Путешествие «Лунной тени» - Макмуллен (Макмаллен) Шон - Страница 6

– Что ты имеешь в виду? – потребовал объяснений Ровал, поспешивший вслед за вампиром. – Прилив никого не станет ждать: ни живого человека, ни мертвеца.

Ларон остановился перед аккуратным, но весьма ветхим домиком, осторожно постучал. Дверь открыла женщина, сложением напоминавшая того пьяного докера, чье тело осталось на улице. Она выглянула наружу, придерживая дверь:

– Я уже говорила тебе, больше нету…

Она осеклась, увидев двух офицеров в полной форме, но потом открыла дверь, приглашая их войти. На лице у нее красовались свежие синяки, в свете свечи выглядевшие жутковато.

– Мэйи Халморк? – спросил Ларон, имитируя ее грубоватый говор.

– Ну, только если вы к муженьку, так его-то и нету.

Ларон поднял к ее лицу кошелек мертвеца:

– У твоего муженька только что отказали оба сердца, – произнес он торжественно.

– Чего отказало?

– Он даже не понял, кто нанес ему удар, – Ровал постарался объяснить ситуацию более доходчиво.

– Да его вечно кто-нибудь колотит. А потом он притаскивается домой и колотит меня.

– Примите соболезнования в связи с его смертью, – уточнил Ларон.

Внезапно осознав смысл их слов, вдова Халморка упала в обморок. Ларон едва успел подхватить ее и с трудом подтащил к небольшому очагу, выложенному грубым камнем и отгороженному убогой решеткой. В комнату протиснулись пятеро ребятишек в латаных-перелатаных ночных рубашках, они с испугом наблюдали, как Ларон поднес к самому носу Мэйи маленький пузырек с остро пахнущим веществом. Она пришла в себя резко, словно по телу ее прошла судорога, а потом женщина разразилась стонами и рыданиями, раскачиваясь из стороны в сторону, снова и снова повторяя имя покойного мужа. Ровал протянул ей платок.

– Ваш отец умер, – объявил Ларон детям, когда стало ясно, что овдовевшая особа не способна произнести что-либо внятное.

– О-о-о-о… обещаете? – выдохнул мальчик лет пяти.

В то же время девочка лет четырнадцати мрачно улыбнулась, но поспешила прикрыть рот рукой.

– А можно поесть? – поинтересовался тощий мальчик лет одиннадцати. И тут же все дети стремительно развернулись и поспешили на кухню.

– Это вам на похороны вашего столь горячо оплакиваемого мужа, – сказал Ларон, вынув из кошелька дюжину серебряных крон и положив их на стол.

Ровал секунду поколебался и добавил еще две кроны:

– А теперь нам и в самом деле пора идти.

– Вы настоящие джентльмены, – хлюпнула носом вдова. – Вы очень, очень добры.

Офицеры надели треугольные шляпы, которые они вежливо сняли, входя в дом, поклонились и покинули семейство, которому предстояло разобраться с тем, что оно потеряло.

– Что все это значит? – спросил Ровал, когда они торопливо шли прочь от дома.

– Халморк пропивал весь свой заработок, – пояснил Ларон. – Жена занимается стиркой, чтобы оплатить жилье и еду. С этого дня семья станет питаться лучше и жить будет в мире.

– Очевидно, но…

– Я всегда стараюсь оставлять счастливый след, когда выбираю свою добычу.

– Вампир-рыцарь?

– Меня воспитывали как рыцаря. В определенном смысле это единственное, что у меня осталось.

– А ты не можешь выбирать в качестве добычи собак или, скажем, овец?

– Жизненная сила животных поддерживает меня, но вкус ужасен. Представь себе, что ты выпиваешь кувшин уксуса, когда прямо перед тобой стоит бокал шардонне «Ангельские волосы 3138».

Аналогия показалась бессмысленной человеку, находившемуся за пять тысяч миль от родного дома и не слишком высоко оценившему местные вина Тореи.

– Я думал, ты не способен пробовать еду и напитки обычных людей.

– Во время путешествия со Скалтикара на борту был знаток вина, который не мог говорить ни о чем, кроме вин, сортов винограда и прославленных виноградников, – хмыкнул Ларон. – Невероятно занудный тип, но я многому научился у него, прежде чем уступил искушению. После того как я осушил его и бросил останки акулам, то почувствовал, что нетвердо держусь на ногах, а на следующее утро голова у меня буквально гудела. В его крови и жизненной энергии присутствовало нечто странное.

– А не мог бы ты брать у жертвы часть жизненной энергии? – осторожно поинтересовался Ровал, которому предстояло долгое путешествие на одном корабле с вампиром. – Ты должен непременно убивать?

– Стоит мне укусить, и я теряю контроль над собой. Это своего рода одержимость.

Ровал невольно содрогнулся, вспомнив лицо Ларона, когда тот оторвался от шеи Халморка. «Не тревожить во время еды», – мысленно отметил он на будущее.

– Ну а теперь наш багаж уже находится на борту «Лунной тени», на которой ты подрядился служить врачом и навигатором, – бодро сказал Ровал, когда они подходили к пирсу.

– «Лунная тень»? – воскликнул вампир.

– В чем проблема?

– «Лунная тень» – это крошечная плавающая бочка с экипажем человек из шести, по скорости она ничем не быстрее медузы.

– Тем не менее это самое совершенное судно в водах Тореи, а возможно и во всем мире.

– И одно из самых маленьких. А как же мои потребности? Мне нужно уединенное и безопасное место для сна, когда Мираль не видна над горизонтом.

Он широким жестом указал на огромную, окруженную кольцами планету, разливавшую бледный, зеленый свет в восточной части неба.

– Каюта расположена ниже квартердека, правда, она немногим больше гроба, – заверил спутника Ровал.

– Как уместно. Нам придется пробыть в море больше недели? Если дольше, то мой самоконтроль начет соскальзывать.

Слово «соскальзывать» в его устах прозвучало как скольжение кинжала по живой плоти, как мягкий шелест металла, выходящего из ножен. Ровал снова содрогнулся.

– После того, что я видел, ни в коем случае! Я скажу владельцу судна, что у тебя есть особые требования, в частности сон, когда Мираль нет над горизонтом, и еженедельный выход на берег для приобретения свежей пищи.

– Еженедельно, – вздохнул Ларон. – Я буду постоянно испытывать голод.

Ровал заметил, что в свете Мираль Ларон не отбрасывал тени, хотя в свете фонарей тень вампира ничем не отличалась от человеческой.

«Лунная тень» была готова к отправлению, когда они добрались до якорной стоянки. Шхуна оказалась короткой, широкой и приземистой, с двумя мачтами и латинским парусным вооружением, а грузовая лебедка крепилась на основной палубе. Вместо рулевого весла шхуна имела шест, свисавший через весь квартердек.

– И это – самое совершенное создание холодной научной мысли, которое должно противостоять Серебряной смерти? – спросил Ларон, когда они подошли к судну.

– Да.

– Тебя надули.

– Тогда почему ты здесь?

– Меня просили помочь.

Внизу, на средней палубе, в свете Мираль обнималась парочка, а экипаж заканчивал последние приготовления.

– Там владелец судна Феран, – указал Ровал. – Он слишком любит шляться по бабам.

– Ну, я ему не конкурент.

– Что ты имеешь в виду?

– Я неизменно кусаюсь, если приближаюсь к кому-либо на расстояние, необходимое для поцелуя. Быть хладнокровным и мертвым – это своего рода общественный долг. А кроме того, у меня тело четырнадцатилетнего сопляка с тощей грудной клеткой. Честно говоря, я смертельно устал от него за последние семьсот лет.

В тоне Ларона звучало явное раздражение. К этому времени Феран закончил обниматься и провожал свою подружку на сходни. Ларон и Ровал разом сняли шляпы и поклонились девушке, которая глупо захихикала и в последний раз обняла Ферана. Все трое стояли, провожая ее взглядами, пока она удалялась по пирсу.

– Особый груз уже доставлен на борт? – спросил Ровал.

– Сегодня днем все загрузили в трюм, – кивнул Феран. – Это и есть наш новый офицер?

– Капитан Феран Вудбар, могу вам представить Ларона Алисиалара, лицензированного глубоководного навигатора, признанного Скалтикарским Союзом Морской Торговли, имеющего также свидетельство врача Сарголской Академии Целителей.

Феран внимательно осмотрел новичка с головы до пят:

– Звучит впечатляюще, но выглядит он слишком молодо, чтобы иметь серьезный опыт в море, – заявил капитан, не обращая внимания на тщательно приклеенную бороду Алисиалара. – Мне говорили, что у вас к тому же не то хворь, не то особые требования. Вам хватит силенок, чтобы исполнять свои обязанности и стать полезным членом экипажа?