Луна койота - Ворнхолт Джон - Страница 14

Баффи сузила глаза и пристально посмотрела на Куратора.

– То, что он делал такой фокус, еще не означает, что он действительно мог превратиться в медведя или волка.

– А вот и нет! – с видом победителя возразил ей Джайлс. – Спюрс Хардавэй заявлял, что он на самом деле мог превратить себя в дикого зверя, он говорил, что научился этому фокусу у индейцев с Великих равнин; В то время критики считали это заявление обычной саморекламой, игрой на публику… Но что, если он действительно говорил правду? Мы знаем, что шкурщики существуют и что есть сообщения о других членах его труппы, которые могли превращаться в животных.

– Ух ты, – выдохнула Баффи, чувствуя, как у нее засосало под ложечкой. – Но ведь это мог быть просто фокус – многие трюкачи сейчас проделывают такое с легкостью,

Джайлс покачал головой:

– Но не так, как это делал Спюрс Хардавэй. Превращение в медведя или волка – очень сложный фокус, нужна специальная сцена с потайным ходом. А он мог выполнить этот трюк в любом месте – в цирке, на стадионе, в салуне, даже в тюремной камере. А помнишь значки на его надгробии?

– Нуда…

– В молодости Спюрс Хардавэй был военным разведчиком и еще шерифом, он прожил много лет среди индейцев. Тогда они еще не опасались бледнолицых.

– Так, значит, он у них выучился мастерству превращения в животных? – спросила Баффи. – Но что ' же тогда его связывает с Саннидейлом?

– В 1895 году он вышел на пенсию и осел здесь, а его шоу продолжало гастролировать уже без него. Кстати, Спюрсу Хардавэю принадлежала большая часть земли в окрестностях – он был одним из отцов-основателей Саннидейла. Все это как-то подозрительно, не находишь? Мне кажется, он был в курсе того, что попаал в центр концентрации оккультных сил, хотя, не возможно, не знал, как ими воспользоваться.

– Но ведь он был смертным. Он же умер.

– Да, и это тоже очень подозрительно. – Джайлс театрально выдержал паузу, чтобы произвести больший эффект. – В день, когда ему исполнился восемьдесят один год, Спюрс был застрелен в собственном доме – серебряной пулей. Его убийцу так и не нашли.

Баффи вскочила на ноги и принялась расхаживать туда-сюда по комнате.

– Знаете, между шоу про Дикий Запад и луна-парком не такая уж большая разница. Город за городом. Сегодня плохая пища, завтра опять дешевая еда. Пыль. Чучела животных. Это ведь такая же работа, правда? Может, работники луна-парка – его последователи, которые по-прежнему продолжают гастролировать? Только теперь они не могут поставить шоу про Дикий Запад – ну, полиция не разрешит, и все такое, – так что им пришлось сделать такой вот развеселенький луна-парк.

– Похоже на правду, – согласился Джайлс. Баффи нахмурилась:

– Нет, вовсе нет. Большинство из них слишком молоды. Они едва ли старше меня.

– Они могут черпать необыкновенную силу из своего умения использовать шкуры, – заметил Джайлс. Веками изменение своего облика считалось одним из самых сложных умений шаманов и магов. Любой, кто владеет этим мастерством, без сомнения, в совершенстве владеет и другими заклинаниями, и способность молодо выглядеть может запросто быть одним из них. Когда Спюрс Хардавэй умер, он выглядел лет на сорок, хоти ему был уже восемьдесят один год. – У Куратора заходили желваки. – Они переняли удивительные возможности индейцев и полностью их извратили. Вполне возможно, что это весьма искусные колдуны.

– И они держат свой секрет в тайне, путешествуя с луна-парком, – добавила Баффи. – Они всегда в движении, переезжают из города в город, – поэтому никто никогда не заметит, что они не стареют.

– Совершенно верно! И все же они смертны. Нам известно, что их можно убить традиционным способом – Серебряной пулей.

При этих словах Баффи нахмурила брови:

– Ну да, я знаю, что мы можем их убить, но ведь они не вампиры в прямом смысле этого слова. Я имею в виду, они же не разгуливают по округе, не перерезают людям глотки. Они напали на меня, потому что почувствовали мою враждебность. А все остальное, что они натворили, -всего лишь мелкое хулиганство.

– Так ты считаешь, что эти кой-оборотни не опасны?

– Трудно сказать. Как работники луна-парка они заставляют вас отдать им последние сбережения, да к тому же совращают ваших друзей, – с горечью в голосе отозвалась Баффи. – Как койоты они сжирают вашу собаку и раскапывают старую могилу, но мы ведь не можем убить их за это. Мы даже не можем обратиться в полицию, разве только для того, чтобы они там от души посмеялись.

Джайлс поправил сползающие на нос очки:

– Да, я понял, о чем ты. Они плохо себя вели, но убивать их нельзя. К тому же сегодня исполняется ровно сто лет с тех пор, как убили Спюрса Хардавэя. А что, если он, как вампир, может восстать из мертвых через сотню лет после смерти?

Баффи тяжело вздохнула:

– Прошлой ночью эти чертовы койоты вели себя так, будто исполняли какой-то ритуал.

– Мы никогда не узнаем, верны ли наши предположения, если не увидим все своими глазами или не найдем какие-нибудь неопровержимые доказательства.

– Шкуры койотов, – сказала Истребительница. – Если я правильно поняла, то у каждого из них должна быть собственная шкура. Мне необходимо выяснить, так ли это на самом деле.

– Нам необходимо это выяснить, – поправил ее Джайлс. – Я настаиваю на том, чтобы пойти с тобой. Здесь мне уже делать нечего, все, что мог, я нашел, а две пары глаз всегда лучше одной.

Она показала пальцем на его очки и улыбнулась:

– Вам лучше знать.

– Что нам нужно взять с собой? У меня вполне могли заваляться где-нибудь несколько серебряных пуль.

Баффи подмигнула ему:

– Давайте постараемся не убивать никого из них. Ладно? Все-таки некоторые из них вполне симпатичные. Если нам удастся раздобыть доказательства – мы сможем убедить Ксандра и Иву держаться от них подальше.

Она с опаской выглянула из окна и увидела янтарный закат в полнеба.

– Надеюсь, что с ними все в порядке…

– Ну-ка, ребятки! – сказала Ива, формируя аккуратные стопки из своей огромной кучи фишек для покера. Крохотный трейлер уже насквозь пропах табаком и ладаном, а Ива, по ее подсчетам, выиграла на этот момент около двух сотен долларов у персонала луна-парка.

– Й как тебе удается столько выигрывать? – проворчал Лонни. – Ты – настоящая акула покера.

Ива усмехнулась:

– Ну, у меня всегда неплохо получается, когда мы играем семьей на игрушечные деньги из «Монополии». Я так понимаю, это умение распространяется и на настоящие деньги. Покер – игра математическая, и все вероятности ириски можно просчитать вперед. Также важно правильно распоряжаться финансами.

Старик со странными слезящимися глазами скривился и подобрал свою жалкую пригоршню фишек:

– Рассчитайте меня. Я не в силах справиться с этой покерной ведьмой! В следующий раз, Лонни, не приводи сюда таких выдающихся математиков – им не место среди азартных игроков.

– Эй, Гопскоч, я же не знал! – возразил блондин. – Я ей одолжил пять баксов, чтобы она могла сыграть пару раз. Кто мог предположить?

Ива весело пересчитала фишки старика и выдала ему три доллара и семьдесят пять центов.

– Было приятно с вами познакомиться.

– Ну да, – проворчал тот. – Я пойду на улицу, посмотрю, нет ли там где-нибудь поблизости нашего вандала, а то скоро пора открываться.

– У вас тут завелся вандал? – встревожено

– А почему же вы не заявили в полицию? Гопскоч поскреб седую щетину на подбородке:

– Мы не очень-то любим чужаков, которые лезут в наши дела. Тут у нас в луна-парке свое правосудие.

– Понятно, – сказала Ива, нервно улыбнувшись.

– Ну, давай, действуй! – проворчал один из игроков, молодой парень без майки с длинными темными волосами. Гопскоч помахал рукой и вышел за дверь.

– Ты еще не сделал ставку, – заметила Ива. Молодой человек скривился и бросил две фишки по пятьдесят центов в кучку. Ива перетасовала карты и раздала их ему, Лонни, еще одному парню и себе. Она решила больше не играть столь безжалостно. Может, стоит все же вернуть им какую-то часть денег?