Ущелье Разбитых Сердец - Маклин Алистер - Страница 18

Тогда он дошел до гроба и взялся за ближайший из них. Для пустого гроба он оказался неестественно тяжелым.

Карлос явно не утратил веру в согревающую силу бурбона и вновь приложился к бутылке, подняв ее почти вертикально, но безрезультатно: бутылка была пуста. Он сокрушенно приник к боковому поручню площадки, прогнулся и швырнул бутылку в ночь, печально проводив ее взглядом.

Неожиданно печальное выражение на его лице исчезло, сменившись не обычной для него улыбкой, а жесткой и холодной настороженностью. На мгновение он зажмурился, а потом взглянул снова: нет, ошибки не было. На стенке багажного вагона виднелась тоненькая полоска света. Двигаясь с быстротой и осторожностью, какие трудно было предположить в этом коренастом теле, он перемахнул со своей площадки на переднюю площадку багажного вагона. Помедлив, он сунул руку за пазуху и вытащил из-под куртки неприглядного вида нож, который обычно метают в цель.

А в конце багажного вагона в это время Дикин стащил с гроба треснувшую крышку. Приблизив фонарь, он заглянул внутрь. Лицо его окаменело, но не выразило удивления — Дикин нашел то, что и ожидал найти: место куда упрятали преподобного отца Пибоди. По состоянию трупа можно было придти к выводу, что он был мертв уже в течение многих часов.

Дикин надвинул крышку обратно на гроб и стащил на пол другой. Это отняло у него гораздо больше времени и сил. Гроб оказался гораздо тяжелее предыдущего. Используя инструменты, он быстро снял крышку. Заглянув внутрь, он кивнул, как человек, мгновенно понявший, что к чему. Гроб был доверху набит оружием — тщательно смазанными маслом винтовками марки Винчестер новой конструкции. Дикин набросил на него крышку, поставил сверху фонарь, вытащил третий гроб и ловко открыл его. Он успел только заметить, что и этот гроб забит новенькими Винчестерами, как вдруг всколыхнувшееся словно от сквозняка пламя фонаря привлекло его внимание.

Но ведь в этом вагоне не могло быть сквозняков!

Он резко обернулся как раз в тот момент, когда на него размахивая ножом кинулся Карлос. Дикин успел поймать держащую нож руку и началась короткая и яростная схватка, которая на миг прекратилась, когда оба, споткнувшись о гроб, упали в разные стороны. Дикин — в проход между двумя рядами гробов, а Карлос — посреди нагона. Оба тотчас же вскочили на ноги, при этом Дикин, несмотря на свои ушибы, на какую-то долю секунды опередил противника. Когда Карлос снова размахнулся, собираясь запустить ножом в Дикина, а тот зажатый в тесном пространстве, где нельзя было бы ни сманеврировать, ни уклониться, яростно толкнул ногой крышку ближайшего гроба — ту, на которой стоял фонарь. Крышка взметнулась вверх, а фонарь опрокинулся на пол. Все погрузилось в темноту. Дикин не стал ждать.

Сражаться в темноте с человеком, у которого убийственный нож, было бы величайшей глупостью.

Он бросился к выходу на заднюю площадку и выскочив наружу, захлопнул за собой дверь. Путь к спасению был один: наверх. Дикин мгновенно забрался на крышу вагона, лег ничком и посмотрел вниз, ожидая появления Карлоса, чтобы либо броситься на него сверху, либо выждать, пока тот не полезет наверх, и тогда сбросить его ударом по голове. Проходили секунды, но Карлос не появлялся. Прозрение наступило слишком поздно. Он повернул голову и посмотрел в белое пространство, заполненное снегом.

По крыше, от передней площадки вагона, к нему подползал Карлос и в этот момент находился не более, чем в десяти футах от него. Держа в руке нож, он осклабился в предвкушении победы над противником. Белые зубы зловеще сверкали на его черном лице. Карлос напоминал человека, который не только наслаждался происходящим, но и предвкушал еще большее наслаждение от того, что произойдет. Дикин не разделял его чувств. Только одно обстоятельство могло уменьшить преимущество Карлоса над ним. В то время, как на стороне Карлоса было физическое преимущество, его умственные способности были намного ниже, тем более, что он влил в себя изрядную порцию спиртного.

Упираясь в крышу коленями и ладонями, Дикин повернулся лицом к противнику. При этом его взгляд уловил что-то вроде решетчатого моста через ущелье. У Дикина не оставалось времени на размышления. Карлос приблизился уже на четыре фута и с сияющей волчьей ухмылкой поднял руку с грозящим смертью Дикину ножом. Он был уверен, что не промахнется. Дикин неожиданно схватил горсть снега и метнул его в морду Карлоса. Тот инстинктивно зажмурился и метнул ножом вслепую. Дикин успел увернуться и, бросившись вперед, сильно ударил Карлоса в грудь правым плечом.

И сразу же понял, что Карлос отнюдь не жирный толстяк, каким казался, а крупный и сильный человек. Он даже не качнулся от удара, а сомкнув руки на шее Дикина, начал его душить. Тот попытался вырваться, но тщетно. Тогда в слепой ярости он ударил могучего негра по челюсти, собрав в кулак все оставшиеся силы. Карлос лишь усмехнулся. Медленно, весь дрожа от напряжения, Дикин подсунул под него ступни и поднялся на ноги. Карлос тоже поднялся: он не собирался держать Дикина ничком. Главным для него было не выпустить его из рук.

В этот момент Карлос случайно взглянул влево. Впереди был решетчатый мост, а под ним — бездонная пропасть. В предчувствии близкой победы Карлос оскалил зубы, а его пальцы еще крепче впились в глотку Дикину. Излишняя самоуверенность, а еще вероятнее, изрядная порция спиртного, помешали ему понять намерения Дикина. Схватив Карлоса за куртку, Дикин резко откинулся назад. Карлос, захваченный врасплох, потерял равновесие на скользкой крыше и стал падать на противника. Падая, Дикин подтянул ноги к подбородку и ударил ими Карлоса в солнечное сплетение. От неожиданной боли Карлос разжал пальцы и в тот же миг, беспомощно колотя руками и ногами по воздуху, стремительно, что-то вроде копья, брошенного сильной рукой, слетел с крыши и, миновав край моста, исчез в пропасти. До Дикина донесся долгий, полный ужаса крик.

Последний крик Карлоса услышал и Генри, который хлопотал у плиты над кофейником. Он встрепенулся и несколько секунд стоял прислушиваясь, но поскольку крик не повторился, пожал плечами и вернулся к кухонным заботам.

Жадно ловя ртом воздух и массируя шею, Дикин немного посидел у вентилятора, потом осторожно подполз к концу вагона и спустился на заднюю площадку. Войдя в багажный вагон, он зажег двойной фитиль следующего фонаря и возобновил поиски. Вскрыв еще два ящика, он обнаружил, что и в них лежит оружие. Его внимание привлек ящик более длинный, чем все остальные. Он вновь пустил в ход инструменты. Ящик оказался забитый мешками, в каких часто перевозят порох. Дикин решил вскрыть еще один ящик.

Он был заполнен какими-то предметами цилиндрической формы около восьми дюймов длиной и обернутыми серой промасленной бумагой, непроницаемой для воды.

Дикин сунул пару цилиндров в карман, погасил фонарь, пробрался к передней двери и снял куртку, которой прикрыл окно. В эту минуту он увидел, как дверь второго вагона, ведущая на заднюю площадку открылась и вышел Генри. Закрыв дверь, он огляделся с удивленным видом по сторонам. Он не предполагал, что Карлос может покинуть пост. Дикин не стал больше ждать. Он быстро пересек вагон, вышел на заднюю площадку и стал наблюдать через окошечко в двери.

Высоко держа над собой фонарь, Генри открыл дверь, вошел в багажный вагон и остолбенел от изумления. Это было вполне понятно: менее всего он ожидал увидеть шесть раскрытых гробов, наполненных оружием, порохом и взрывчаткой. Медленно, точно во сне, он поставил кофейник и кружки на пол и подошел к гробу с бренными останками преподобного отца Пибоди.

Оправившись от первого потрясения, Генри со страхом оглянулся, желая удостовериться, что за его спиной никто не притаился. Какое-то время он колебался и хотел уйти, но потом передумал и направился к двери, ведущей на заднюю площадку. Дикин, уже привыкший к подобным ситуациям, быстро взобрался на крышу вагона.

Генри появился на площадке и не сразу понял, что произошло. Когда до него дошло, что все остальные вагоны исчезли, на его физиономии появились смятение и ужас. Он будто окаменел. Когда самообладание вернулось к нему, он стремительно повернулся и исчез в оставшейся настежь открытой двери.