Чужие браки - Томас Рози - Страница 47

— Ну и как, — мягко начала Дженис, нарушив тишину. — Мы все рады, что приехали сюда, не так ли?

Она оглядела присутствующих в ожидании ответа.

На Дженис была просторная шелковая роба, так как она достигла в последние время максимально допустимого для себя веса, той стадии, когда она шутливо называла себя «Толстуха Джен». Скоро придется садиться на диету, которая превратит ее опять в «Пышку Джен», а потом все начнется сначала.

— Конечно, мы рады, — пробормотал Майкл. Вдали от больницы, в отсутствии необходимости постоянно думать о расписании на завтра Майкл Уикхем казался жизнерадостным, почти легкомысленным мужчиной. Вино и виски за обедом расслабили его еще больше. Ноги он вытянул перед собой, а его длинные пальцы хирурга барабанили какую-то развеселую мелодию по ручкам кресла.

Эндрю сонно водил руками по животу.

— Мне надо отдохнуть, — сказал он.

Последние месяцы выдались довольно тяжелыми. Экономический спад напрямую сказывался на бизнесе, к тому же еще Гордон Рэнсом не особенно перетруждал себя работой. Сейчас Эндрю удовлетворенно повторил про себя, что если кто и заслуживает отдых по-настоящему, то это он, Эндрю Фрост.

Марсель ничего не сказала. На ней были джинсы и свитер, вроде бы то же, что и на Ханне, но на той все выглядело нарядно, на Марсель же — буднично. Она знала, что выглядит увядшей и постаревшей. В этом году у Марсель было слишком много забот, связанных с отъездом — найти и привести в порядок лыжи и прочее снаряжение, найти себе замену на работе, законсервировать на неделю дом, чтобы ничего не случилось за время их отсутствия — не протекли краны, не замерзли трубы отопления. Все это так закружило Марсель, что она не нашла времени пройтись по магазинам и купить что-нибудь новое для себя. Она беспокоилась по поводу того, что в детской компании не будет девочек, кроме Дейзи, ее раздражало, что обеды, которые готовила угрюмая горничная, были хуже того, что могла предложить любая ее ученица, за исключением, быть может, Кэтти Клегг. Марсель чувствовала себя усталой и грустной, и ей так хотелось иметь возможность рассказать об этом Майклу, и чтобы тот успокоил и приободрил ее. Но она понимала, что этого делать не стоит, а лучше наоборот притворяться, что она в хорошем настроении и веселится вовсю, чтобы не увеличивать раздражение Майкла, а также собственное разочарование в своем браке. Со времени последней ссоры они были друг с другом безукоризненно вежливы, но настоящего примирения так и не произошло.

— Map? — Дженис смотрела на подругу, вопросительно нахмурив лоб.

— А, да, — Марсель изобразила улыбку, только сейчас вспомнив, о чем, собственно, шла речь. — Я останусь довольна, только если будет хорошая лыжня, — произнесла наконец Марсель. Она с детства прекрасно каталась на лыжах, пожалуй, лучше всех в группе, даже лучше чем Дарси. До этого года, пожалуй, даже до этого месяца, перспектива провести неделю на лыжном курорте подняла бы ее настроение, каким бы плохим оно ни было. И то, что на этот раз такого не произошло, только усиливало страх и грусть, охватившие Марсель.

— Итак, как же мы проведем оставшуюся часть вечера? — спросила Ханна. — Уже поздно, но еще не так поздно, чтобы отправляться спать.

Она рывком откинула волосы со лба, обнажив при этом безукоризненно белую шею. За спиной Ханны обрушилось в огонь, подняв сноп искр, обгоревшее полено.

Все опять замолчали.

В этой тихой комнате, лишенные из-за снегопада возможности выйти на улицу, все присутствующие вдруг вспомнили о Гордоне Рэнсоме и Нине Корт. Даже Марсель, за пеленой охватившей ее грусти, почувствовала, что что-то новое и скорее всего опасное готово ворваться и в их жизнь в любой момент. Даже Эндрю Фрост, начисто лишенный воображения, чувствовал то же самое.

— Сыграем во что-нибудь? — предложил Эндрю, вовсе не потому, что ему очень хотелось поиграть, а чтобы как-то прекратить эту паузу, как-то разрядить напряжение, появившееся в воздухе, и вернуть вечер в нормальное русло. В жизни графтонских приятелей был такой период, когда они увлекались разными играми после обеда, но это было в те времена, когда каждому казалось, что он знает достаточно об остальных и требовалась новая пища для ума.

— Ради Бога, только не эти дурацкие игры.

Дарси оторвался наконец от окна. Та грубая форма, в которой он выразил свое возражение, показала остальным, что Дарси был пьянее их всех. Но по традиции мнение Дарси было решающим, и никто не стал отстаивать предложение Эндрю.

Ханна посмотрела на мужа, и улыбка на секунду покинула ее лицо. Затем она встала, лениво вытянула вперед руки и пошевелила пальцами.

— Я знаю, — сказала Ханна, скидывая сапожки и обнажая накрашенные тем же бронзовым лаком, что и на руках, ногти на ногах.

Затем Ханна подошла к магнитофону, предоставлявшемуся отдыхающим вместе со всей остальной обстановкой шале. Рядом с магнитофоном лежала стопка кассет. Ханна просматривала их, пока наконец не выбрала одну. Майкл и Эндрю наблюдали за тем, как она вставляет кассету в магнитофон. Дженис откинулась в кресле и тоже ждала, что же будет дальше.

— Думаю, нам надо потанцевать, — объяснила наконец Ханна.

Она выбрала «Танцор по найму» Тины Тернер, музыку не особенно новую, но и не такую уж старую, хорошо знакомую всем присутствующим. Ханна начала тихонечко напевать, разыскивая на кассете то место, с которого считала нужным начать. Включив магнитофон, Ханна широко раскинула руки, откинула назад голову и начала свой танец.

Все они много раз видели, как танцует Ханна Клегг, но сегодня это было что-то совсем другое. Глаза Ханны были полузакрыты, на губах играла улыбка, бедра двигались в такт музыки, по спине, казалось, проходили волны, которые захватывали руки до самых кончиков пальцев. Она была полностью поглощена танцем и чуть слышно напевала: «Я — наемный танцор, я танцую за деньги, я исполню все, что закажут…»

Все сидели неподвижно.

Представление напоминало пародию, и была секунда, когда казалось, что вот сейчас кто-нибудь рассмеется, смех подхватят остальные, и танец Ханны немедленно потеряет свою власть над ними. Но этого не произошло, в комнате по-прежнему звучала лишь музыка и пение Ханны, в воздухе чувствовалось напряжение.

Дженис выпрямилась в кресле и во все глаза глядела на Ханну, чуть приоткрыв рот. С Эндрю слетела его сонливость, а Майкл потирал переносицу. И каждый из них думал о том, что началось в их сердцах, когда они узнали о романе Гордона и Нины. Перспектива того, что на смену привычному укладу их жизни придет что-то новое, неизвестное, что захватит так или иначе их всех, была пугающей, но эротичный танец Ханны делал ее одновременно и волнующей.

Только Дарси отвернулся к окну и продолжил свои наблюдения за снежными хлопьями, падающими за стеклом.

Ханна протянула руки к Эндрю, не приглашая, а как бы требуя, чтобы он шел танцевать вместе с ней. Как под гипнозом, Эндрю поднялся на ноги, и тут же руки Ханны обвились вокруг него, как змеи. Она опустила голову на плечо Эндрю и закрыла глаза.

— Танцуйте все, — сказала Ханна.

Майкл наклонился к Дженис.

— Пойдем? — предложил он.

Ему хотелось бы танцевать с Ханной, Майкл поражен был тем, насколько сильно он этого хотел, но она выбрала Эндрю.

Дженис встала. Она слегка пошатывалась, потому что выпила за обедом много вина, но Майкл поймал ее руку. Широкие рукава балахона Дженис упали, обнажив красивые круглые руки до локтя, она склонилась в шутливом поклоне, как бы предлагая себя Майклу. Майкл обнял ее. Когда они начали танцевать, Дженис крепко прижалась к нему, и Майкл позволил себе провести рукой по ее теплой спине. Она была гораздо крупнее Марсель, у Дженис были массивные плечи и бедра, и ее образ как бы слился для Майкла с образом Ханны. Закрыв глаза, он опять представил себе ее танец. Запах духов и шампуня Дженис раздражал его, на секунду Майклу показалось даже, что он сейчас отстранит ее от себя.

Обернувшись, Дарси увидел Марсель, неловко застывшую в своем кресле. Она сидела, высоко подняв голову, но что-то в ее выражении лица наводило на мысль, что Марсель глубоко несчастлива. Дарси обошел танцоров, чувствуя, как и несколько часов назад, что тело его стало чересчур тяжелым.