Черное солнце - Макнилл Грэм - Страница 42

Пазаниус взревел и бросился к Хонсю, желая вцепиться ему в горло, но Оникс встал на защиту своего хозяина, выпустив металлические когти. Для своей комплекции Пазаниус двигался на удивление быстро и ловко. В прыжке он неожиданно сменил направление и серией ударов разбил лицо полудемону.

Оникс взревел и опрокинулся навзничь, серебряный свет струился сквозь рваные раны на его лице. Пазаниус же сгрёб за грудки Хонсю и занёс свой мерцающий кулак для смертельного удара.

Но прежде чем он смог ударить, Обакс Закайо перехватил его руку, выворачивая её назад. Гидравлическая клешня с чудовищной силой сжала руку Пазаниуса, превратив её в кусок покорёженного металла. Обакс Закайо сбил Пазаниуса с ног и встал над поверженным сержантом, высоко занеся топор. Но удара не последовало. Железный Воин, не веря своим глазам, наблюдал за тем, что происходило с искорёженной рукой сержанта.

Уриэль тоже с ужасом и удивлением смотрел, как разбитая и искромсанная металлическая рука Пазаниуса начала восстанавливаться. Металл зашевелился, как ртуть, поверхность протеза покрылась рябью, и не прошло и минуты, как весь урон, нанесённый Обаксом Закайо, исчез бесследно. Вскоре рука имела такой вид, словно Пазаниусу только что поставили новый протез.

— Пазаниус, — выдохнул Уриэль. — Но… как?

Его друг спрятал чудесно восстановившуюся руку за спину.

— Прости меня… — пробормотал Пазаниус, чуть не плача. — Я должен был…

Хонсю подошёл к сержанту и ещё раз обследовал своими аугметическими пальцами блестящее предплечье Пазаниуса. Довольно долго он с интересом рассматривал невиданное им доселе чудо техники.

— Отвести их к Мортициям на растерзание. Но вот этого оставить в живых… Я хочу такую руку, — приказал он. Затем комендант повернулся и подошёл к Уриэлю. — Вентриса отправить в Демонкулабу, большего он не стоит. Пусть возьмут всё, что сочтут нужным из его тела, — с перекошенным яростью лицом произнёс Хонсю.

Путешествие в зал Мортициев сопровождалось бредовыми видениями и безумными наваждениями.

Внутренний мир башни не подчинялся общим законам мироздания. Одна только лестница чего стоила: она вилась по спирали, перекрученной несколько раз, а по «изнаночной» стороне, так же как и по «лицевой», передвигались обитатели Халан-Гола: шныряли рабы, важно шествовали полноватые священнослужители, тяжёлой поступью спускались Железные Воины. Хотя нельзя было с уверенностью сказать, спускались они вниз или поднимались вверх — здесь измерения и гравитация жили по другим законам.

Обакс Закайо, Оникс и ещё сорок Железных Воинов провели Космодесантников из приёмного кабинета Хонсю обратно через зал с глубоким проломом, на дне которого бурлил расплавленный металл. Они прошли мимо Титанов к крытой аркаде, под сводами которой гуляло эхо. Несмотря на то, что Уриэль имел возможность внимательно следить за дорогой, которую уже один раз проделал, он понял, что не нашёл бы обратного пути. Дело было в том, что безумное пространство башни всё время менялось, и невозможно было предугадать, куда тебя выведет коридор через минуту.

В грязных и помятых силовых доспехах, без оружия, с опущенными головами Космодесантники и гвардейцы следовали под конвоем сквозь тёмные пыльные коридоры. Всё это время Пазаниус старался держаться подальше от Уриэля, чтобы ненароком не встретиться с ним взглядом. Всеобщая покорность задевала гордость Уриэля, но если бы они атаковали сейчас своих сопровождающих, то такой необдуманный шаг привёл бы к гибели остатков отряда. А коль скоро он связан смертельной клятвой, то должен держаться до последнего вздоха. Надо использовать любую возможность, чтобы выполнить задание. А подраться с этими выродками он всегда успеет.

Их путешествие закончилось в месте, которое Хонсю называл залом Мортициев. Как следовало из названия, здешние обитатели не могли считаться образцом милосердия и человеколюбия. Уриэль не принадлежал к числу людей, которых пугают названия, но всё равно при одном упоминании о Мортициях у него противно ныл желудок и по спине струился пот. Было ли существо, что перегородило им вход в башню и которого отогнал Оникс, Мортицием?

Капитан заподозрил, что скоро он получит ответы на все вопросы. Обакс Закайо нерешительно приблизился к низкому сводчатому проходу, из которого доносились мучительные крики и шипение металла. В нос ударил густой и резкий запах крови. Что-то зашевелилось, неуклюже заворочалось в освещённых красным светом глубинах коридора.

Обакс Закайо немного помедлил, прежде чем войти под своды туннеля. Скрежет железа по камню и ритмичный стук какого-то огромного сердца тонули в криках. На Железных Воинов было больно смотреть — на их лицах был написан такой ужас, что Космодесантникам стало от этого даже немного легче. Оникс не выказал такой нерешительности и переступил порог зала Мортициев без страха.

Когда Уриэль вошёл внутрь, задерживая дыхание из-за сильной вони, он всё ещё не понимал, чего, собственно, так боятся Железные Воины. Серебряный свет глаз Оникса позволял рассмотреть окружающее, и капитан вдруг поймал себя на том, что испытывает чувство благодарности к этому существу, ведь иначе им пришлось бы передвигаться в полной темноте. Один из обитателей зала Мортициев, прихрамывая, направился к ним. Было видно, что каждый шаг даётся ему с большим трудом.

Ультрамарин рассмотрел, что полуобнажённое тело существа представляет собой дикую комбинацию конечностей и каких-то придатков, происхождение которых только Хаосу известно. Голова существа была запрокинута, вместо глаз и ушей блестели медные заклёпки. У него было две ноги, которые раньше явно принадлежали людям с существенной разницей в росте, и торс, покрытый паутиной хирургических шрамов. Может быть, когда-то создание и имело пол, но сейчас ничто не указывало на это. Руки чудовища бестолково болтались, раскачиваясь подобно маятникам.

— Чего надо? — проговорило оно невнятно, наверное, потому, что и рот его тоже был наполовину заштопан. — Вас сюда никто не звал и никто не ждёт.

— Сабатиер, — сказал Оникс, — мы доставили кое-что интересненькое для твоего хозяина — новую плоть.

Сабатиер перевёл «взгляд» с Оникса на воинов отряда и, отчаянно хромая, подошёл к Ардарику Ваанесу. Он протянул заляпанные кровью и слизью руки, желая что-то выяснить для себя. Но Ваанес не собирался терпеть такое обращение и, оттолкнув отвратительные конечности, сказал:

— Не прикасайся ко мне, урод.

Сабатиер довольно хихикнул или закашлялся — это было сложно понять — и повернулся к Ониксу, пробормотав:

— Какой дерзкий.

Ваанес вдруг кинулся на него и молниеносным движением свернул ему шею. Позвонки странного существа противно хрустнули. Сабатиер удивлённо замер, а потом медленно осел на пол. Обакс Закайо, взвыв от ярости, подхватил Ваанеса своими гидравлическими клешнями и поднял высоко над землёй.

— И какой сильный, — продолжил Сабатиер с земли, где неуклюже возился, пытаясь подняться. Голова его висела на груди, острый обломок кости пропорол кожу.

Он махнул кривыми конечностями в сторону Обакса Закайо и проскрипел:

— Оставь его тут, хозяин всегда выбирает сильную особь. Но большинство к нам поступают ослабевшими после голодовки. Может быть, этот выскочка — счастливчик, и тогда мастера сделают его таким же, как я. Мёртвым, но не лежащим без дела в могиле.

— Судя по всему, он уже счастлив, — проворчал Обакс Закайо, швыряя Ваанеса на землю.

— Но думаю, что сегодня его везение закончится, — сказал Сабатиер гортанно, водружая голову на плечи и придерживая её рукой.

Как будто отзываясь на его голос, стены арочного помещения заколыхались в такт доносящимся стонам и далёкому стуку огромного сердца. Большая железная клетка призывно распахнула дверь, и Железные Воины загнали пленников в неё, подталкивая стволами болтеров.

Когда пленники вместе с сопровождающими оказались на своеобразной платформе, Сабатиер потянулся к рычагу жёлто-чёрного цвета с символикой Хаоса и с видимым усилием запер клетку. Когда дверь с металлическим клацаньем закрылась, наверху заработал старинный блок, и клетка медленно пошла вниз.