Горец I - Макнамара Кристофер Лоуренс - Страница 37

— А в чем дело?

— Дело в том, что она умерла при родах.

— Его мать? — удивилась Бренда.

— Да.

— А другие родственники?

— О них ничего не известно.

— А вообще, как его считали — законным ребенком или нет?

— Нет, — Килтон покачал головой. — Скорее всего, он был незаконнорожденным. За ними никто не приехал, и их пришлось хоронить за счет клиники.

— Но почему «их»?

— Как почему? Потому, что ребенок умер через полторы минуты после смерти матери. Честно говоря, я не очень понимаю, почему вас так сильно интересует это дело. Оно, право, не стоит того. Все было чисто. Это я могу вам сказать как врач. А если… Если бы, скажем, там было что-то не так, то за давностью лет… Вы меня понимаете?

— О, конечно, мне просто нужны были именно эти сведения. Спасибо большое, доктор Килтон. До свидания.

В пятом часу утра людей в управлении почти не было. Уставшие парни возвращались с ночного дежурства, лениво расхаживая по коридорам в ожидании пересменки.

Бренда влетела, как реактивный снаряд. Процокав на высоких каблуках по залу, где стояло множество столов, она вошла в небольшую комнату. За дисплеем, погруженный в табачный дым, сидел курчавый темноволосый мужчина и, покусывая колпачок авторучки, смотрел в экран ничего не понимающим взглядом.

Услышав, как открылась дверь, он повернулся на вращающемся кресле и, увидев Бренду, улыбнулся и сонно проговорил:

— Привет, дорогая.

— Привет, — девушка присела рядом.

— Я всю ночь провозился с компьютером.

— Это я вижу. Тебе нужно выспаться, — Бренда улыбнулась.

— Я так и сделаю, как только… Ну ладно. Везде, везде, за многие годы, с конца XVIII века, — один и тот же почерк… Люди умирали и появлялись через строго определенные отрезки времени…

— Тебя потянуло пофилософствовать?

— Нет. Просто люди появлялись через определенные отрезки времени, — повторил он, — примерно каждые пятьдесят лет.

Он пробежал пальцами по клавиатуре. На дисплее высветились фамилии:

Адриан Монтегю

Тэгьюс Джерибат

Альфред Николсон

Рупперт Шеллингтон

Рассел Нэш

А внизу было написано: «Сравнительный анализ почерка».

— Смотри, Бренда.

Он тронул пальцем еще одну клавишу, и из списка имен и фамилий стали отделяться буквы, падая вниз, под строчки, в специально отведенный для них прямоугольник и собираясь в слова: Рассел Нэш. Набранное компьютер наложил на последнюю строчку столбца. Буквы в точности совпадали при наложении. У Бренды перехватило дух. Она удивленными глазами посмотрела на сидящего и тихо спросила:

— Что все это значит? Можно сделать какие-нибудь выводы?

— Можно, но я стараюсь их не делать. Подумай сама. Эти подписи взяты из архива. А возраст документов доходит до 260 лет…

— То есть?

— То есть этот тип ошивается в жизни с XVIII века. Он хитрый, гад. Он все четко рассчитал. Почти легализовался. Он выбирает матерей, которые умирают при родах вместе с детьми, и через некоторое время использует их имена. Только я тебе этого не говорил.

— Подожди, подожди, — Бренда нервно теребила челку, — подожди… Это невозможно. Ты, наверное, действительно не выспался.

— Хуже. Это так и есть.

— Я не могу поверить в это.

— Я тоже. Более того, я в это не верю, но ты сама видела, а факты — нехорошая вещь.

— Подожди, но физические возможности человеческого организма не…

— Это не ко мне. Это к медицинским экспертам. Я в это не верю.

— Извини. Спасибо, — Бренда поднялась и, поправив сумочку, пошла к двери.

На половине пути она остановилась и, немного придя в себя, сказала:

— Нет. Это действительно бред. Наверное, чья-то ловкая мистификация. Только вот для чего? Ладно, разберемся.

— От таких мистификаций, знаешь ли…

— Ну ладно, не обижайся. И знаешь что еще, — небрежно сказала она, — сотри этот материал. Неудобно такой идиотизм оставлять в памяти.

— Тебе распечатки прислать?

— Как хочешь, — рассеянно проговорила она. — Я бегу. Пока. Хотя — пришли, шутки ради…

Глаза Бренды бешено сверкали, меча молнии. Она нависала над столом Рейчел и кричала, сама не замечая что делает, на вжавшуюся в кресло секретаршу:

— Черт бы вас побрал!

— Я никак не могу взять в толк, мисс Уайт, что вам нужно.

— Я объясняю вам в который уже раз, что мистер Нэш умер. Понимаете, миссис Элетайн, он мертв! Мертв с момента рождения. И поэтому я хочу у вас…

Рассел вошел, громко хлопнув дверью. Бренда резко обернулась и мигом замолчала. Он холодно посмотрел на нее и произнес бесстрастным голосом:

— Что ты здесь делаешь, Бренда?

Она на мгновение растерялась, но потом, собравшись с мыслями, выпалила:

— Почему ты взял фамилию мертвого, Нэш? Он умер в городе Сиракузы в 1943 году.

Рассел бросил настороженный вопросительный взгляд на Рейчел, но та лишь пожала плечами, давая понять, что не знает, откуда взяла эти сведения Бренда.

— Ну хорошо, — сказал Рассел, — пойдем.

Взяв Бренду под руку, он поднялся с ней на второй этаж дома и, распахнув узкие высокие двери, впустил в круглую комнату. Чтобы в нее попасть, надо было спуститься по узкому коридорчику ступенек. Посредине стоял диван, кольцом охватывающий центр комнаты, в который можно было войти, спустившись еще на три ступеньки.

На уровне его спинки возвышался помост, взойдя на который можно было поближе рассмотреть стеллажи, встроенные в стены шкафов. Там находился целый музей. Сверкающие гранями в искусственном освещении хрустальные кубки и вазы, потертые и выцветшие знамена, пистолеты, винтовки, арбалеты, разнообразные доспехи и латы, старинные шляпы и плащи… Глаза у Бренды разбежались. Такой коллекции мог позавидовать любой исторический музей.

Часть стены не была занята стеллажами. Там висели разнообразнейшие клинки, от мечей до кортиков. Бренда направилась туда.

— Что это? — проходя мимо заваленных древностями полок, спросила она.

— Ты ограбил какой-нибудь музей?

— Эти вещи собрались за всю мою жизнь, — тихо проговорил Рассел.

— Это стоит целое состояние.

— Это не главное.

— А что же главное?

— Бренда, — вдруг изменившимся голосом сказал он, — я живу уже несколько веков. Я не могу умереть.

Девушка остановилась, кивнула, удивленно посмотрев на него, и улыбнувшись, сказала:

— Это не смертельно. У каждого свои трудности, — она подошла к холодному оружию, с минуту молчала, осматривая все экспонаты вместе, а потом сказала: — Ты хорошо составил свою коллекцию. Кроме всего, здесь есть даже такие экземпляры, которых больше нет ни у кого.

Рассел подошел к ней и снял со стены небольшой кинжал.

— Да, — подтвердила Бренда, — я смотрела именно на него. Очень красиво.

Он вынул кинжал из ножен и, повертев лезвие перед своими глазами, как-то странно взглянул на Бренду, от чего ей стало не по себе.

— Зачем ты это взял? — дрогнувшим голосом спросила она.

Он протянул кинжал ей.

— Возьми ты.

Бренда протянула руку. Холодная рукоятка кинжала нырнула в ее ладонь, а сверху она почувствовала тепло руки Рассела. Девушка подняла взгляд и пристально посмотрела в спокойное лицо Нэша. Оно было серьезно и сосредоточено:

— Меня зовут Конан ап Кодкелден Мак-Лауд, — сказал он. — Я из клана Мак-Лауд. Я родился в 1518 году от Рождества Христова в деревне нашего клана Глен-Финен на берегу озера Лох-Несс. Я бессмертен.

Она понимала, что Рассел говорит правду. Это не могло быть правдой, но было. Вспомнив то, что ей сказал компьютерщик, Бренда почувствовала себя совсем плохо. В голове все перемешалось, колени девушки задрожали. Поэтому, когда Рассел, чуть повернув ее руку, в которой был зажат кинжал, подошел поближе и странно дернулся, она ничего не поняла. Только увидев, как он побледнел, Бренда сообразила, что что-то не так. Действительно, на полу блестели красные капли, и ее рука с кинжалом, все еще торчащим из живот Нэша, была вся в крови. По его рубашке расплывалось алое пятно.