Российская преступность. Кто есть кто? - Максимов А. А. - Страница 66

Но вернемся к нашему главному герою. Видя, что в любой тюрьме Захаров чувствует себя как дома, следователи предпринимают еще одну попытку изолировать вора в законе от внешнего мира. Цируля вновь переводят – в сравнительно комфортабельную камеру Лефортово. В камере напротив по странному стечению обстоятельств оказался подследственный Алексей Ильюшенко, бывший и.о. Генпрокурора. Именно при нем сотрудник Генпрокуратуры чуть было не отработал взятку в 150 тысяч долларов, выделенных на освобождение Захарова. Последнего это соседство сильно позабавило, и он неоднократно передавал бывшему прокурору «приветы от Паши Цируля».

Понимая, что после всех этих наркотических «накруток» выйти отсюда он сможет только в восточном направлении, Захаров активизировался. Оперативники перехватили его очередной приказ: организовать убийство одного из членов следственной группы.

Исполнить это поручение должен был печально известный мокрушник Молдаван, по сей день находящийся в федеральном розыске по подозрению в организации нескольких громких убийств. Милиционеры восприняли это пожелание вора в законе на полном серьезе. Они приставили к «приговоренному» сотруднику Следственного комитета надежную охрану из спецназовцев и установили наружное наблюдение.

В свою очередь, сработала и разведка Цируля. Ему доложили, что исполнить приказ в настоящий момент не представляется возможным. Есть риск, что заурядная киллерская акция в данном случае может вылиться в тяжелый бой с целым отрядом хорошо обученных милиционеров. Одним словом, овчинка выделки не стоит. Скрипя зубами, Цируль свой приказ отменил. Но еще долго следователь перемещался по городу под усиленной охраной.

Видя, что одна за другой проваливаются все попытки обрести искомую свободу, Цируль вновь вспоминает о своем «общаке». Теперь надежда только на него – точнее, на ангажированную активизацию общественного мнения.

И действительно, общественность пришла в некоторое волнение. Следственные органы оказались буквально завалены запросами от народных депутатов и общественных организаций. «Свободу Павлу Захарову!» – раздавался глас народа. Людям Цируля удалось взбудоражить и прессу. Позже выяснилось, что средний гонорар за одну статью в защиту Зверя-Цируля составлял примерно 50 тысяч долларов. В то же время целая бригада адвокатов разрабатывала «медицинскую версию». Следователи даже не ожидали, что у защитников Захарова окажется столько медицинских справок, свидетельствующих, что их клиент находится чуть ли не при смерти и на свободе будет для общества не опаснее, чем грудное дитя.

Но на этот раз российская Фемида оказалась непреклонной. Правда, неизвестно, чем бы закончилось судебное, разбирательство по делу Захарова. Очень может быть, что на судей доводы адвокатов оказали бы больше воздействия, чем на прокуроров. Понимая это, передавать дело в суд не торопились, находя всевозможные предлоги для продления сроков расследования. И в итоге все разрешилось само собой. Официальная причина смерти – острая сердечная недостаточность. Впрочем, у него ко всему было серьезное заболевание крови, а также туберкулез. За решеткой он родился как авторитетный член криминального сообщества, за решеткой и умер. Суд над Павлом Захаровым состоится уже в другой инстанции. Более высокой.

Вячеслав Иваньков, он же Япончик, он же Дед

О прославленном воре в законе Вячеславе Кирилловиче Иванькове, известном под кличкой Япончик, написаны сотни статьей: в России, Америке, Франции, Канаде, ему посвящены целые главы во многих книгах о российском (русском) криминалитете. О нем рассказывают легенды у нас и за океаном. Говорят, что он самый влиятельный уголовный «авторитет» в постсоветском пространстве. Какую криминальную историю ни начни излагать – она непременно вызовет в памяти это легендарное имя. Практически все рассказы о российских организованных преступных группировках рассматриваются в контексте взаимоотношений их лидеров с Вячеславом Иваньковым. Об этом человеке известно почти все, кроме некоторых, самим Япончиком тщательно скрываемых фактов.

И все же без некоторого обобщения всей известной информации о «короле» преступного мира рассказ о пятой российской власти будет неполным. Кроме того, биография этого вора в законе пополняется новыми подробностями чуть ли не ежемесячно. К примеру, сегодня, в тот день, когда я сел за эту главу, по «Эху Москвы» сообщили об убийстве сотрудника СК МВД г-на Ларина, руководителя следственной группы по делу «Чары» – именно он арестовывал и допрашивал Марину Францеву. И сразу – догадка: а не причастен ли к этому Вячеслав Кириллович, уже два года плотно занимающийся этой фирмой?

Кстати, не так давно вышло его интервью «Комсомолке», в котором он грозит расправой некоторым журналистам (Белых, Кислинской) и российским правоохранителям. Это уже не первое интервью Япончика, данное им представителям СМИ после последнего заключения под стражу. Обобщения его ярких рассказов и сопоставление с известными фактами дает довольно интересную картину.

Рассказ о короле криминалитета следует, пожалуй, начать с того любопытного обстоятельства, что Япончиков в России было двое. Первый из них прославился еще в 20-е годы тем, что бомбил сейфы в Одессе. А Япончик-2, получивший известность в конце 70-х, чье имя и до сих пор находится в зените славы, получил свое прозвище за разрез глаз, характерный для жителей Страны восходящего солнца.

Свои первые уголовные университеты Вячеслав Иваньков (1940 года рождения) начал проходить еще в конце шестидесятых – начале семидесятых, в знаменитой банде Монгола (Геннадий Корьков), тихо, своей смертью умершего в 1994 году в подмосковном Подольске. Среди прочих соратников Монгола был уголовник по кличке Битумщик, получивший это прозвище после того, как разогрел паяльной лампой битум в кружке, позвонил в квартиру и выплеснул содержимое в лицо открывшему. За убийство человека он брал 100 рублей, за «битум» – 500. В банду входило еще 30 таких же головорезов. Япончика, одного из самых молодых, взяли в группировку за его успехи в боксе – говорят, еще в школе он выполнил норматив кандидата в мастера спорта (впрочем, по другим данным, он был мастером по вольной борьбе). Кстати, впервые он оказался на скамье подсудимых в 26 лет – за карманную кражу. По свидетельству агента МВД, «Япончик всегда был болен воровской идеей. Он с 14 лет воровал, нигде не работал и, даже имея на кармане 100–200 тысяч наличными, всегда шел на любое дело. Даже в том случае, если был большой риск, а навар оказывался минимальным. Делает это он ради своего воровского авторитета».

Жертвами банды вымогателей становились подпольные миллионеры, цеховики, фарцовщики, работники торговли и известные коллекционеры. С жалобами в милицию обращались редко: во-первых, им не хотели верить, поскольку в стране развитого социализма банд по определению не было и быть не могло. Во-вторых, цеховикам пришлось бы объяснять в милиции происхождение вымогаемых миллионов. В-третьих, многие были сильно запуганы. Люди Монгола вывозили свои жертвы (иногда вместе с семьями) в лес, подвешивали их жен и дочерей к деревьям, заставляли рыть себе могилу. Был в банде и свой специалист по пыткам – шизофреник и наркоман по кличке Палач.

И все же в 1972 году МУР сумел «повязать» большую часть бандитов. Балда получил 13 лет, Монгол – 14. Огромные сроки лишения свободы получили практически все подельники Япончика, однако самому Иванькову чудесным способом удалось уйти от наказания. Он залег на дно, и хотя материалы в отношение Иванькова могли бы выделить в отдельное производство, делать этого почему-то не стали.

Не медля, он создает собственную банду. Ее члены под видом сотрудников милиции совершают обыски у тех, кто, как тогда называли, живет на нетрудовые доходы, заканчивавшиеся полной «экспроприацией». Другие жертвы, как и при Монголе, вывозят в лес, где подвергают жесточайшим пыткам, вымогая ценности и деньги. Вскоре досрочно освободился Балда, к группе Иванькова присоединяются маститые уголовники Слива и Асаф, и она начинает гастролировать по всему Союзу. Его замечали в Риге, в Казани, в Свердловске (где дочь известного цеховика Тарланова отдала Иванькову всю имевшуюся в доме «ювелирку»). В каждом регионе банда «следила» – после ее отъезда оставались трупы. В Казани был убит налетчик по кличке Чарлик, в Риге – спекулянт по кличке Яша.