся у черта на рогах, в Богом забытой тропической пустыне на северо-западе Австралии.

Коул ответил улыбкой — если можно так назвать чуть приподнятые уголки губ, и в этой улыбке не чувствовалось ни капли веселья.

— Что же, семья Чен вложила деньги в разработку здешних месторождений только потому, что там были обнаружены вот эти камешки?

— Я не говорил про Аргиль. Я назвал только Кимберли.

Коул некоторое время обдумывал услышанное. Если камешки обнаружены в Аргиле, значит, синдикат, контролирующий мировую добычу алмазов, сумел открыть новую кимберлитовую трубку и стал от этого еще немного богаче? Но если камни добыты в другом месте, следовательно, на поле алмазных игроков появилась новая фигура, и последствия ее появления могут быть непредсказуемы.

Как бы то ни было, но человеку, обладающему вот этой пригоршней превосходных камешков, в ближайшее время скучать явно не придется.

— Кимберли, Австралия… — произнес Коул и взглянул своими ясными серыми глазами на Уин-га. — Стало быть, именно там были обнаружены эти камни?

Впервые за все время разговора Уинг чуть заколебался, прежде чем ответить.

— Да, ко мне они попали оттуда, но что касается места, где их нашли… — Он развел руками, давая тем самым понять, что не берется ничего утверждать.

— Это все, или есть еще камни? — Коул кивнул в сторону разбросанных алмазов.

— У меня только эти, — осторожно сказал Уинг.

Коул подошел к окну и посмотрел на пальмы, обрамлявшие газон у фасада государственного казино в Дарвине, центре Северных территорий Австралии. Отсюда до Кимберлийского плато было тысяча пятьсот миль. Безжалостное тропическое солнце и насыщенный влагой воздух, казалось, превращали Тиморское море в массу расплавленного алюминия.

Солнце так пекло, что жара проникала через двойные стекла, и Коул, стоя у окна, ощущал идущий с улицы зной. Прислушавшись, можно было уловить монотонное жужжание: это кондиционеры очищали наполненный табачным дымом воздух в игорных комнатах и залах казино, одновременно пытаясь по мере своих механических сил бороться с тропической октябрьской жарой. Стояла весна, как раз начинался тот длительный период, когда от жары гибнут животные, а люди сходят с ума.

Коулу все это было очень хорошо знакомо. В каких только уголках земли он не побывал, но среди множества мест со скверным климатом выделял австралийские тропики в октябре: в это время жить здесь невозможно. Неизвестно, почему жара и влажность в здешних зарослях акаций и эвкалиптов переносились тяжелее, нежели примерно такие же жара и влажность где-нибудь, скажем, в Венесуэле или Бразилии.

Только и можно было жить, что внутри казино Дарвина — благодаря кондиционерам, создававшим под его крышей искусственный климат. Если бы не росписи на стенах в манере художников-аборигенов, невозможно было бы угадать, где именно находится казино: подобный воздух и подобные залы могли быть в Гонконге и в Йоханнесбурге, в Лондоне и в Лос-Анджелесе, в Тель-Авиве и Бомбее. Мебелы была изготовлена в соответствии с восточными традициями. Одежда людей отличалась свободным покроем, свойственным итальянской моде, но сшита была из тканей явно местного производства.

— Эти алмазы обнаружили в Кимберли? — спросил Коул напрямик, чувствуя, что окольным путем он едва ли чего добьется.

— А я думал, что именно ты мог бы мне об этом сказать.

Глаза Коула под черными бровями прищурились. Уклончивость вовсе не была в характере Уинга, особенно когда, тому что-то было нужно. Впрочем, у Уинга раньше не было таких камней, и он не мог рассчитывать на приобретение действительно большого состояния. Как и все его семейство, Уинг был большим прагматиком и предпочитал не влезать в дела отлично организованного Алмазного картеля. Ранее семейство Чен позволяло себе заниматься лишь добычей и обогащением металлических руд с такими труднопроизносимыми названиями, что они были известны разве что исследователям космоса или конструкторам современного вооружения.

— Я не могу с уверенностью сказать, где именно найдены эти алмазы, — сказал наконец Коул. — Могу лишь утверждать, что они вовсе не из Аргиля.

— Это тебе камни рассказали? — скептически спросил Уинг.

Коул не ответил.

— На чем основана твоя уверенность? — поинтересовался Уинг. — В конце концов и в Аргиле попадаются розовые алмазы.