Ущелье Разбитых Сердец - Маклин Алистер - Страница 11

— О, боже ты мой! — Дикин усталым движением налил себе кофе.

Разумеется, мотив налицо: я хотел занять его место! Поэтому я пробрался к нему, расправился на свой манер: сделав все так, чтобы смерть выглядела естественной, а потом объявил всем, что его убили. А после убийства я, конечно, снова связал себе руки, по всей вероятности ногами. — Он поднялся, подошел к запотевшему окну и стал его протирать. — Неудачный день для похоронного обряда.

— Обряда не будет. Доктора Молине отвезут обратно в Солт Лейк.

— Но на это потребуется много времени.

Не глядя на него, она сообщила:

— В багажном отделении около тридцати гробов и они пустые.

— Вот как? Черт возьми, это не воинский состав, а прямо-таки железнодорожный катафалк!

— Что-то в этом роде. Нам сказали, что гробы везут в Элко, но теперь-то мы знаем, что их везут в форт Гумбольдт. Скажите, кто по-вашему это сделал?

— Это не сделали ни вы, ни я. Значит, остаются только шериф да семь десятков других... Не знаю, сколько тут везут солдат... Ага, вот они и возвращаются.

Вошел Клэрмонт, а за ним Пирс и О'Брайен. Полковник угрюмо кивнул Дикину и тяжело опустился в кресло. Через мгновение он протянул руку к кофейнику.

Как и предсказывал Дикин, снег с каждым часом становился все гуще.

Поезд шел теперь по живописным местам, прокладывая себе путь через решетчатый мост, перекинутый через бездонную с виду пропасть. Подпорки моста терялись в мрачной, наполненной снежными хлопьями глубине. Тормозной вагон только что миновал мост, как вдруг весь эшелон сильно тряхнуло и состав резко остановился. Взрыв крепких словечек со стороны Клэрмонта выразил чувства всех присутствующих. Через несколько секунд Клэрмонт, О'Брайен, Пирс, а за ними и Дикин были уже на ногах и, соскочив с подножки, стали по колено в снегу передвигаться к локомотиву.

Банлон, морщинистое лицо которого было искажено тревогой, уже бежал вдоль состава им навстречу.

— Он сорвался вниз!

— Кто?... Куда сорвался?

— Мой кочегар, Джексон! — Банлон подбежал к мосту и устремил взгляд в белесую бездну. К нему подошли остальные, включая сержанта Белью и нескольких солдат. Все осторожно и со страхом посмотрели вниз через край моста.

На глубине шестидесяти-семидесяти футов, на выступе скалы, в неестественной позе виднелась человеческая фигурка. А футами ста ниже смутно белела на дне пропасти пенящаяся вода реки.

— Что скажете, доктор Дикин? — спросил Пирс, сделав легкий акцент на слове «доктор».

Тот коротко бросил:

— Он мертв! Это и дураку ясно!

— Я не считаю себя дураком, но мне это не ясно, — мягко возразил Пирс. — А что если он нуждается в медицинской помощи? Вы согласны со мной, полковник?

— Моя власть не распространяется на Дикина, — заметил полковник Клэрмонт.

— И власть Пирса тоже, — добавил Дикин, — если я спущусь вниз, где гарантия того, что он не подстроит мне «несчастного случая»? Вроде обрыва веревки... Ведь вы все знаете, какого мнения обо мне шериф. И все знают, что после суда мне крышка. Шериф сэкономил бы массу времени, если бы просто отправил меня сейчас на дно этой пропасти.

— Веревку будут держать шесть моих солдат, Дикин, — проронил Клэрмонт с каменным выражением лица. — И не надо меня оскорблять!

— Прошу прощения! — Дикин поймал конец веревки, сделал двойную петлю, просунул в нее ноги и обернул веревку вокруг пояса. — Мне необходима вторая веревка! Я подумал, что кочегару все-таки неприлично лежать вот так на скале, пока вороны не очистят его кости.

Через минуту один из солдат вернулся неся веревку, а еще через две минуты после головокружительного и опасного спуска Дикин очутился на выступе скалы, где лежало искореженное тело Джексона. Не обращая внимания на порывы ледяного ветра, Дикин обвязал вторую веревку вокруг тела кочегара, выпрямился и подал знак, чтобы поднимали. Вскоре они были подняты на мост.

— Ну, что? — нетерпеливо осведомился Клэрмонт.

Дикин освободился от веревок и потер исцарапанные колени.

— Перелом основания черепа, а также всех ребер, — затем он вопросительно взглянул на Банлона. — У него была привязана тряпка на правом запястье?

— Точно, была. Привязывать себя за руку тряпкой — привычка многих старых кочегаров.

— На этот раз уловка не помогла и, кажется, я догадываюсь, почему.

Шериф, вы подошли бы сюда, ведь вас, как представителя закона, попросят подписать свидетельство о смерти. Дисквалифицированным врачам в этой привилегии отказано.

Пирс какое-то время находился в нерешительности, затем кивнул и пошел за Дикином. О'Брайен последовал за ними. Они добрались до локомотива.

Дикин обошел кабину машиниста и взглянул наверх. Окно машиниста было очищено от снега. Затем Дикин внимательно обследовал кабину машиниста.

Теперь тендер был на две трети пуст, а остаток дров был сложен у задней стенки. Справа дрова валялись в беспорядке, точно часть их упала и рассыпалась. Дикин сунул руку за рассыпавшиеся дрова и выпрямился, держа в руке бутылку.

— Мексиканская водка! — бросил он и недовольно посмотрел на Банлона.

— И вы ничего об этом не знали?

— Бог мне свидетель, шериф! Я не знал Джексона до того, как он поступил к нам на работу в Огдене, и я никогда не видел, чтобы он пил эту водку.

— Зато теперь вы об этом знаете, — заявил Клэрмонт, который тоже поднялся на тендер. — А что касается вас, Банлон, то я беру вас под наблюдение. Если вы выпьете хоть каплю, то кончите тюрьмой в форте Гумбольдт.

— Я никогда не пью на службе, сэр.

— Вы пили вчера днем в депо Риз-Сити.

— Я хотел сказать, когда веду состав.

— Довольно! Придется приказать Белью отрядить на место кочегара солдата! — он дал знаком понять, что вопрос исчерпан и повернулся, собираясь уходить.

Банлон поспешно сказал:

— Еще два вопроса, полковник. Как вы видите, топлива осталось мало, а в полутора милях вверх по долине есть депо...

— Да, я отряжу солдат для погрузки. Что еще?

— Я немного не в себе, сэр... Эта история с Джексоном... Если бы Дэвлин, тормозной кондуктор, мог сменить меня через пару часов...

— Это мы сделаем...

Солдат в островерхой шапке кавалериста выглянул из окна кабины, всматриваясь в густо падающий снег.

— Кажется, сейчас будет топливный склад, — сообщил он Банлону.

Тот кивнул, вернулся к рычагам управления и плавно остановил поезд, так что локомотив оказался прямо против склада с топливом.

— Созывай своих грузчиков, — буркнул Банлон.

Наряд из двенадцати солдат появился в один миг, но за дело они взялись не очень-то ретиво. Дрожа от холода и притоптывая, они выстроились в цепочку, спиной к усилившемуся ветру, и стали передавать из рук в руки поленья дров со склада.

А в этот момент с противоположной стороны состава быстро двигалась какая-то фигура. Поравнявшись с передней площадкой багажного вагона, человек поднялся на площадку и подергал дверь: она была заперта. Человек вытащил связку ключей, выбрал один из них и вставил в замочную скважину.

Дверь открылась и человек проник внутрь вагона.

Чиркнула и загорелась спичка, и в темноте появился огонек маленькой масляной лампы. Дикин стряхнул снег с шинели, которой снабдил его О'Брайен для защиты от стихии, вышел на середину вагона и огляделся по сторонам.

У задней стены вагона на самодельных полках было размещено 32 совершенно одинаковых по форме и по размеру гроба. Справа в вагоне находились пищевые продукты, слева — окованные металлом деревянные ящики и непонятные предметы, накрытые брезентом. На деревянных ящиках была надпись: «МЕДИКАМЕНТЫ. АРМИЯ США».

Дикин приподнял край брезента. На всех ящиках повторялась надпись:

«Опасно! Опасно!» Последним был высокий узкий серый ящик с кожаной ручкой. На нем была надпись: «Телеграф армия США»

Дикин снял покрывавший этот ящик кусок брезента, свернул и спрятал его под шинель, подхватил ящик и выбрался из вагона, закрыв за собой дверь. Почти не скрываясь, Дикин поспешно миновал вагон с провиантом и взобрался на переднюю площадку вагона с лошадьми. Дверь оказалась не запертой. Он вошел, прикрыл за собой дверь, опустил на пол передатчик и, отыскав фонарь зажег его.