Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Отпечатки затертых литер

Мамочева Юлия

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Отпечатки затертых литер - Мамочева Юлия - Страница 10

Изменить размер шрифта:

Декабрь 2010

ПЕТЕРБУРГСКИЙ ЭКСПРОМТ

Vivat, Любовь!.. Bonjour, Paris!

Не ты ль ее волшебный храм?

Не ею ль дышащим сердцам

Твои пылают фонари?

Ночных соцветие огней

Хранит пьянящий аромат.

Любовь жива — поныне ею

Весь город сказочный объят!

И башни абрис кружевной

Над панорамой стройно зрим —

Здесь плут резвится озорной,

Смешливый лучник-херувим.

Ах, как поет аккордеон

Под эхо сбывшейся мечты,

И нежный колокольный звон

С блаженной льется высоты!..

Но вот я в Петербурге вновь

Гляжу на сталь холодных крыш.

И всюду чудится Любовь,

И всюду слышится: Париж!..

Декабрь 2010

РОССИИ

От ветхой Руси до пугающе новой России

Идешь ты, родная, под стягом великой страны…

Европой тебе не бывать, не пробиться в святые —

Но крылья торчат из твоей несогбенной спины!..

Идешь, спотыкаясь, дорогою славы и бедствий —

И бьется на шее местами пошарпанный крест.

Горда по-славянски и духом сильна — по-советски,

Несломленным духом, стоявшим за Киев и Брест.

Союза не стало, как было с Российской державой…

Но разве порвешь в подсознание вросшую связь?!

Эпохи уходят. Но образ березки кудрявой

Никто не вобьет сапогом в придорожную грязь!

Никто не растопчет чарующих бликов заката,

Но будут пороки закатным огнем сожжены.

Страдалица — Русь! Твое имя — как Библия, свято.

А ты — как заветы ее, не имеешь цены.

Зима 2011

ВАСИЛЬЕВСКИЙ ОСТРОВ

Вьюги дико огромного роста

Этой странной зимой.

Леденелый Васильевский остров —

Только мой, только мой.

Лазуритно-чернильное небо —

Зданий крепкая стать,

Тротуары волшебные, где бы

Мне хотелось гулять

В одиночестве вечно сакральном,

Чтоб энигма веков

Серебром проливалась сусальным

Из ночных облаков

На лицо. Ледяными губами

Чтобы месяц вздыхал,

И морозец хрустел под ногами,

Как разбитый бокал.

Сквозь соцветия лет и столетий

Будет в памяти цвесть.

Невским духом по синей планете

Слать мне добрую весть…

А когда позовешь ты однажды,

Ленинградская Русь,

Не сдержусь я: на крыльях бумажных

Хоть по ветру примчусь!..

Чтобы вновь пробежаться украдкой

По ночной мостовой,

И насквозь пропитаться загадкой,

Надышаться Невой…

Распахнется порывисто ворот,

А по лбу — холодок.

Мы с тобой повенчаны, город,

На неведомый срок!..

Пестрый мир — приглашает лишь в гости,

Ты — мой истинный дом.

А волшебный Васильевский остров

Вечно в сердце моем.

Весна 2011

РУСЬ

Над полями — моря голубые,

Облаковый дымок папирос.

За поселком — лесов полоса

И реки серебристая рябость.

В сотый раз — и как будто впервые,

Вижу долгие струны берез.

И опять закрываю глаза:

Не сдержать безнадежную слабость.

Деревянная ветошь сараев,

Чуть подгнившие стены домов,

Золотые вдали купола,

Деревеньки, уснувшие сладко.

К драгоценному, нищему краю

В русском теплится сердце — любовь.

Я б ему ее всю отдала…

Безвозвратно. Без слов. Без остатка.

Весна 2011

Я — ЧЕЛОВЕК

С начала света грезил человек

О мощи всеобъемлющего знанья:

Пытливый ум за мимолетный век

Постичь стремился тайну мирозданья!

В кромешной тьме слепого естества

Окутанной безмолвием Вселенной

Для разума наградою бесценной

Науки чудный глас служил сперва.

Столетья шли, сменяя времена,

А с временами — и людские нравы.

Забвенью предавались имена,

Прославленные некогда по праву,

Чертовка-ночь околдовала мир,

Сполна народной волею владея:

Изгоем стал общественный кумир,

А гений обратился в чародея.

Во мраке скорбном разума искра

С несчастной жертвой злого заблужденья

Горела жарким пламенем костра

За глубину свободного сужденья.

Рвалась протяжным криком в вышину,

В себя вбирая праведную муку

И воспевая лишь ее одну —

Губительно прекрасную науку…

Так погибала, рассыпалась в пыль,

Едва родясь, теория живая,

Виною тех, кто самосуд вершил,

Тиарой богохульство прикрывая.

Да только смерть идее не страшна:

Над ней не властны ни костер, ни плаха!

Наступит день — и оживет она,

Как будто феникс, возродясь из праха.

И разойдется суетная тьма

В тот самый миг, когда на небосводе

Взыграет свет народного ума,

Как обелиск незыблемой свободе.