Попаданец со шпагой - Коротин Вячеслав Юрьевич - Страница 38

— Я с вами, можно? — Алексей с надеждой посмотрел на меня.

Вот тебя-то нам, конечно, остро недоставало! Не, ну надо же быть таким ребёнком! В пятнадцать-то лет.

— Нет уж, Лёшенька, — пришла мне на помощь девушка, — вы с отцом и так постоянно с нашим гостем общаетесь. Дайте, наконец, и мне спокойно и не на бегу побеседовать с господином Демидовым о том, что интересно мне.

Я, честно говоря, испугался: не хватало ещё стать "яблоком раздора" в этой семье. Но Соков-старший быстро пришёл на выручку:

— Сегодня, Алексей, у меня с тобой будет серьёзный разговор. О твоём будущем. Так что сразу после ужина – прошу ко мне в кабинет.

— Да, отец, — как-то сразу сник Настин братец.

Интересно: в самом деле разговор серьёзный или Сергей Васильевич просто нас от назойливого присутствия парня избавляет?

— Ну, мы пойдём? — Анастасия встала из-за стола.

Я поднялся следом.

— Только не увлекайтесь, — напутствовал нас хозяин усадьбы, — скоро уже темнеть начнёт.

Стрела Купидона и пуля Минье

Хоть и лето, но всё-таки уже на излёте: до заката оставалось где-то полчаса. Солнце начало багроветь и вскоре собиралось коснуться своим краем дальнего леса.

Вечерок был вполне себе приятный, всё располагало к разговору, но начать его никак не получалось. Вот совершенно не шло в голову ни одной темы, с которой можно было бы завязать общение.

А Настя тоже молчала. Мы мерно вышагивали по дорожке, и я материл себя последними словами за тупость, но всё равно никаких идей и тем в череп не заявилось.

— Так и будем молчать? — слегка разочарованно повернулась ко мне девушка.

— Анастасия Сергеевна, простите великодушно, но я, в самом деле, не могу найти тему для разговора, который был бы вам интересен. Боюсь показаться скучным, но уже сам понимаю, что именно таким и кажусь. Помогите мне, пожалуйста, спросите о чём-нибудь.

— Откуда же я знаю, о чём вас спрашивать, — засмеялась Настя. — Я ведь тоже боюсь показаться провинциальной дурочкой и, задав вопрос, выглядеть глупо.

— Понимаете, я ведь не совсем знаком с современными российскими условностями. Очень боюсь сказать что-нибудь такое, что может быть воспринято с обидой. Там, откуда я приехал, нравы совсем простые, там нет сословного деления, нет какого-то этикета. Люди общаются непринуждённо и свободно. Нет, естественно имеются определённые рамки приличий, но они диктуются… Даже не знаю, как сказать… Христовыми заповедями, что ли. А вы аристократка. И я не знаю досконально правил хорошего тона, принятых в вашей среде.

— Но вы же нормально разговариваете и с отцом, и с Алёшей, и даже с месье Жоффре. С мужиками опять же.

— Это другое дело. Понимаете, мужчинам между собой, значительно легче разговаривать… Нет-нет! Мне очень приятно общение с вами, не подумайте чего обидного, но…

— Да перестаньте извиняться, Вадим Фёдорович, я всё поняла. Но постарайтесь понять и меня: я дочь офицера. Старшая дочь. Вы уже могли заметить, что мой отец не сноб и не ханжа. И меня он воспитал так же. Держитесь со мной спокойно и естественно. Как с мужчиной.

— Простите, Анастасия Сергеевна, но это у меня вряд ли получится. Вы не мужчина, а очаровательная девушка. И мои глаза никогда не позволят об этом забыть своему хозяину. Увы.

— Ого! Так вы и комплименты говорить мастер, — мне показалось или в её голосе действительно чувствовалось некое удовольствие? — Только давайте не будем обсуждать мою внешность, ладно?

Получил, придурок? Во-во: доставай "губозакатыватель" и возвращайся в реальный мир.

— Ой, смотрите: первая звезда! — Настя, как ребенок, радующийся новой игрушке, с детским восторгом вытянула руку к зажигающемуся на востоке небесному "фонарю".

— Это не звезда, Анастасия Сергеевна – планета. Звёзды так ярко не светят. Ну а поскольку зажглась она на востоке, то не может быть Венерой. Это Юпитер. Только эти два светила могут гореть на небосводе так ярко. Ну и Марс ещё, однако, он светит красным светом, а здесь белый. Юпитер, точно.

— А вы и в небесных светилах разбираетесь? — спускающаяся темнота не позволяла мне разглядеть лицо моей собеседницы, но даже голос выдавал настроение, и можно было представить его в этот момент, совершенно не напрягаясь.

— Всегда любил смотреть на звёздное небо. Самое чарующее зрелище, какое может представиться человеческому взору, — и выдал классическое высказывание, если не ошибаюсь, дедушки Исаака (Азимова). — Думаю, что если бы только из одного места нашей планеты можно было бы увидеть звёздное небо, то туда стояла бы нескончаемая очередь из желающих полюбоваться таким зрелищем. Вы не согласны?

— Не задумывалась над этим. Ведь небо и звёзды даны нам Создателем. Даны просто так. Хотя вы возможно и правы: зрелище действительно величественное и таинственное. Жаль, что сегодня мы не сможем им полюбоваться – отец вскоре ожидает нашего возвращения, не будем его сердить. Но вы мне как-нибудь обязательно расскажете о звёздах, ладно?

— Обещаю. Правда, познания мои не так велики…

— Позволю себе в данном случае вам не поверить. У меня складывается впечатление, что вы знаете всё и обо всём.

— Увы, но мне придётся вас разочаровать. Кое-что я действительно знаю, но уж никак не всё. Кстати, чем больше узнаёшь, тем большее становится непонятным. Как ни странно, но каждый найденный ответ рождает несколько новых вопросов.

— Как-то вы мудрёно говорите… Ну ладно, оставим это. Вы недавно исполнили чудесный романс, которого я никогда не слышала. Может вы знаете какие-нибудь стихи? Вечер такой чудесный – очень бы хотелось закончить нашу прогулку на лирической ноте. Сможете оказать девушке такую любезность?

— Вероятно да, Анастасия Сергеевна, — извилины натужно заскрипели, выбирая из глубин памяти стихотворение, подходящее к данному случаю.

Пушкина я запретил себе сразу же: нечего обворовывать гения – нынешнего современника. А вот из "бывших" современников… Пожалуй, подойдёт Андрей Белянин.

— Ну вот, извольте:

Настя молчала.

— Вам не понравилось, Анастасия Сергеевна?

— Очень понравилось. Необычно, непонятно, но… Как бы это выразить: создаёт настроение, что ли. Большое спасибо. Спасибо за стихи. И за весь вечер тоже.

Мы уже стояли у входа в дом – как-то незаметно пришагали сюда под моё самозабвенное токованье. Я почтительно приложился к протянутой ручке, и Настя упорхнула к себе.

Прямо не знаю: надо ли идти к Сокову докладывать, что дочь его доставлена в целости и сохранности?

Мои сомнения развеяло появление самого хозяина усадьбы:

— Всё в порядке, Вадим Фёдорович?

— Да, благодарю вас, Сергей Васильевич. Мне было очень приятно провести это время с Анастасией Сергеевной, — как-то вдруг я понял, что больше не смущаюсь.