«Летучий голландец» Третьего рейха. История рейдера «Атлантис». 1940-1941 - Мор У. - Страница 11

Шторм обрушился на «Атлантис», когда он подходил к Горлу – району между Шетландскими островами и Бергеном. Рогге планировал миновать этот опасный район до рассвета, но быстро утратил надежду выдержать свое расписание, даже в компании с подводной лодкой, сражавшейся с десятибалльным штормом.

Поэтому он решил распрощаться с ее защитой и отправил лодку под командованием до крайности раздосадованного капитана вниз, назначив рандеву позже. Когда рассвело, море все еще было неспокойным, однако в небе не было ни единого облачка.

Рогге прочитал донесение разведки. Его содержание не утешало. Три британских крейсера контролируют Горло, три вспомогательных крейсера действуют в Датском проливе, наблюдается повышенная активность вражеской авиации.

– Что ж, пока мы еще с ними не столкнулись, – заметил Рогге.

Впередсмотрящий заметил противника первым – две тонких черных иглы, поднимающиеся из моря на западе.

Он несколько секунд помедлил, прежде чем поднять тревогу. В условиях волнения очень сложно твердо держать бинокль, а причудливые краски рассвета и ветер зачастую обманывают воспаленные глаза. Он постарался занять устойчивое положение в своей ненадежной люльке на топе мачты и снова взглянул в нужном направлении. Нет, ошибки не было.

– Вижу мачты, – сообщил он по телефонной линии, соединяющей его уединенное «гнездо» с мостиком.

– Боевое расписание!

Когда прозвучал сигнал тревоги, моряки, весьма темпераментные люди, что бы они ни делали – шутили или ругались, всегда предававшиеся своему занятию всей душой, – немедленно перестали поминать «ублюдков на берегу» и заняли свои места. Не зная Каша, нашего артиллериста, можно было посчитать его итальянцем: слишком уж темпераментными были его реакции на успехи и неудачи. Сейчас этот невысокий жилистый смуглый человек присел на корточки возле дальномера над нашей головой. Его возбуждение выдавали фанатично горящие глаза.

– Орудия готовы к бою!

Только легкое подергивание кончика длинного тонкого носа и более высокий, чем обычно, голос выдавали эмоции, владеющие Пфайлстикером, когда он приступил к выполнению своих обязанностей связиста. Когда война призвала его из классных комнат сельской школы, многие родители были расстроены. Подумать только, их замечательный директор школы станет обычным рядовым! Но Пфайлстикер чувствовал себя вполне счастливым, в свободное от служебных обязанностей время формируя учебные группы из числа команды. Он был твердо убежден, что мозг человека должен постоянно работать. Ясное и трезвое мышление, быструю реакцию, без которых при нашей службе не обойтись, можно требовать только от человека, постоянно повышающего свой образовательный уровень, расширяющего кругозор.

Нет, подумал Рогге, внешне остававшийся совершенно спокойным. Красный свет на фок-мачте ведущего судна – это определенно не навигационный огонь. Неожиданно оба незнакомца выполнили согласованный поворот и двинулись в нашем направлении. Вокруг более высокой иглы возникло и начало принимать форму черное пятно – дымовая труба. Рогге не мог терять время и знал это.

– Инженера на мостик! – приказал он, и через несколько минут появился Кильгорн.

Он тяжело дышал – сказывалось наличие лишнего веса, так же как и переход из жары машинного отделения на морозный воздух.

– Итак, чиф, что вы можете для нас сделать?

Круглое и жизнерадостное лицо Кильгорна сморщилось – так он изображал мыслительный процесс. Впрочем, ответил он довольно быстро:

– Шестнадцать, максимум семнадцать узлов. Полагаю, это все. Старушка и так ведет себя лучше, чем можно было ожидать.

Удача. Пиратское счастье. Везение «Атлантиса». Последовал двойной звонок машинного телеграфа, и, к нашему немалому удивлению, мачты и трубы незнакомых судов начали медленно удаляться, а потом и вовсе скрылись за линией горизонта. А «Атлантис», никем не преследуемый, продолжил путь на север.

Счастливый случай. Напряжение начало спадать. Пфайлстикер, пытающийся читать «Покорение галлов», неожиданно почувствовал, что печатное слово утратило над ним свою волшебную власть. Мысленно он постоянно возвращался к событиям последнего часа, оказавшим на него необыкновенно возбуждающее действие. Всегда считавший себя лишенным всяческих эмоций, Пфайлстикер вдруг понял, что в его душе, надежно упрятанной под внешней оболочкой сухости и напускного спокойствия, живет романтик.

Счастливый случай? Каш полагал, что так оно и было, если, конечно, это были военные корабли англичан. А если вспомогательные крейсера? При мысли о вызове на бой противника, равного по силе, неизменно невозмутимый и убийственно логичный Каш уступал место Кашу – пламенному борцу.

Что ж, думал Рогге, снова и снова перебирая в уме события последнего часа, опасность была близко, но ее удалось благополучно избежать. Задача «Атлантиса» заключается в том, чтобы миновать блокадные заслоны, а не ввязываться в бой, который, даже если закончится победой, приведет к скорому возмездию или преждевременному возвращению домой.

Нам, скорее всего, повезло, потому что хотя мы и предполагали, что встреча с неизвестными судами не сулит нам ничего хорошего, но все же не догадывались о степени опасности, которой избежали.

За несколько дней до начала немецкой оккупации британское правительство решило вынудить норвежцев согласиться с требованиями, касающимися судов-рудовозов, отправив мощные военно-морские силы для минирования канала, расположенного между материковой частью Норвегии и островами и используемого судами, занятыми в торговле с Германией. Мы заметили краешек этого соединения военных кораблей, состоящего из линкора и шестнадцати эсминцев. Это далеко не пустяк!

Справа по борту остался одинокий остров Ян-Майен. Вскоре к нам снова присоединилась подводная лодка U-37.

Теперь мы оказались в зоне низкого атмосферного давления. Ветра не было, и на протяжении короткого северного дня яркое солнце заставляло поверхность моря сверкать, словно зеркало. Безбрежность окружающего нас океана еще более подчеркивалась полной неподвижностью водной глади. Везде царило абсолютное безмолвие, которое не тревожили даже крики птиц. Единственными нарушителями спокойствия были мы – «Атлантис» и подлодка U-37, которая следовала за нами, взбивая воду в облака молочно-белой пены.

В те дни я записал в своем дневнике: «Отправили на U-37 свежие булочки, немного поболтали. Амбиции Хартмана, касающиеся потопления судов, типичны для подводника. Интересно, если бы „Атлантис“ был потоплен какой-нибудь британской субмариной, как бы доблестные подводники поступили с оставшимся после него странным мусором – веселые летние платья, детские коляски».

Должно быть, результаты ловкости и изобретательности нашего ума на холодной морской поверхности явились бы впечатляющим зрелищем. А уж британцев они уж точно привели бы в полное недоумение. Ведь вместе с колясками – Рогге так и не сказал нам, зачем они нужны, – среди обломков плавал бы военно-морской флаг, а также флаги с норвежским крестом, серпом и молотом и восходящим солнцем.

Итак, наше путешествие продолжалось. Дни становились короче, а ночи длиннее. Когда же северное сияние воспламенило небеса, ни один из членов команды не смог остаться равнодушным к этому волшебному зрелищу. Теперь корабль стал для нас землей, а все окружающее стало казаться странным и далеким, словно звезды.

Мы преодолели два препятствия из трех: минное поле и Горло остались позади. Оставалось еще одно, последнее – Датский пролив.

Чтобы снизить шанс нежелательной встречи, Рогге выбрал для «Атлантиса» самый северный из всех возможных маршрутов, планируя держаться как можно ближе к гренландским паковым льдам и, несмотря на определенные навигационные трудности, оставаться на максимально возможном расстоянии от берегов Исландии. Люди пребывали в состоянии повышенной готовности. Половина команды постоянно находилась на своих местах по боевому расписанию. Офицеры, и уж тем более Рогге, тоже не имели возможности отдохнуть.