Пришлые и ушлые (СИ) - Берг Николай - Страница 16

Толстяк тоже был пьян и находился в такой степени, когда человек становится подчеркнуто вежлив, велеречив и церемонен.

— О, неустрашимый командир со своей прекрасной супругой почтил мое скромное заведение! Я невыразимо рад! Прошу вас, располагайтесь, хотя вскоре я и закрою свой трактир навсегда, увы, но для дорогих гостей сегодня — все что угодно! Собираетесь отобедать на террасе или в зале?

— Нам нужно поговорить и как можно скорее — напористо отжал собеседника дроу в темный угол.

— Лекарка! Выпей с нами, красавица! И мужа своего тащи, пусть тоже выпьет! В последний раз! — загомонили в пестрой компании, где черпали вино прямо из бочонка.

— Мелкоратовы дети — зло, но очень тихо пробурчал трактирщик, а громко воскликнул:

— Всего одну минуту, почтенные, дайте же дорогим гостям умыться с дороги!

— Мытая эльфа лучше немытой!

— А немытая тоже годна в дело!

— А я бы глянул, как остроухая купается! Они хоть и серые, но с сиськами!

— Я бы тоже! Задок и ляжки у нее неплохи.

Вила'Рай ощетинился. По возможности незаметно тронул лук, готовясь к драке. Жена тоже подобралась, но пузан, ловко напирая животом, вытолкнул эльфов и вертевшуюся под ногами гоблиншу, за солидную дубовую дверь, что вела на кухню. Неслышно закрыл хорошо смазанный засов и внимательно, остро глянул в глаза, словно и не был пьян.

— Я слушаю. И поторопитесь, а то публика в зале и раньше?то была не слишком благонравной, а перед лицом смерти они и вовсе стыд потеряли. О чем вы хотели говорить?

— Нам нужна еда, вода и все, что нужно для небольшой прогулки. До краешка загаженной пришельцами земли.

— И проводник, конечно, который знает караванные тропы — мигнул понимающе трактирщик. Эльф кивнул, скупо улыбнувшись догадливости собеседника. Толстяк, однако, не загорелся идеей спасения, а кисло ответил:

— Нет. Не интересно. Глупо потеть перед смертью, когда можно встретить ее в комфорте. Мы не успеем. Даже имея в караване вашу прекрасную супругу, наглядно показавшую храбрым воинам свое удивительное искусство лекарское.

— Почему вы так считаете? — нервно спросил эльф.

— Потому что умею считать. Так уж получилось, что я знаю точно — рыжей травы на два дня пути. А кармашки в поясах у вас пусты. Взять фиалы после боев негде. Я покупал много склянок с жидкостью, но не той, что сейчас нужна для лечения, увы. Значит, мы просто не дойдем до края невидимой смерти, раньше сдохнем на этой сохлой жесткой траве. Сальдо–бульдо увы не в нашу пользу. А торговать себе в убыток — смешно, старое правило любого из нашего цеха трактирщиков.

Галяэль все это время практически не слушала разговор. Странное поведение Экки привлекло все ее внимание. Экка вертелась как нашкодившая кошка, словно хотела в чем?то признаться, но опасалась. Точно так она себя вела, когда грохнула об пол единственную по–настоящему ценную вещь в доме Вила'Рая — старинную узорчатую вазу. Хотя немного и не так. Тут был не только страх перед нагоняем, что?то еще.

Не мешкая, эльфийка цапнула острое зеленое ухо и оттащила упирающуюся гоблиншу за здоровенную холодную плиту.

— Признавайся! Что натворила?

Экка смущенно затопталась на месте. Шумно засопела.

— Я даже не успею тебя взгреть как следует. Потому говори быстро! — поторопила слугу дроу.

Гоблинша — вот удивительно с робостью огляделась по сторонам, совсем было собралась говорить — но опять не выдала ни звука. Это уже всерьез разозлило Галяэль.

— Мы все равно все умрем скоро. Говори, а то я и впрямь пожалею, что ты не досталась орку для забавы. Ну?

— Смерть?то ладно — пропыхтела затравленно Экка.

— Чего же можно бояться больше смерти? — искренне удивилась лекарка.

— Этот. Который мертвым лежать спокойно не дает! — осторожно оглядываясь, прошептала обычно нахальная гоблинша.

— Нет ничего страшного, чтобы быть безмозглым скелетом в его армии — уверенно заявила эльфийка и не справилась с собой, передернуло ее от отвращения при одной только мысли о такой судьбе.

— Вот я о том же — понимающе зашептала зеленокожая.

— Я все же, наконец, надеру тебе уши!

— Оба уха? — как?то глупо испугалась Экка.

— Оба! Давно собиралась! Ей–ей надеру, вот тебе мое слово! — не на шутку разошлась эльфийка.

Гоблинша отчаянно махнула лапкой, дескать 'пропадай моя телега, все четыре колеса!', потом все же шепотом призналась:

— Я знаю, где есть фиалы. И много. Но мне очень страшно, чесслово!

— А мне уже — нет — тоже шепотом сказала Галяэль и, разогнувшись, вернулась к мужчинам.

— Фиалы будут — негромко сказала она.

— Даже так? На два дня пути? С женщинами? У одной из которых очень короткие ножки? То есть на три дня? — внезапно оживился толстяк.

— Коротышку можно нести на руках — заметил эльф.

— Меня тоже на руках? — иронично потряс свое пузо ручищами трактирщик.

— Это сложнее — признал очевидное Вила'Рай.

— Гм! А ведь есть одна мыслишка! Если фиалов будет достаточно, то очень даже недурная мыслишка — загорелся пузан. Потом посмотрел на потирающую уши Экку и сказал:

— А покажи — ка мне свой кинжал, уважаемая. Только за лезвие не берись.

— Еще чего! — насупилась гоблинша.

— Покажи и побыстрее — велел эльф.

Экка посмотрела на хозяйку, та властно кивнула головой, и тяжело вздохнув, маленькая гоблинша до половины вытянула диковинное лезвие из ножен.

— Если вы по итогу нашего похода при успешном его окончании подарите мне безвозмездно этот кинжальчик — я готов принять участие в вашей эскападе, на правах проводника каравана, а также берусь обеспечить караван в вашем лице провизией, мальвазией и прочей амуницией с оборудованием и упряжью — привычно оттарабанил трактирщик.

— Есть и вьючные животные? — удивился эльф.

— Увы. Но я кое?что придумал, раз появился свет в окошке — усмехнулся толстяк.

— Мы согласны — в один голос ответили муж с женой, коротко переглянувшись при этом и игнорируя протестующее сопение слуги. Эльфийка, немного помедлив, щедро пролечила нового компаньона, словно вдохнув в него жизнь.

— Тогда не будем терять времени — жестко бросил трактирщик и неожиданно шустро заметался по кухне и примыкающим чуланам. На нетопленной плите и разделочном столе рядом с ней быстро появилась гора из всякого нужного, которое понадобится в походе. Супруги и их слуга поспешно размещали все в трех здоровенных наплечных коробах, которыми любят пользоваться как бродячие торговцы, так и контрабандисты.

— Еды и питья беру в обрез, нам еще фиалы тащить — а их понадобится много! — негромко пояснил толстяк. Потом с гордостью выложил три свернутых в тугие скатки невзрачных плаща. Увидев, что спутники не понимают, пояснил:

— Это эльфийские, сумеречные. Но в них и днем путник не заметен уже с тридцати шагов. Не то, что ваши из лунного шелка, что на свету рассыпаются старой паутиной. Эти еще и теплые и от солнца защищают. Ну, все, готовы? Тогда давайте пошустрее, пока публика в зале рисует в воображении картины купающихся эльфиек.

Схватив напоследок аккуратно увязанный моток каких?то ремней с застежками, трактирщик открыл малозаметную дверь черного хода, откуда на кухню в мирное время таскали продовольствие, дрова и все, что нужно для работы трактира, глубоко вздохнул, прощаясь с заведением и пошел, не оборачиваясь за семенившей впереди всех Эккой.

Тяжелые тюки мешали идти, но страх умереть подгонял куда лучше, чем даже опытный всадник на скачках. Оставалось надеяться только на зеленую мелкую гоблиншу и на то, что там не три, пять или даже десять склянок, а куда как больше. Правда, как тащить потом еще и склянки — было не совсем понятно. Но Экка бежала уверенно, вприпрыжку, часто оглядываясь на своих более медлительных спутников.

— Хорошая вещь — солидный живот. Но не всегда — смахивая со лба обильный пот пошутил толстяк.

— Ага — коротко ответил эльф. Ему тоже было тяжело. А супруга вообще не сказала ни слова. Сил не было говорить.