Саламанка - Грицак Елена Николаевна - Страница 30

Панорама Саламанки

Столь популярный в золотом веке термин «picaro» появился с легкой руки Матео Алемана-и-де-Энеро, несостоявшегося медика, сумевшего прославить себя и страну в литературе. Автор всемирно известного романа «Гусман де Альфараче» в 1560-х годах изучал медицину в Саламанке, но завершить учебу не смог, быть может, к счастью, иначе мир не узнал бы о приключениях Гусмана де Альфараче, задуманных в пыльном кабинете мадридского казначейства. Перед тем как занять место чиновника, будущий писатель пытался отыскать счастье в Италии, но, не обнаружив там ничего того, чего не было бы в Испании, вернулся на родину, надолго задержавшись в столице. Алеман занимался скучным делом ради денег, тем не менее прослужил 20 лет, по собственным словам, «исправно, хоть и без особой охоты». Некоторые биографы относят его первые литературные опыты ко времени, проведенному не в кабинете, а в тюремной камере, куда молодой казначей попал за долги.

За всю историю испанской литературы ни одна книга не имела такого успеха, как «Гусман де Альфараче». Ее первые экземпляры появились в Мадриде, когда Алеману исполнилось пятьдесят лет. В 1599 году, тотчас после первого издания, вышло второе, и в течение последующих пяти лет сочинение Алемана издавалось 23 раза. Кроме того, из рук в руки переходили неофициальные перепечатки, благодаря которым книга стала доступна всем. Однако именно такие публикации лишили автора богатства.

В 1623 году в Германии появился тщательный перевод книги на латинский язык, что можно рассматривать как дань уважения к тексту, таким образом приравненного к классическим. «Не только Испания, но и вся Европа признала „Гусмана де Альфараче“ лучшим из всех современных произведений, сильно уступающих ему по искусству, богатству и разнообразию», – заявил в предисловии к своему переводу знаменитый французский писатель Жан Шаплен.

Избрав профессию отца – врача в королевской тюрьме Севильи, – Алеман рано познакомился с жизнью преступного мира. Несмотря на нелицеприятный облик, его литературный пикаро все же отличался от реального, прежде всего тем, что не был преступником или профессиональным аферистом. Несчастная судьба, отказ от условностей, с которыми легко мирились испанцы золотого века, заставили Гусмана обратиться к тем, кто существовал на краю общества: бродягам, нищим, мошенникам, вплоть до наемных убийц. Чувствуя себя в этой среде довольно комфортно, он не желает связывать с ней дальнейшую жизнь, пускается в новые и новые странствия, ищет и находит приключения, изучая различные общественные группы со стороны.

Через два года после издания романа, Алеман покинул столицу нищим и вскоре вновь попал в долговую тюрьму Севильи, где в то время находился Сервантес. Лишь благодаря заступничеству одного родственника, отнюдь не бескорыстному (тот получил пятьсот экземпляров книги), писатель вышел на волю.

Еще один удар судьбы обрушился на него в 1602 году, когда один бездарный литератор выпустил вторую часть «Гусмана де Альфараче» под своим именем. В это время истинному автору едва хватало на хлеб, а вскоре и того стало недоставать. Преследование кредиторов заставило его отправиться за океан, но Америка была не лучшим пристанищем для старого больного человека, багаж которого составляли только воспоминания о прошлом.

Матео Алеман завершил свою бурную жизнь в испанском поселении близ Мехико, так и не познав материального благополучия. В этом его судьба напоминает горькую долю Сервантеса и резко отличается от счастливой фортуны того, кто столетием раньше открыл Новый свет для Старого. Конкистадор Эрнан Кортес-и-Писарро невольно вмешался в спор оружия и наук, ведь, помимо шпаги завоеватель Мексики отменно владел пером. Отец избрал для него карьеру юриста, надеясь, что сын приобретет большее значение в глазах общества, чем он сам – бедный идальго, утративший здоровье в военных походах. Едва юноше исполнилось 14 лет, родители отправили его в Саламанку, традиционно не дав в дорогу ничего, кроме наставлений.

Один из родственников, видимо, человек добрый и проницательный, прекрасно решал бытовые проблемы Эрнана, но за учебой следил не слишком усердно. Не проявляя особой любви к юриспруденции, студент прилежно занимался латынью и через два года освоил ее настолько хорошо, что прервал учебу, решив не тратить время на остальные науки.

Владение латинским языком было нехарактерным для идальго и тем более удивительным для воина. Историограф, а ранее простой солдат Берналь Диас дель Кастильо, чье описание похода в Мексику стало важным источником сведений о Конкисте, писал, что «Кортес был прекрасным латинистом и, беседуя с учеными людьми, всегда говорил с ними на этом языке. Одни считали его доктором права, другие – поэтом, поскольку будущий генерал-капитан сочинял прелестные стихи; впрочем, все, что он писал, было весьма дельным».

Современники считали молодого Кортеса франтом, гордецом с приятной внешностью и тонким умом, который к тому же имел способность располагать к себе людей. Выражение его красивого лица едва ли свидетельствовало о веселом нраве, хотя он мог, если хотел, демонстрировать любезность. Как и многих других конкистадоров, Кортеса характеризовали дерзость, вероломство и жестокость в сочетании с неуемной набожностью, тщеславием и беспредельной жаждой наживы. Тем не менее далеко не лестные качества помогли ему победить миллионное войско ацтеков, располагая отрядом в 600 человек.

После ухода из университета несостоявшийся юрист проводил дни в праздности. В юности своенравие не позволяло ему следовать советам, а неуверенность мешала наметить жизненный путь. Пылкий, воистину испанский характер проявлялся в странных выходках, тогда как бурная фантазия рождала нелепые идеи. Не зная, чем урезонить сына, отец решил обучить его военному делу, и здесь недавний повеса проявил такую же обстоятельность, как на лекциях по латыни в Саламанке. По словам Берналя Диаса, «Кортес умел обращаться с любым оружием, был превосходным наездником, удивлял стойкостью в битве, был одинаково искусным и в пешем, и в конном строю и, что самое главное, обладал мужеством, которое не останавливалось ни перед чем. Если им овладевала идея, то ничто не могло заставить командира отказаться от нее, особенно в делах военных…».

Подобный замысел возник у Кортеса вскоре по прибытии в Америку, точнее, на остров Эспаньола (Гаити), где находилось испанское поселение Санто-Доминго. Островная жизнь вначале показалась скучной, и молодой аристократ решил не задерживаться здесь надолго. Оказалось, что жизнь в Новом Свете, не в пример испанской, была удобна, интересна и благополучна. Немалый доход приносила земля, которую давали всем переселенцам, работу в поле и по дому выполняли рабы, а хозяин в перерывах между заседаниями совета, где исполнял обязанности секретаря, охотился на индейцев. В конце 1518 года имение было продано и с трудом собранные средства ушли на снаряжение кораблей для морской экспедиции в Мексику.

Поход на густонаселенную страну с небольшим отрядом считали безнадежным делом все, кроме Кортеса. В неравной борьбе использовалось не только оружие. Немаловажную роль играли обещания, подкуп, угрозы, с помощью которых он привлекал на свою сторону вождей племен, угнетаемых ацтеками. Конкистадоры довольно легко захватили Теночтитлан (ныне Мехико), вынудили индейских военачальников присягнуть испанскому королю и потребовали золота в качестве дани. После падения столицы им предстояли битвы за расширение границ Новой Испании, как вскоре стала именоваться покоренная страна ацтеков. Многочисленные завоевания, исследование мексиканских земель, где позже возник город Саламанка, заселение Гватемалы, а также открытие Калифорнийского полуострова снискали мореплавателю милость короля и обеспечили награду в виде поместья и титула маркиза.