Что я без тебя... - Макнот Джудит - Страница 7

— Огненные Волосы — очень красивое имя. Впервые за все время старик улыбнулся и сразу помолодел. Видимо, догадался, что его высказывания могли показаться Шеридан обидными.

— Нет, ты Мудрая на Века, — сказал он, пытаясь загладить неловкость, и улыбнулся папе: мол, решение это окончательное и обсуждению не подлежит.

Отец одобрительно кивнул, и Шеридан уже в который раз подумала о том, какая замечательная штука жизнь. Пусть внешне все люди разные, в душе они мало чем отличаются друг от друга.

Все любят посмеяться, побеседовать, помечтать… и, что греха таить, похвастать своей отвагой и смелостью.

Ведь печаль — родная сестра плохого настроения, а плохое настроение быстро проходит. Шеридан сама в этом не раз убеждалась.

Глава 5

На следующее утро за завтраком отец по достоинству оценил украшенный кисточками и бисером необычайно красивый пояс, который Спящая Собака носил на своих бриджах из оленьей кожи. Оказалось, что он сам его сделал. Тут же была заключена сделка: Спящая Собака делает модные пояса и браслеты, а отец их по пути продает.

С согласия индейца Шеридан назвала его коня Быстрые Ноги и теперь охотно ехала на нем. Пока отец и Спящая Собака, удобно устроившись в фургоне, вели долгие беседы, она скакала впереди, а потом возвращалась к ним, пригнувшись к шее лошади. При этом ее пышные волосы, смешиваясь с конской гривой, развевались на ветру, а смех колокольчиком звенел под ослепительно голубым небом.

В тот день, когда Шерри, преодолев страх, впервые помчалась галопом, она с гордостью спросила индейца, похожа ли она теперь хоть немного на индейских мальчиков. Индеец вытаращил от удивления глаза, затем бросил в траву огрызок яблока.

— А может ли Мудрая на Века на всем скаку поднять с земли эту штуку? — в свою очередь спросил он и указал на огрызок.

— Конечно, нет, — ошеломленно ответила девочка.

— А индейские мальчики могут. Прошло три года, и Шерри уже проделывала не только этот, но и многие другие трюки, что не могло не встревожить отца. Зато индеец к успехам своей ученицы относился одобрительно, и не успевала она освоить очередной фокус, как Спящая Собака показывал новый.

Благодаря индейцу доходы их множились день ото дня. У него были золотые руки, и любая сделанная им вещь моментально находила покупателя. Вдобавок Спящая Собака оказался прекрасным охотником и рыболовом, и у них в меню прибавилось блюд.

Шерри в голову не приходило, что их маленькая дружная компания со стороны выглядела довольно странно. Старый индеец, юная леди в брюках из оленьей кожи, галопом скачущая на коне без седла, по-мужски, да еще частенько задом наперед, и красивый ирландец с мягким приятным выговором, большой любитель азартных игр. Было чему удивляться.

Но Шерри скорее казалась странной жизнь в душных шумных городах, таких, как Балтимор, Огаста или Шарлотта. Она даже перестала мечтать о доме в деревне Шервинз-Глен, ради которого отец, по его словам, играл в карты, надеясь на крупный выигрыш.

Своими мыслями Шерри поделилась с красивым голубоглазым испанцем лет двадцати пяти через несколько дней после того, как он решил присоединиться к ним по пути из Сент-Огастин в Саванну.

— Carajnia2, — сказал он, смеясь от души. — Очень хорошо, что ты не торопишься в Ирландию, потому что твой папа — слишком слабый игрок. Вчера как раз мы играли в заведении мадам Гертруды, и я сидел напротив него. Ну и мошенничают же там!

— Мой папа никогда не мошенничает! — вскочив, возмущенно крикнула Шерри, но испанец удержал ее за руку.

— Успокойся, другие мошенничают. А твой папа этого не понимает.

— Почему же ты не пристрелил этих негодяев? — с горячностью спросила Шерри, бросив взгляд на его пистолет. Подумать только! Эти подонки смеют обманом выуживать у отца потом и кровью заработанные деньги! И она повторила:

— Всех надо было пристрелить, до единого!

— Так бы я и поступил, querida3 , если бы сам тоже не мошенничал. — Он весело улыбнулся. Шеридан вырвала у него руку.

— Ты обманывал моего папу?

— Нет, нет. — Он пытался придать лицу серьезное выражение. — Я мошенничаю, лишь когда мошенничают другие, иначе просто нельзя, иными словами, отвечаю обманом на обман.

Как выяснилось позднее, Рафаэля, азартного игрока, выгнали из дому, и ему пришлось покинуть асиенду его семьи в Мексике в наказание за его пагубные пристрастия.

У Шеридан, обожавшей свою маленькую семью, просто в голове не укладывалось, как могут родители выгонять из дома детей. Но, возможно, Рафаэль совершил нечто ужасное?

Она очень осторожно спросила об этом отца. Он обнял ее за плечи и спокойно сказал, что Рафаэль сообщил ему подлинную причину своего изгнания, — привязанность к женщине, которая, к несчастью, уже была замужем.

Шеридан ни о чем больше не спрашивала, хорошо зная, что с непорядочным человеком отец не стал бы путешествовать вместе. Да ей и самой не хотелось плохо думать о Рафаэле.

В свои двенадцать лет она считала Рафаэля Бенавенте самым красивым и обаятельным мужчиной на свете, разумеется, после ее отца.

Рафаэль рассказывал удивительные истории, подшучивал над ее мальчишескими выходками и уверял, что она будет настоящей красавицей, когда вырастет, что ни у кого нет таких серых, как грозовые тучи, холодных глаз, великолепно оттенявших ее рыжие волосы.

Раньше Шеридан нисколько не интересовалась своей внешностью, но сейчас страстно желала, чтобы предсказания Рафаэля сбылись и чтобы он мог в этом убедиться. А пока она наслаждалась его обществом, и ей нравилось, что он относится к ней как к ребенку.

У Рафи, не в пример другим путникам, встречавшимся им по дороге, водились деньжата. Он ехал куда глаза глядят, чаще ее отца играл в карты. И все, что выигрывал, не задумываясь тратил. Однажды, в пригороде Саванны, штат Джорджия, где они устроили привал, Рафаэль исчез на четверо суток, а когда появился, от него пахло духами и виски Шерри собственными ушами слышала, как женщины, направлявшиеся со своими мужьями в Миссури, обсуждали его исчезновение, и предположила, судя по его виду, что он развлекался с проституткой.

Что такое «проститутка», она представляла себе весьма смутно, но из того же разговора поняла, что это нехорошая женщина, способная с помощью злой силы «совратить мужчину с пути истинного». Что это за сила, Шерри тоже не знала, лишь инстинктивно догадывалась.

В тот день, когда Рафи вернулся небритый и пахнувший проститутками, Шеридан на коленях горячо молилась о том, чтобы с ним ничего не случилось, молилась, как умела, с трудом сдерживая рыдания. Она то впадала в отчаяние, то злилась, то ревновала и весь день не желала с ним разговаривать. Устав ее уговаривать, Рафи пожал плечами и больше не подходил к ней. Однако на следующий вечер появился у костра с лукавой улыбкой на лице и гитарой в руках. По-прежнему не замечая Шерри, он уселся напротив и коснулся струн.

Боже! Как он играл! Ничего подобного Шерри никогда не слышала. Под его пальцами струны, казалось, ожили. Сердце у Шерри учащенно забилось, ноги сами начали отбивать такт. Вдруг ритм изменился, и зазвучала печальная, трогающая душу мелодия, а за ней снова легкая и веселая. Глядя на Шерри сквозь пламя костра, Рафаэль подмигнул ей и запел песню, будто сочиненную специально для нее. О мужчине, который по собственной глупости потерял в жизни все, в том числе и любимую женщину. Не успела Шерри опомниться, как Рафаэль запел знакомую ей песню, исполненную нежности и красоты.

— Подпевай мне, quenda, — по-дружески обратился он к ней.

Как и все путники, Шерри любила петь, но в этот вечер испытывала безотчетную робость. Чтобы пересилить себя, девочка закрыла глаза и, стараясь думать только о музыке, небе и ночи, запела. Трудно передать словами, как замечательно гармонировал ее чистый, высокий голос с его грудным баритоном.