Рай. Том 1 - Макнот Джудит - Страница 36

Правда, было крайне трудно осознать то, что элегантная молодая наследница, встреченная им в загородном клубе, очаровательная блондинка, которая глазом не моргнув пила коктейли с шампанским, и держала себя с гордым достоинством, действительно свернулась рядом с ним клубочком и мирно спит в его объятиях, а в ее чреве растет его ребенок.

Его ребенок.

Мэтт распластал пальцы на ее животе и улыбнулся в темноте, потому что Мередит представления не имела о его чувствах к младенцу. И о том, что он испытал, когда она даже не попыталась избавиться от ребенка… и от него, Мэтта. Вчера, когда она говорила о возможностях выбора, одно лишь слово» аборт» вызвало у него тошноту.

Он хотел говорить с ней о малыше и признаться, что в действительности переживает, но считает себя эгоистичным подонком, потому что все случившееся так расстраивает ее. Кроме того, Мередит ужасала встреча с отцом, и любой разговор о беременности напоминал ей о том, что ждет впереди.

Столкновение с отцом… Улыбка Мэтта померкла. Этот человек — настоящий подонок, но каким-то образом смог воспитать самую удивительную женщину, когда-либо встреченную Мэттом, и за это он ему бесконечно благодарен. И только поэтому был готов сделать все на свете, лишь бы ослабить напряженность, когда в воскресенье повезет Мередит к отцу. Придется помнить, что Мередит — единственный ребенок Филипа Бенкрофта, и по причинам, понятным только ей, она любила этого высокомерного мерзавца.

Глава 10

— Где Мередит? — спросил Мэтт Джули, вернувшись домой на следующий день.

Сестра подняла глаза от стола, за которым делала уроки.

— Уехала кататься верхом. Сказала, что вернется еще до того, как ты будешь дома, только ты явился на два часа раньше. — И с улыбкой добавила:

— Интересно, что это тебя так тянет сюда?

— Хрюшка несчастная, — пробурчал Мэтт, взъерошив ее темные волосы и направляясь к черному ходу.

Вчера Мередит сказала Мэтту, что любит кататься верхом, поэтому сегодня утром он зашел к соседу и договорился с ним, что тот одолжит Мередит одну из своих лошадей.

Оказавшись во дворе, он миновал заросший сорняками участок, бывший когда-то огородом его матери, и начал внимательно вглядываться в окружающие поля, пытаясь обнаружить Мередит. Он был уже на полпути к забору, когда увидел Мередит, и едва не затрясся от страха. Гнедая лошадь ровным галопом шла вдоль забора, а Мередит низко пригнулась к самой ее шее, не обращая внимания на то, что длинные белокурые волосы развеваются по ветру. Когда Мередит приблизилась, Мэтт понял, что она собирается свернуть и направить лошадь к амбару. Он тоже устремился туда, не сводя с нее глаз, чувствуя, как сердце бьется ровнее, а страх тает. Мередит Бенкрофт сидела в седле как настоящая аристократка — легко, гордо, и лошадь беспрекословно повиновалась ей.

— Привет, — окликнула она с раскрасневшимся, сияющим лицом и остановила лошадь у амбара, рядом с копной гнилого сена. — Нужно немного поводить ее, — добавила она.

Мэтт потянулся к узде, но тут все случилось одновременно: Мэтт зацепился за зубья старых грабель лежавших на земле как раз в тот момент, когда Мередит перекинула ногу через спину лошади, чтобы спрыгнуть, и рукоятка грабель, взлетев, ударила животное по носу. Лошадь, возмущенно фыркнув, взбрыкнула. Мэтт отпустил узду и безуспешно попытался схватить Мередит, а она сползла спиной вперед и свалилась на сено, но тут же соскользнула на землю.

— Черт возьми! — выругался он и, нагнувшись, схватил ее за плечи:

— Ты ушиблась?

Мередит, благополучно приземлившаяся на сено, не пострадала, просто ужасно смутилась и сконфузилась.

— Ушиблась? — повторила она с комическим ужасом, быстро вскочив на ноги. — Моя гордость не просто ранена, она уничтожена, истреблена…

Мэтт, тревожно сузив глаза, присматривался к ней.

— А малыш?

Мередит перестала стряхивать пыль и соломинки с джинсов, позаимствованных у Джули.

— Мэтт, — сообщила она с видом заносчивого превосходства, держась за многострадальную задницу, — это не то место, где находится ребенок.

Мэтт наконец понял, что она имеет в виду, как именно упала. Радость и облегчение, охватившие его, были так велики, что он нашел в себе силы немного подразнить Мередит. Бросив на нее деланно-недоуменный взгляд, он осведомился:

— В самом деле? Невероятно.

Несколько минут Мередит с удовольствием наблюдала, как он прогуливает лошадь, но потом вспомнила кое-что и радостно улыбнулась:

— Сегодня я довязала тебе свитер! — объявила она. Мэтт остановился и с сомнением уставился на нее:

— Ты переделала эту длинную веревочную штуку в свитер? Для меня?

— Ну конечно, нет! — оскорбленно хмыкнула Мередит. — Та длинная штука вроде веревки вязалась просто для практики. А сегодня я связала свитер, то есть не свитер, а жилет, но это все равно. Хочешь посмотреть?

Мэтт кивнул, но выглядел при этом таким ошеломленным, что Мередит закусила губу, пытаясь не рассмеяться. Через несколько минут она появилась на пороге дома с бежевым жилетом крупной вязки, с воткнутым в него крючком и мотком пряжи. Мэтт как раз выходил из амбара, и они снова встретились у копны с сеном.

— Ну вот, — пробормотала она, вынимая из-за спины свою ношу, — что ты об этом думаешь?

Взгляд Мэтта, полный нескрываемой тоски, скользнул по ее рукам и поднялся к невинно-доверчивому лицу. Он был явно ошеломлен и тронут неожиданным подарком ибо никогда не предполагал, что Мередит может сделать что-то специально для него. Она сама не ожидала такой реакции и теперь чувствовала некоторую неловкость из-за того, что внезапно решила подшутить над Мэттом.

— Поразительно! — наконец выговорил он. — Как по-твоему, он мне впору?

Мередит была уверена в этом. Она сама перебрала свитеры, сложенные в шкафу, чтобы не ошибиться и купить нужный размер, а когда привезла домой жилет, постаралась отпороть все этикетки.

— Думаю, да.

— Дай-ка я примерю.

— Прямо здесь? — спросила Мередит и, когда Мэтт кивнул, вытащила крючок, пытаясь побороть неотступные угрызения совести.

Мэтт с бесконечной осторожностью взял у нее жилет, натянул поверх полосатой рубашки и поправил воротник.

— Ну как? — поинтересовался он, подбоченившись и слегка расставив ноги.

Выглядел он великолепно — широкоплечий, узкобедрый, грубовато-красивый, и убийственно-сексуальный даже в этих выцветших джинсах и недорогом свитере.

— Мне он нравится, особенно потому, что ты связала его сама и для меня.

— Мэтт… — нерешительно начала она, готовая во всем признаться.

— Что?

— Насчет свитера…

— Нет, любимая, — перебил он, — не стоит извиняться за то, что не успела связать еще парочку. Сможешь сделать это завтра.

Мередит еще не успела опомниться от пьянящего счастья слышать слово «любимая» из его уст, когда подлинный смысл сказанного дошел до нее и она заметила озорные искорки в глазах Мэтта. Нарочито угрожающим жестом он наклонился и, схватив с земли палку, начал подкрадываться к ней, так что Мередит, смеясь до слез, была вынуждена поспешно отступить.

— Попробуй только! — взвизгнула она, прячась за копну и отходя к амбару, но, не рассчитав, ударилась плечом о стену, и в последний момент ринулась в сторону. Слишком поздно. Мэтт успел поймать ее за руку, рванул на себя и прижался к ней всем телом.

Мередит, сверкая смеющимися глазами, раскрасневшаяся, смотрела в его улыбающееся лицо.

— Ну теперь, когда ты меня поймал, что собираешься делать? — поинтересовалась она.

— Да, вопрос нелегкий, — хрипло признался он. Не отрывая взгляда от ее губ, Мэтт наклонился, целуя ее с неспешной, почти ленивой чувственностью, пока в Мередит не загорелось ответное пламя и она не начала отвечать на поцелуи; только тогда он раскрыл ее губы своими, а его язык скользнул чуть глубже. И Мередит забыла о том, что их можно видеть из дома, что сейчас день. Она просто обхватила его за шею, прижалась еще теснее и, как умирающий от жажды, припала к живительному источнику, приветствуя ритмичные вторжения его языка. К тому времени, когда он наконец поднял голову, оба дышали неровно и тяжело, а его возбужденное тело словно оставило на ее коже невидимый отпечаток.