Королевство грез - Макнот Джудит - Страница 46

Сцепив за спиной руки, он начал медленно расхаживать взад-вперед, пустившись в угрюмые, монотонные объяснения:

— Когда вас с сестрою похитили, я попросил у короля Иакова две тысячи вооруженных людей в подмогу нашим, чтоб мы могли настичь варвара в Англии. Иаков прислал ответ, приказав мне ничего не предпринимать, пока он не улучит момент договориться с Генрихом о вашем освобождении и вознаграждении за злодеяние. Он сказал, что как раз завел с англичанами переговоры о перемирии.

— Я не должен был сообщать Джеймсу о своих намерениях. Я сделал ошибку, — повинился он, вновь принимаясь шагать. — Мы не нуждались в подмоге! Была попрана святость одного из наших аббатств, когда вас схватили на его землях. Через несколько дней вся католическая Шотландия была бы готова — и жаждала бы — взяться за оружие и идти с нами! Но Джеймс, — сердито закончил он, — пожелал мира. Мира ценой гордости Меррика, мира любой ценой! Он пообещал мне отмщение. Он пообещал всей Шотландии, что заставит варвара заплатить за злодейство. Что ж, — в бешенстве выкрикнул лорд Меррик, — он в самом деле заставил его заплатить! Он получил свою награду от англичан!

Дженни с болью подумала, что Ройс Уэстморленд брошен в тюрьму или дела его обстоят еще хуже, но, судя по разъяренному виду отца, никаких таких наказаний — которые он счел бы вполне справедливыми — не последовало.

— И что же Иаков получил в награду? — спросила она, ибо отец, похоже, не в силах был продолжать.

Сидевший напротив нее Уильям заморгал, а остальные мужчины принялись разглядывать собственные руки.

— Брак, — бросил отец.

— Чей?

— Твой.

Мгновение Дженни никак не могла взять в толк:

— Мой… мой брак… с кем?

— С сатанинским отродьем. С убийцею моего брата и моего сына. С Черным Волком.

Дженни вцепилась руками в стул с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Что-о-о?!

Отец утвердительно качнул головой, но в голосе его зазвучала странная победная нотка, когда он выпрямился перед ней.

— Ты должна послужить делу мира, дочь, — провозгласил он, — а потом ты послужишь делу победы Мерриков и всей Шотландии!

Очень медленно Дженни покачала головой, в смятении ошеломленно уставившись на него. Последние следы румянца исчезли с ее щек, а отец продолжал:

— Сам того не зная, Джеймс дал мне в руки способ уничтожить варвара, покончить с ним не на поле боя, как я надеялся, а в его собственном замке, разрушить все, что осталось в его злодейской жизни. Собственно говоря, — заключил он с кривой гордой усмешкой, — ты уже положила начало этому.

— Что… что вы хотите сказать? — хрипло шепнула Дженни.

— Благодаря тебе вся Англия смеется над ним. Истории о твоих побегах, о том, как ты ранила варвара его же кинжалом, и обо всем прочем уже перекочевали из Шотландии в Англию. Он нажил множество врагов в своей родной стране, и они позаботятся разнести эти истории повсюду. Ты сделала посмешищем первого воина Генриха, моя дорогая. Ты погубила его репутацию, но у него остались богатства и титулы — богатства и титулы, которые он добыл, попирая Шотландию. Твое дело — навсегда лишить его шанса воспользоваться добычей, и ты справишься с этим, отказав ему в наследнике. Отказав ему в своем расположении, отказав…

Дженни пошатнулась от потрясения и ужаса:

— Это безумие! Скажите королю Иакову, я не хочу никакой награды!

— Чего хотим мы, не имеет значения. Рим хочет компенсации. Шотландия хочет. Клеймор уже едет сюда сейчас, пока мы разговариваем. Будет подписан брачный контракт, и немедля последует свадьба. Джеймс не оставил нам выбора.

Дженни медленно покачала головой в безнадежном безмолвном отрицании; голосок ее стих до перепуганного шепота:

— Нет, папа, вы не понимаете… Знаете, я… Он поверил мне на слово, что я не сбегу, а я сбежала. И если я правда превратила его в посмешище, он за это меня никогда не простит…

Лицо отца побагровело от гнева.

— Ты не нуждаешься в его прощении! Мы желаем сгубить его любым способом, используя малейший повод! Каждый Меррик, каждый шотландец полагается в этом деле на тебя. Ты обладаешь отвагой, чтобы совершить это, Дженнифер. Ты доказала, будучи его пленницей…

Дженни не слушала его больше. Она затряслась при мысли о том, как он должен ее ненавидеть, как он, должно быть, зол — память услужливо оживила чудовищные моменты, когда он пребывал в ярости. Он предстал перед нею таким, как в тот вечер, когда ее бросили к его ногам — в развевающемся черном плаще, в сатанинском обличье в оранжевом пламени костра. Она видела выражение его лица, когда из-за нее погиб его конь, потемневшие от злости черты, когда она распорола ему щеку. Но ни в один из тех страшных моментов она не обманывала его доверия. И уж тем более не превращала в посмешище!

— Надо лишить его наследника, так же, как он лишил меня! — пробился сквозь ее раздумья голос отца. — Надо! Господь даровал мне сию возможность отмщения, когда все другие пути для меня закрыты. У меня есть другие наследники, а у него никого не будет. Никогда. Твой брак станет моим отмщением.

Содрогнувшись от муки, Дженни вскричала:

— Папа, пожалуйста, не просите меня об этом! Я сделаю все что угодно. Вернусь в аббатство, или к тетушке Элинор, или куда прикажете…

— Нет! Тогда он просто женится по своему выбору и получит наследников.

— Я не хочу этого делать! — отчаянно настаивала Дженни, приводя первые пришедшие в голову разумные доводы:

— Я не могу! Это нехорошо. Это невозможно! Если… если Черный Волк захочет меня… захочет наследника, — поправилась она, бросив стыдливый, смущенный взгляд на мужчин, — как я смогу его удержать? Он в пять раз сильней меня. Хотя после всего, что произошло между нами, он, по-моему, не пожелает, чтобы я оказалась в одном с ним замке, не говоря уже о… — она безуспешно пыталась найти слово для замены, — …постели, — чуть слышно договорила она, пряча глаза от гостей.

— Хорошо, если бы ты оказалась права, дитя мое, но ты ошибаешься. Ты отличаешься тем же самым, чем обладала твоя мать, тем. что пробуждает в мужчине страсть, когда он глядит на тебя. Волк захочет тебя, нравишься ты ему или нет. — Он внезапно умолк, чтобы подчеркнуть сказанное, и улыбка медленно расплылась на его лице. — Впрочем, может быть, и не сумеет справиться, ежели я пошлю вместе с тобой тетушку Элинор.

— Тетушку Элинор? — тупо повторила Дженни. — Папа, я не понимаю, о чем вы говорите, но все это нехорошо!

Беспомощно вцепившись пальцами в свои шерстяные юбки, она с отчаянною мольбой взглянула на окружающих, а мысленным взором видела иного Ройса Уэстморленда, не того, которого знали они, а мужчину, который подшучивал над ней на полянке и разговаривал с ней на балконе, мужчину, который при помощи сделки заманил ее в свою постель и обращался с ней нежно, тогда как другой захватчик взял бы силой, а потом отдал бы солдатам.

— Пожалуйста, — упрашивала она, оглядев всех вокруг и возвращаясь взглядом к отцу, — попытайтесь понять. Не измена вам, а здравый смысл заставляет меня это сказать. Я знаю, какое множество наших людей погибло в сражениях с Волком, но таковы все сражения. Нельзя винить его в смерти Александра или…

— Ты смеешь его оправдывать? — выдохнул отец, глядя на нее так, словно она обратилась в змею прямо у него на главах. — Или, может быть, предпочитаешь хранить верность ему, а не нам?

Дженни показалось, что он ударил ее, но в глубине души считала, что ее отношение к бывшему похитителю даже для нее самой составляет необъяснимую загадку.

— Я только хочу мира… для всех нас…

— Ясно, Дженнифер, — резко проговорил отец. — Не стоит скрывать от тебя оскорблений, которые высказал твой нареченный супруг по поводу сего мирного союза и тебя лично. Он заявил — так, чтобы слышали все при дворе Генриха, — что не пожелал бы тебя, будь ты хоть королевой Шотландии. Он отказался взять тебя в жены, и король пригрозил лишить его всех богатств, но он стоял на своем! Лишь под угрозою смерти в конце концов согласился! А потом обозвал тебя потаскушкой Меррик и поклялся битьем принудить к послушанию. Друзья, хохоча, принялись делать на него ставки, ибо он обещал швырнуть тебя к своим ногам, как швырнул к своим ногам Шотландию. Вот что он думает о тебе и о браке! Что же до прочих, они наградили тебя титулом, который он тебе дал, — потаскушка Меррик!