Помнишь ли ты... - Макнот Джудит - Страница 44

— Галантность здесь ни при чем. Бесстрастным, объективным взглядом Коул следил за попытками Дианы обуздать веселье. «Она чертовски прелестна», — думал он. Фотография в газете, вероятно, появилась из какого-нибудь журнала и не давала полного представления о внешности Дианы, ничем не намекала на чарующую теплоту ее внезапной улыбки, красные искры в блестящих волосах, мерцание зеленых глаз, прикрытых густыми ресницами.

С трудом сохраняя серьезное выражение лица, Диана предположила;

— Либо жалость ко мне подтолкнула вас к невероятной крайности, мистер Гаррисон, либо вы что-то скрываете.

— Я еще не сошел с ума, — возразил Коул, — и жалость не имеет никакого отношения к моему намерению жениться.

Диана вгляделась ему в лицо, на которое падала тень, желая убедиться, что Коул шутит, но он оставался невозмутимым.

— И я должна принять ваше… предложение всерьез?

— Уверяю вас, я не шучу.

— Тогда вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов? Он развел руками:

— Спрашивайте, о чем пожелаете. Диана склонила голову набок. Смущение и недоверие боролись в ней с весельем.

— Вы, случайно, не употребляете какие-нибудь наркотики?

— Нет.

— Может, вы… питали ко мне чувства, когда я была еще подростком, и… свято хранили их все это время — потому и хотите сейчас жениться на мне?

— Это предположение столь же нелепо, как и предыдущее.

— Понятно. — Диана испытала легкое разочарование, узнав, что Коул не был даже увлечен ею в то время, когда она теряла из-за него голову.

— Вы хотели бы, чтобы я солгал насчет влюбленности в вас?

— Нет. Лучше бы вы объяснили, почему хотите жениться на мне, — предложила Диана.

— Тому есть две причины: мне нужна жена, а вам — муж.

— И потому вы считаете, — сухо подытожила Диана, — что мы идеально подходим друг другу?

Коул заглянул в глубины ее блестящих глаз и вдруг захотел наклониться и поцеловать женщину.

— В общем, да.

— Не знаю, зачем вам понадобилось жениться, — сдержанно заметила Диана, — но поверьте: меньше всего мне сейчас нужен брак.

— Вы ошибаетесь: брак — именно то, что вам необходимо. Пресса всего мира раструбила о том, что вас бросил негодяй, а судя по тому, что я прочел в «Инкуайрере», подстрекаемые конкурентами масс-медиа уже почти год нападают на вас за пребывание в «греховном блаженстве». Теперь эти атаки участятся. Как там говорилось в заголовке «Инкуайрера»? — Помедлив, он процитировал:

— «Гром в раю! Диану Фостер бросил ее жених». — Покачав головой, Коул заявил без обиняков:

— Это плохая реклама, Диана. Хуже не придумаешь. Она способна нанести непоправимый вред бизнесу. Выйдя за меня замуж, вы сохраните достоинство и убережете свою компанию от негативных последствий подобных заголовков.

Диана воззрилась на него так, словно только что получила смертельный удар от человека, от которого меньше всего его ожидала.

— Какой жалкой и отчаявшейся я, должно быть, кажусь вам, если вы предлагаете мне такое и уверены, что я соглашусь!

Она оттолкнулась от перил и повернулась к дверям в номер. Коул схватил ее за руку.

— Это я в отчаянии, Диана, — признался он. Диана с сомнением покачала головой:

— Чем же вызвано это «отчаяние», если оно заставляет вас брать в жены первую попавшуюся женщину?

Интуиция и опыт подсказывали Коулу, что ненавязчивое убеждение поможет ему добиться значительного прогресса, и он решил прибегнуть к этому средству, но только если логики и полной откровенности окажется недостаточно. Прежде всего сейчас Диана была уязвлена, и ему не хотелось высказать или сделать то, что заставило бы ее относиться к нему только как к возможной замене потерянных любви и возлюбленного. Во-вторых, он не имел ни малейшего намерения осложнять их брак эмоциональной или физической близостью.

И потому Коул пренебрег интуитивным желанием протянуть руку и отвести блестящий темный локон от ее нежной щеки и поборол искушение возразить ей, что она для него — далеко не первая попавшаяся женщина, что она больше всего соответствует идеалу женственности, чем кто-либо другой.

Вместе с тем он был не прочь сломить ее сопротивление таким количеством спиртного, какое только удастся в нее влить.

— Допивайте шампанское, и я все объясню.

Диана решила пойти на компромисс и сделала глоток.

— Моя проблема, — спокойно заговорил он, — старик по имени Кэлвин Даунинг, который приходится мне дядей со стороны матери. Когда я задумал бросить ранчо и поступить в колледж, именно Кэлвин попытался убедить моего отца, что это вовсе не блажь. Отец так и не изменил свое мнение, и потому Кэл одолжил мне денег на обучение. Незадолго до того, как я перешел на последний курс, изыскательская компания пробурила пробную скважину на ранчо Кэла и обнаружила там нефть. Нет, фонтана там не оказалось, но скважина приносила около двадцати шести тысяч долларов в месяц. Окончив учебу, я обратился к Кэлу с безумным планом, который не согласился бы финансировать ни один банкир, и Кэл потратил все свои сбережения, чтобы помочь мне начать дело. С самого моего детства Кэл верил в меня. Когда я мечтал о том, как стану богатым, Кэл выслушивал мои фантазии и поощрял их.

Очарованная его искренностью, не в силах понять, как такой добрый и заботливый старик может быть источником какой-то «проблемы», Диана глотнула шампанского, ожидая продолжения, но Коулу, казалось, было достаточно просто наблюдать за ней.

— Продолжайте, — попросила она, — пока мне кажется, что ваш дядя в последнюю очередь способен представлять для вас «проблему».

— Он считает, что решает проблему, а не создает ее.

— Ничего не понимаю! Даже если бы я не выпила сегодня столько, я все равно ничего бы не поняла.

— Только потому, что я не рассказал вам всей правды: после того как я окончил колледж, мой дядя отдал мне все сбережения, а затем одолжил для меня еще двести тысяч долларов — чтобы я мог открыть собственное дело. Естественно, я настоял, чтобы ссуда была оформлена по всем правилам, и сделал дядю полноправным партнером.

Насколько припоминала Диана, когда-то в «Тайм» говорилось о поразительных успехах Коула Гаррисона в бизнесе, упоминалось, что его капитал превышает пять миллиардов долларов.

— Полагаю, вы вернули ссуду? — спросила Она. Коул кивнул:

— Да, вернул — вместе с процентами, подсчитанными еще в то время, как указывалось в документах. — Кривая улыбка смягчила его словно высеченные из гранита черты. — Мой дядя славится феноменальной скупостью, и потому его желание рискнуть всеми своими деньгами, чтобы финансировать мой план, кажется еще более удивительным. Чтобы не быть голословным, скажу, что, несмотря на богатство, Кэл до сих пор собирает купоны из газет, еще ведет ожесточенную борьбу с компаниями коммунальных услуг за каждый счет, по-прежнему покупает одежду в «Монтгомери». Эта причуда дяди достигает таких размеров, что если телефонная станция отключает его телефон на несколько часов, а это случается несколько раз в году, Кэл пропорционально урезает оплату.

— А я и не подозревала, что такое возможно, — подавленно заметила Диана.

— Возможно, — сухо подтвердил Коул. — Но тогда компания отключит ваш телефон — и будет ждать, пока вы не заплатите.

Диана улыбнулась красочному описанию упрямого старика:

— Я по-прежнему не понимаю, при чем тут ваша «проблема».

— Дело в том, что Кэл является полноправным партнером моего предприятия, а я, обязанный своим нынешним успехом его былой моральной и финансовой поддержке, так и не решился оскорбить его, попросив подписать отказ от партнерства — даже после того, как выплатил ссуду с процентами. Кроме того, я доверял ему всю жизнь, мне и в голову не приходило, что он откажется отдать мне свои акции, когда я попрошу об этом, а тем более завещает их кому-нибудь другому.

Диана мгновенно поняла катастрофические последствия этого поступка, но отказывалась верить, что дядюшка Коула способен на такое коварство.