Путешествие «Лунной тени» - Макмуллен (Макмаллен) Шон - Страница 41

– Верности? – прошипела Веландер. – Ты прелюбодействовала, ты обманула Старейшину, ты предала свою послушницу.

– Ты хочешь выдвинуть свою кандидатуру? – спокойно поинтересовалась Терикель.

– Да, я выдвигаю свою кандидатуру на пост Старейшины!

– Ты хочешь привести свои основания?

– Мои основания? Это тебе нужны основания, потому что ты грешница. Тебе нет прощения. Такая шлюха, как ты, не может быть наставницей, даже положения священницы для тебя слишком много! Ты должна покинуть орден Метрологов!

– Это все, что ты хочешь сказать?

– Да!

На мгновение воцарилась мертвая тишина. Внезапно Веландер заметила странный блеск в покрасневших от бессонной ночи глазах Джюстивы. Она ощутила, как накатывает слабость: Веландер вспомнила, что некоторые дьякониссы Гелиона раньше были портовыми проститутками. По крайне мере две из них… Кто именно?

– Те, кто поддерживает кандидатуру достопочтенной Терикель на пост Старейшины ордена Метрологов, прошу… – произнесла Терикель торжественно.

– Нет, подождите! – выкрикнула Веландер. Но две руки уже поднялись: Терикель и Джюстива заявили о своем решении.

– У нас большинство, достопочтенная Терикель провозглашается Старейшиной ордена Метрологов, – сообщила Терикель. – Мой первый приказ – потушить огонь в башне. Достопочтенные сестры, стремящиеся к посвящению сестры, я также объявляю, что снимаю запрет на косметику, специально сшитые платья, отдельные кельи, а также считаю безбрачие добровольным, а не обязательным правилом. А теперь отнесите тела погибших в храм.

Все, за исключением Веландер, явно повеселели. Даже занимаясь таким печальным делом, как перенос тел, девушки переговаривались негромко о преимуществах того или иного косметического средства, модах и местных молодых людях.

После завтрака Терикель приказала дьякониссе Латель, готовившейся к посвящению, продолжить положенные обряды, а сама отправилась в порт Дорожный. Губернатор был уже проинформирован о смерти Серионезе и вступлении в должность Терикель. Позже в доках она нашла Ларона, наблюдавшего за стремительно продвигавшимися работами на «Лунной тени».

– Серебряный венец у меня, – сообщила Терикель, когда они отошли в сторону, избегая чужих ушей.

– Не сомневался, что тебе удастся преуспеть в этом деле.

– Это ты поддержал огонь Джюстивы?

– Пусть это останется между мной и моей совестью. Поздравляю с избранием.

– Благодарю за информацию о прошлом Джюстивы и за этот трюк с железным ящичком.

– Это оскорбляет мои рыцарские принципы, – буркнул он, стиснув зубы. – И все же у тебя были чистые мотивы. Ну а теперь, когда я оставил все рыцарские идеалы и превратился в убийцу, что дальше?

– Серионезе сама себя убила; а ты – и я – мы просто подвергли ее довольно опасному искушению. А что касается следующего шага: Банзало выходит в море со следующим приливом, а после этого запрет на отправление кораблей с Гелиона будет снят.

– Отлично. «Лунная тень» пойдет на запад с первым приливом после ухода Банзало, а затем повернет на восток.

– Прежде чем ты выйдешь в море, я хотела бы обратиться к тебе еще с одной просьбой.

– Да?

– Я должна направить достопочтенную Джюстиву на Торею с Банзало. Следующей проходит посвящение Латель, но я не уверена в ее верности. Веландер может доставить мне новые неприятности при каком-нибудь очередном голосовании.

– Почему бы не отправить Веландер с Банзало?

– И позволить ей шептать в ухо губернатору то, что ей заблагорассудится? Ну уж нет! Не мог бы ты увезти ее на «Лунной тени»?

– Как пассажира или как провизию? – хладнокровно поинтересовался Ларон.

– Как пассажира, пока ее поведение не станет переходить все границы. Просто убери ее отсюда до тех пор, пока я не подготовлю других девушек к посвящению и не сформирую преданную мне группу.

В то же утро знать, представители военной элиты и гражданские власти острова собрались в обновленном административном дворце, получившем высокое имя королевской резиденции. Это была трехэтажная вилла из черного камня с черепичной крышей, построенная каре, с внутренним двором в центре. Посреди двора находился маленький фонтан, в бассейне которого плавали золотые рыбки, а вокруг красовалось не менее дюжины мраморных статуй, представлявших обнаженных девушек, – внезапно это скромное собрание превратилось в богатейшую коллекцию торейской скульптуры в мире. В одном крыле здания располагалась парадная столовая – самая просторная комната на всем Гелионе. Теперь ее поспешно украсили импровизированным троном, снабдили скамьями и столиками писцов, а на музыкальной галерее над двустворчатыми дверями соорудили места для посетителей.

Правящий Совет Гелиона был собран в составе адмирала Чанклера, пяти крупнейших землевладельцев острова, самого Банзало, и еще одного, неожиданного человека. Как глава ордена Метрологов, Терикель была признана достаточно почтенной особой, которую необходимо включить в состав Правящего Совета. Первый акт Совета заключался в принятии декларации, объявляющей Бэберана Банзало императором Тореи в качестве наиболее высокопоставленного представителя видарианской знати из всех, кто остался в живых. Терикель прилежно составила документ, используя подходящие слова и обороты, так как на всем острове не нашлось больше ни одного человека, знакомого с правилами ведения дворцовых протоколов.

Первым обращением Банзало вызвал немалое волнение среди собравшихся, объявив, что Варсовран жив. Один из знакомых губернатору купцов, владевший кораблем, только что вернулся из моря Эбарос и привез это важное известие.

– Император вернется сюда, – заявил глава торговой гильдии Гелиона. – Мы должны уходить на Акрему.

Он не заинтересован в нас, – ответил Банзало. – Мы не доставляли никаких хлопот властителям Лемтаса и Акремы, а большая часть его военного флота состоит из галер, не приспособленных для плавания в открытом океане. Не забывайте, они ведь ограничились блокадой острова и даже не пытались вводить войска на Гелион.

– Значит, мы в безопасности? – уточнил глава торговой гильдии. В его голосе звучало сомнение.

– Настолько, насколько это вообще возможно. Император увел свой флот, чтобы обрушиться на кого-то из правителей Акремы. А тем временем пираты и искатели приключений по всему Плацидийскому океану готовятся идти на Торею.

– Это неудивительно, – заметила Терикель. – Это мертвый континент, поверхность которого усыпана слитками серебра и золота.

– Видарианского серебра и золота! – гневным голосом заявил Банзало.

– С формальной точки зрения, оно принадлежит тому, кто его найдет, – пожала плечами Терикель. – А с моральной – любой человек, который сумеет доказать свое право или представить серьезные основания, будет считаться владельцем этих ценностей.

– Отныне Видария является официально провозглашенным королевством, – возразил Банзало. – Как временный регент восстановленной империи Великая Видария, я заявляю о своем праве на все руины и территорию, ограниченную побережьем Тореи. Я намерен в течение месяца заложить там пять городов.

– С помощью выходцев с Тореи, живущих ныне на Гелионе, вам едва хватит людей на пять деревушек, в каждой из которых окажется не более двухсот женщин, – твердо продолжала Терикель. – В вашем флоте одиннадцать тысяч моряков и пехотинцев. Это предполагает существенный дисбаланс в составе населения.

– Моряки и пехотинцы используют найденное на Торее золото, чтобы купить себе жен на невольничьих рынках Лемтаса и Акремы. По пять и по шесть жен на каждого! В следующем поколении население континента составит более ста тысяч человек! Обладая расплавленным золотом Тореи, мы сможем купить корабли, древесину, инструменты и оружие. В устьях рек мы будем черпать плодородный ил, и урожай легко вырастет у речных берегов. Морская капуста и рыба позволят нам нормально прожить первое время. А потом народ Видарии станет питаться лучше, чем жители Гелиона.