Записки судового врача (СИ) - Ришард Дариуш - Страница 20

   - "Тех, кто старается рыцарем быть благородным, От лиходеев прекрасная дама спасает". И подпись: "Л. Траинен". Это же вы этот самый ЭЛ Траинен?

   - Да я уже готов быть кем угодно, только отдай мне, пожалуйста, мои стихи и не позорь на людях!

   - Да ладно вам, доктор... Где вы тут людей увидели? - действительно, на улице было довольно безлюдно, а все прохожие, находившиеся в радиусе досягаемости звонкого детского голоска, были заняты своими делами и не обращали внимания на декламирующую девочку. - К тому же, стишок очень даже хороший, вам нечего стесняться. Мне вот понравилось...

   Уже неплохо... Но главное, чтобы понравилось мадам Гайде...

   Кстати, о мадам-капитане Гайде. Прежде чем заметить ее у трапа корабля, судовой врач первым делом услышал ее характерный заливистый хохот. А затем он разглядел и обладательницу этого заразительного смеха, правда была она не одна. Шивилла стояла рядом с каким-то мужчиной, достаточно еще молодым, высоким - чуть выше ее самой, но, на первый взгляд, ничем особо не примечательным. Видимо, он рассказывал ей что-то весьма остроумное, и при этом еще подавал огонь для раскуривания ее трубки... До доктора донеслись обрывки их разговора, ведь те двое отнюдь не шептались.

   - ...великолепное судно, мадам, просто потрясающее, я не устану это повторять! Здесь во всем сразу чувствуется твердая, но чуткая рука капитана. Будь я пиратом, я бы незамедлительно пожелал его захватить... Кстати, а сколько узлов оно делает в час?..

   Вот гад, честное слово. Этот пижон украл лауритцеву методику построения комплиментов. Неизвестно, каким образом, но точно украл...

   - ...а какой же у вас корабль, капитан?.. - тем временем интересовалась Шивилла у собеседника.

   - О, мой корабль сейчас стоит за восточным мысом, отсюда его не увидеть... Но, сразу скажу, что он далеко не такой роскошный, как ваша красавица-"Сколопендра". И не такой большой.. Но главное ведь, как говорится, - не размер лодки, а мастерство кормчего. Если вы понимаете, о чем я... - и снова последовал неприличный хохот.

   Лауритц сосредоточенно уставился вниз, на свои прескверно вычищенные сапоги, а затем возвел глаза к небу. И почему это он сразу не заметил, как сильно успела испортиться погода?.. Сейчас по небосклону медленно плыли тяжелые облака, серые, сгрудившиеся, как нечесаная овечья шерсть, а воздух был таким плотным и тяжелым от микроскопических капелек влаги, что его хотелось процедить через ситечко, прежде чем вдыхать... Самое время расползаться по каютам и пить горячий чай в гордом одиночестве, напрочь позабыв о всякой романтике. Ларри уже собирался проскользнуть незаметно по трапу на борт за спиной у Шивиллы...но человек-невидимка из него не получился.

   - А, доктор Траинен! - громко окликнула его капитан, - вы что-то хотели? Если да - то давайте по-быстрому. Я тут немного занята, но для вас минутка найдется.

   - В принципе, ничего осо...

   Лекарь запнулся, когда ему на нос с неба хлопнулась тяжелая капля воды. Из набежавших туч, наконец, заморосил пока еще легкий дождик. Странный незнакомец, стоявший рядом с Гайде, смерил доктора пренебрежительным взглядом и молча, с гордым видом надел шляпу, которую до этого держал в руках. Широкополую шляпу, к которой вместо плюмажа был приторочен лисий хвост... Так и хотелось сказать "Сэр, вы просто до тошноты банальный, пошлый опереточный ловелас. И шляпа у вас дурацкая. Она как нельзя лучше отражает вашу индивидуальность".

   - Да, мадам капитан. С вашего позволения, это - вам, - Лауритц не то, чтобы несмело, но осторожно протянул девушке букет, чтобы у нее вдруг не возникло ощущения, будто он с ним навязывается, - в знак моей, так сказать, благодарности, не более чем...

   - Спасибо, доктор, - к счастью, Шивилла приняла цветы из рук судового врача, и даже проявила к ним вежливый интерес...секунды эдак на две, - но не стоило так напрягаться. Я вообще, честно говоря, равнодушна ко всем этим веникам...

   - Понимаю... Буду теперь знать, - спасибо, что хоть стихи читать вслух не стала. Она вообще их читать не стала...

   - Хотя, именно эти цветы мне нравятся, - соизволила добавить девушка, но только тогда, когда Лауритц мог услышать ее, разве что, удаляющимся в направлении своей каюты затылком, - надо же, как он ловко угадал мои любимые...

   Доктор же весь предстоящий вечер и ночь просидел у себя и больше никуда не выходил, сжег до коротких огарков пару свечей и приговорил в тишине и покое примерно треть увесистого томика, который приобрел на днях и обещал себе читать не больше главы в день.

Глава 8. Все мальчишки одинаковы

   Всю ночь торговый флейт тихо покачивался у причала, а мелкий дождь моросил по его палубе, мерно постукивая и шурша, как горсть крупы в полупустой банке. Эту умиротворяющую атмосферу, чтоб жизнь медом не казалась, разбавлял постоянный негромкий гомон голосов и топот матросских ног. Впрочем, Лауритца это ничуть не смущало, и не мешало предаваться размышлениям. В ту ночь он навсегда зарекся делать Шивилле какие-либо подарки, равно как и проявлять любые другие неуместные знаки внимания. Ведь это же, как ему внезапнейшим образом пришло в голову, на самом деле вовсе не просто милые глупости какого-то влюбленного идиота, а злостное нарушение субординации. Подумать только, на кого он позарился... Цветы, стихи - кому это все нужно?.. Где он, а где мадам Гайде - это же просто небо и земля, ром и вода, соль и сахар, и так можно до бесконечности продолжать перечислять все теоретически возможные противоположности... Даже если бы такая роскошная женщина всего-навсего приснилась скромному врачу, он был бы склонен подумать, что она просто перепутала грезы и явилась ему по ошибке. А, раз уж ему выпала уникальная честь служить под ее командованием, то он уже должен быть безмерно благодарен судьбе и довольствоваться тем, что имеет.

   Ларри очень надеялся, что успел не слишком низко пасть в глазах Шивиллы, а она, в свою очередь, в чувственной сфере человеческих взаимоотношений разбирается намного хуже, чем в мореходстве или пьяных драках. Потому что, будучи на месте капитана корабля, если бы Лауритц обнаружил, что в него неприлично втрескался кто-то из членов экипажа, он сам бы, скорее всего, не захотел бы держать такого человека возле себя... Во-первых, это просто неэтично - бередить человеку душу, во-вторых, ненужные мысли будут отвлекать от рабочего процесса и в ответственный момент могут сыграть нехорошую шутку. Только судовому врачу почему-то не пришло в голову, что влюбленный подчиненный до поры-до времени является самым верным и бескорыстным, будет на все готов ради своего патрона, и его можно, периодически поощряя, водить за нос и вертеть им, как вздумается... Очень вредная черта характера - судить людей по себе, но Траинен искренне считал, что его капитан - порядочный человек с твердыми моральными принципами, а не коварная интриганка. Ну, не похожа была Шивилла на хитрого кукловода, дергающего за невидимые ниточки, скорее, на правдоруба, который не стесняется высказать свое мнение сразу, при всех и прямо в лоб. Так что теперь Ларри готов был просидеть до самого отплытия, вцепившись в свою койку в ожидании того, что сейчас его придут увольнять и сгонять на берег, а он никуда не пойдет и будет слезно обещать, что исправится. Но этого не произошло.

   Так что утром Ларри проснулся новым человеком. Правда, этот новый человек был немного невыспавшимся, и на щеке у него отпечатался уголок переплета книжки, которую он непроизвольно подсунул под голову, засыпая... Но, в принципе, он был достаточно бодр, доволен жизнью и невозмутимо-спокоен. Когда удары судового колокола будили тех, кого сегодня миновала такая приятность, как ночная вахта, Ларри был уже собран и готов к новому буднему дню. С утра на палубе состоялось построение команды, а капитан Гайде сказала пару формальных напутственных слов о предстоящем рейсе. Доктор Траинен слушал вполуха, потому как новой информации капитанская тирада все равно не несла, а, скорее, подразумевала под собой смысл "Ну, наконец-то, мы валим отсюда, ребята!". А затем, под аккомпанемент кричащих чаек, просыпающегося порта и ритм, задаваемый боцманским свистком, матросы начали убирать сходни, отдавать швартовы и поднимать паруса.