Ограниченный конфликт - Максимушкин Андрей Владимирович - Страница 83

Вскоре до всех дошло: новый князь знает свое дело и умеет работать с людьми. А его биография только способствовала росту уважения со стороны граждан. Правда, не все это сначала поняли. Владимир Рюрикович Крамолин решил на первых порах попробовать себя в роли «старого опытного наставника молодого правителя». Но он не учел, что Всеслав Сибирцев не терпел такого отношения к Престолу. Первое же совещание, на котором Крамолин позволил себе пару отеческих замечаний, сделанных снисходительным тоном, закончилось страшным разносом. От директора СГБ только пух и перья летели. Всеслав, прекрасно знакомый со всеми последними недоработками, промахами и провалами СГБ, вульгарно говоря, публично поимел Крамолина во все дыры. Тем самым до сведения министров, Думы и высокопоставленных чиновников было доведено, что Всеслав Бравлинович никаких нарушений иерархии и «особых отношений» не потерпит.

– Ладно, не хочешь светиться – и не светись, – прервал поток воспоминаний Всеслав. – В целом картина ясная. Американцу нужны гарантии, что я не сменю внешнеполитический курс. Это все хорошо. Гарантии он получит. Но Крамолин докладывает: Форгейт будет просить поделиться трофеями с Тионы. Я пока не решил, что делать.

– Делись! Тут и речи быть не может, – фыркнул отец, – отдай ему догонский антиграв и еще пару мелочей третьей категории секретности.

– Не много? За глаза хватит третьей категории. Мы и так уже дали русским половину трофейных разработок. Но это самый близкий союзник, мы обязаны с ними делиться. А в американцах я не уверен.

– Не бойся, Всеслав. Отдавай. Теперь и они наши верные союзники, по крайней мере пока остается внешняя угроза. А Форгейт честно заслужил свою долю. Именно он сорвал попытку китайцев провернуть свою игру за наш счет.

– Верно, – согласился Всеслав, – у Форгейта через год выборы, а основной конкурент изоляционистское дерьмо. Надо помочь Вильяму повысить популярность.

– Наконец-то ты начинаешь мыслить как правитель, – в устах отца похвала звучала сомнительно, но не стоило обращать на это внимание. Естественно, отец пока гораздо лучше разбирался в трехмерных шахматах мировой политики. Просто надо было учиться.

– Отец, сколько я живу, а до сих пор не могу понять смысл этих президентских выборов. Каждые пять лет выбрасывать кучу денег на эту комедию и все время заботиться о своей популярности. Как они еще работать умудряются?

– Я сам не могу понять. Но как-то же работают. Умудряются. У Варламова через два года перевыборы, тот же самый бордель. Но ему проще, в колониях его боготворят.

– Понятно, – улыбнулся Всеслав, переводя разговор на новую откровенную тему. – Отец, я давно собираюсь спросить. То первое совещание по поводу догонов и Тионы. Почему ты тогда использовал меня втемную? Ты же уже тогда знал, что мы будем воевать с сепаратистами.

– Извини, Всеслав, я не мог по-другому. Нельзя было говорить это даже тебе.

– Утечка информации?

– Нет, не так. Ты и генералы должны были знать, что стоите против целых полчищ врагов. Вы должны были чувствовать, что от вас зависит судьба всей Руссколани. Благодаря этому вы и победили минимальной ценой. Обыкновенная психология. У нас же времени не было на долгую войну по правилам.

– Может, ты и прав, – задумался Всеслав, все, оказывается, решалось очень просто – иногда исполнителю необходимо знать только часть правды. – А поиск необычайно важного артефакта? Я только на Голуни понял, что это был отвлекающий маневр.

– Естественно, утечка информации была неизбежна. Но эта версия лучше всего объясняла все странности наших действий. А ты молодец, что сам догадался, и еще больший молодец, что нашел.

– Найти нашел, а что делать с этим кладом, не знаю. Как меч Святогора: и поднять не могу, и оставить нельзя.

– Подожди, лет через двадцать разберемся и поднимем этот меч, – примиряющим тоном произнес отец.

В целом находка на Тионе действительно не вписывалась ни в какие критерии. И дело не в гуманоидности ее создателей, это ерунда. Даже не в странностях предшественников, на этот счет ученые уже строили теории. В большинстве своем версии были сумасшедшие, не укладывающиеся в привычные представления о человеческой цивилизации. А как там было на самом деле, пока не ясно, и не особо важно.

Самое главное, в подземном бункере в Озерной Пади находился действующий генератор тахион-нейтринного излучения. Именно он и был виновен в возникновении синдрома Тионы. Излучение способствовало пробуждению скрытых способностей людей, активизировало подкорку мозга. Излучение действовало избирательным образом, синдром возникал меньше чем у процента подвергшихся излучению. Сам Всеслав оказался абсолютно иммунным к синдрому. Самым страшным было то, что никто не знал, как синдром подействует на конкретного человека, что у него проявится.

В настоящее время войска с планеты были выведены, а флот перебазирован на Винету. На поверхности Тионы осталась только научная экспедиция, а в звездной системе только один крейсер, шесть фрегатов и три научных судна. Все работы по бункеру были засекречены, официально на планете работали только трофейщики. Майор Алексеев, обеспечивая режим секретности, запустил в печать массированную информационную волну прикрытия. Множество противоречивых версий происходящего, ни одна из которых и близко не лежала рядом с истиной.

К слову сказать, контр-адмирал Прилуков вернулся на флот. Всеслав здраво рассудил, что уникальные способности этого человека проявились под действием синдрома Тионы. А значит, нет смысла тащить его в исследовательские лаборатории, все равно повторить эффект настоящего прямого кибер-контакта один на один не получится. Слишком много случайных факторов наложилось друг на друга. С другой стороны, Всеслав надеялся, что Славомир станет его другом. Они слишком много пережили вместе, сработались, дрались плечом к плечу. Такое не забывается. Наверное, именно из-за этого Сибирцев нашел время позвонить контр-адмиралу Прилукову, поздравить того с назначением.

В штабе флота контр-адмирала Прилукова назначили командующим вновь образованной Особой Тяжелой Рейдерской Эскадры в составе четверки новейших крейсеров. А за работу на Тионе и прием капитуляции догонской группировки Славомир получил орден Золотого Коловрата – высшую награду Руссколани. Сейчас адмирал находился на Голуни, готовился принять свой новый флагман «Огнич». Крейсер достраивался на каменецкой верфи, в строй он вступит не раньше, чем через два месяца. Но адмирал уже сейчас взялся за подготовку экипажа не только строящегося крейсера, но и остальных трех кораблей эскадры. Было ясно, скоро это будет одно из лучших соединений руссколанского флота.

Так завершился конфликт из-за Тионы. Посольство Руссколани благополучно достигло главной планеты Содружества Изгертай. Переговоры шли успешно. Контакт налаживался, обе стороны понимали, что мир изменился и следует ориентироваться на новые реалии. Вчера из дипломатической миссии передали, что на Голунь направляется догонская эскадра с посольством Содружества. К слову сказать, мятежные планеты Рода были бескровно аннексированы содружеством. По косвенным данным, во время переговоров Род сдался благодаря неявной потенциальной угрозе вторжения в их пространство флотов Руссколани. Эффект усиливался результативными действиями людей на Тионе.

Всеслав решил пока не афишировать свои контакты с догонами. Он приберег этот козырь напоследок. По его расчетам, сначала следовало завершить окончательные переговоры по Содружеству, а уже затем поставить союзников перед фактом успешного контакта с догонским Содружеством. Именно такая последовательность действий утвердит Руссколань общепризнанным лидером Союза. Давно пора объединяться, Чужие уже тысячи лет как едины, надо брать с них пример.

С этими мыслями Всеслав и вернулся в Детинец. Несмотря на все успехи, ему не давали покоя коатлианцы. Ситуация опасная и неоднозначная, действовать приходилось при катастрофической нехватке информации. Отец рассказал о своем видении в Храме Сварога. У Всеслава не возникло и тени сомнения, что это знак Богов. Иногда так бывает. И только слепец может надсмехаться над Божественным видением. Значит, политика княжества по созданию сильной коалиции верна. Беседа с коатлианским послом ничего не дала. Чужой продолжал доказывать, что люди ошиблись, заключив мир с догонами. На этом разговор завершился.