Брат твой - Хруцкий Эдуард Анатольевич - Страница 8

Тренер молчал.

— Ну что ж, — Эвальд встал, — вы знаете, я могу предоставить вам время подумать на Батарейной. Пошли.

Калле встал и снова опустился в кресло.

— Я жду вас. — Эвальд сунул руку в карман, нащупал рукоятку пистолета.

— Я говорил… — голос Калле потерял былую звучность. —  Но она не замешана ни в чём. Я уверен.

— Буду рад разделить вашу уверенность. Кому?

— Инге Саан, нашему тренеру по теннису.

— Это она проходила по коридору?

— Да.

— Её адрес.

— Она живёт на Сютисте Тээ, семь.

— Вы пройдёте со мной в наркомат и напишете всё это.

— А потом?

— Потом вы вернётесь сюда, будете тренировать команду и навсегда забудете о нашем разговоре.

— Давайте покурим, — сказал Соснин. — Покурим и ещё раз подумаем обо всём.

В кабинете начальника отдела сидели оперработники бригады Пальма и майор Лембит.

— Что мы имеем на сегодняшний день? — Подполковник глубоко затянулся. — Кое-что имеем. Версию Пальма о том, что Юхансен добывает золото. Теперь «покупатель» не кто иной, как активный немецкий пособник и бандит Артур Езер, кличка Крест, в Выру его хорошо знают. Что об Инге Саан, Эвальд Альфредович?

— Живёт одна, мужчины бывают редко. До утра никто не остаётся. Саан — фамилия мужа. Они разошлись несколько месяцев назад, девичья фамилия Лаур.

— Постойте, — Лембит привстал. — Лаур… Был же скотопромышленник Лаур и у него дочь. Минуточку.

Лембит вышел.

— Как вы думаете, Эвальд Альфредович, зачем Юхансену золото?

— Золото везде золото.

— Так. — Соснин встал. — Видимо, наш «клиент» решил окончательно снять белоснежные ризы страдальца и героя националистического движения. Наступил новый этап — голый бандитизм. Кстати, товарищи, это весьма симптоматично. Мне об этом рассказывали друзья, имевшие дело с бандеровцами в Западной Украине. Сначала дешёвая бесклассовая идея самостийности, потом уголовщина. Так что ничего удивительного в этом нет.

— Товарищ подполковник, — сказал вошедший Лембит, — всё правильно, Инга Саан, в девичестве Лаур, — дочь скотопромышленника Лаура. В сорок четвёртом она вышла замуж за инженера порта Вальтера Саана, но через три месяца разошлась. Я думаю, что это уловка, я бы сказал, манёвр…

— Ну зачем же так усложнять. В сорок четвёртом сменить фамилию было не очень трудно. Особенно дочке Лаура. Роман с инженером не идёт в расчёт.

— Вы, товарищ подполковник, — не сказал, а выдохнул Лембит, — как человек приезжий, не совсем точно разбираетесь в текущем моменте…

Эвальд увидел, как внезапно изменилось лицо Соснина, и глаза подполковника стали холодными.

— Вы, кажется, опять пробуете меня учить, товарищ майор? Запомните, в «текущем моменте», как вы изволили выразиться, меня интересует один вопрос — ликвидация преступной группировки Юхансена. Но, прежде чем мы с вами приступим к нему вплотную, мне бы хотелось узнать, почему так преступно долго вы не связались с Выру? Почему недопустимо долго тянули сличение денежных знаков, найденных в антикварном магазине? Это что, халатность, граничащая с преступлением, или непонимание текущего момента?

— Я… — Лембит встал. — Мои заслуги…

— При чём здесь заслуги? — Соснин взял папиросу. — О чём вы говорите? Борьба с бандитизмом требует прежде всего оперативности. Мне кажется, что вам, Яан Антонович, трудновато будет заниматься этим делом, поэтому я освобождаю вас от участия в мероприятиях по Таллину. Займётесь уездом. Можете идти.

Лембит шагнул к дверям и, взявшись за ручку, обернулся и оглядел сидящих в комнате. Нехороший взгляд был, ох нехороший. «Ничего, — словно говорил он, — посмотрим».

— Так, вернёмся к нашим играм, — продолжил Соснин, как только за Лембитом захлопнулась дверь. — У кого какие предложения, выкладывайте.

— Я думаю, Игорь Дмитриевич, мы должны установить наблюдение за квартирой Саан, ну и, конечно, пусть ребята за ней походят. Пока это единственная ниточка.

— Вы думаете, что через Ингу мы выйдем на Креста?

— Предполагаю.

— Обоснуйте.

— Калле рассказал Саан о командировке Магнуса. Она знает, кем он работает. Сообщает кому-то, возможно Егерсу, а тот передаёт банде.

— А вы не принимаете во внимание, что возможна случайность? Могли же бандиты случайно увидеть и напасть на машину.

— Исключаю.

— Почему?

— Я, товарищ подполковник, внимательно ознакомился с материалами нападения и планом местности. Первое: бандиты выбрали для нападения самое удобное место, Второе: судя по окуркам и остаткам еды, они находились там минимум три часа, следовательно, ожидали заранее.

— Логично. — Соснин как-то странно посмотрел на Эвальда. — Правильно мыслите, правильно и интересно. Что ж, этим самым вы подтверждаете версию об источнике информации. Как вы предполагаете цепочку передачи?

— Саан — Егерс — Юхансен. Возможно, есть ещё посредники, или же «почтовые ящики».

— Стало быть, Эвальд Альфредович, Саан.

— Да, Игорь Дмитриевич, мне кажется, она.

— Тогда начнём, благословясь. Кто возглавит группу, работающую по Инге Саан?

— Куккер.

— Отлично. — Соснин оглядел всех, усмехнулся, подмигнул Куккеру. — Через два дня, Рудди, жду результатов.

В сумерки улица стала совсем другой. Узкой, как щель, неуютной и зябкой. Казалось, что ветер с моря специально гонит сюда всю балтийскую сырость. Целый день наблюдения ничего не дал. Инга Саан так и не вышла из своего дома. Вечером в окнах её квартиры вспыхнул свет, и Рудди отчётливо видел женский силуэт, передвигающийся по квартире.

Инга не выходила, и к ней никто не приходил. Никто не подходил к почтовому ящику у калитки дома, а телефона у неё не было. Вот такие дела. Целый день пропал зря. Правда, кое-что он выяснил. Прошёлся по связям Инги Лаур и выяснил. В частности, что во время оккупации её несколько раз видели в компании капитана Юхансена. Один человек видел, как садился Юхансен в машину к Инге, двое видели их в баре. Вот такие дела. В общем-то ничего особенного. Рудди знал Ингу. Барышня Лаур была взглядов широких, встречалась со многими. А Юхансен любил покрутиться среди золотой молодёжи. Среди лауров, сяргов, еюндов. Раньше бы он на это внимания не обратил, если бы не инкассатор Магнус. А вот теперь цепочка сложилась. Вернее, складывается, потом опять совпадение. А может, и нет!

Рудди пожалел, что не взял плащ: на улице становилось свежо, он поднял воротник пиджака.

— Товарищ старший лейтенант, — тихо окликнул его Пауль Якобсон, его помощник, — мы там будку пустую нашли, курим по очереди. Идите погрейтесь.

— Потом, — ответил Куккер, — потом.

Он смотрел на тёмные окна квартиры Саан и думал о том, что через год, ну пусть через два, он уйдёт из милиции и станет тренером. В городе есть сильные боксёры, да и молодых ребят Рудди нашёл крепеньких. Пока ещё материал сыроват, но из них можно сделать настоящих бойцов. Он закрыл глаза и увидел светлый квадрат ринга. Скорей бы покончить с бандами, навести порядок. И снова в спорт.

А ночь плыла над городом. Светлая, похожая на пену. Ветер с моря раскачивал над головой охапки звёзд. И город плыл через эту ночь навстречу новому утру. Перед рассветом сменились сотрудники, а Рудди остался. Он должен был до конца довести операцию. Постепенно город начинал оживать. Где-то невдалеке проскрипел первый трамвай, пронзительно закричал гудок. Улица ожила. Из калиток люди выводили велосипеды с прикреплёнными к рамам портфелями, чинно шли по тротуару служащие в отглаженных костюмах; жуя на ходу краюху хлеба, прошёл трубочист. Наступил час женщин. Хозяйки с сумками заторопились в магазины-распределители и на базар. А Инги всё не было.

Она вышла из дома около двенадцати. Элегантный серый костюм ещё больше подчёркивал стройность её фигуры. Походка у неё была упругой и плавной, так обычно ходят люди, много лет посвятившие спорту. Инга шла по тротуару, небрежно помахивая большой хозяйственной сумкой. Из своего укрытия Рудди видел улицу, идущую Ингу, и двух молодых людей он приметил. Один шёл не торопясь, словно прогуливаясь, второй вышел из калитки дома, огляделся и торопливо пошёл вслед за Ингой.