Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Страх — это ключ - Маклин Алистер - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

Человек, против которого выдвинуто первое обвинение, подлежит экстрадиции, а что касается второго обвинения, то мы не получили от компетентных властей никакого требования о вашей выдаче. Однако, как я уже сказал, мы намереваемся действовать не по закону об экстрадиции, а по законам о депортации и депортируем вас в Гавану. Представители соответствующих властей встретят ваш самолет, когда он приземлится в Гаване завтра утром.

Я стоял и молчал. В зале суда было очень тихо. Наконец я откашлялся и сказал:

— Судья, это просто жестоко с вашей стороны.

— А это смотря с чьей точки зрения, — произнес он равнодушно и встал уже, чтобы уйти. Но тут обратил внимание на переданный ему конверт и, сказав «минуточку», сел и распечатал его. Доставая несколько листочков папиросной бумаги, он печально улыбнулся:

— Мы подумали, что следует поинтересоваться у Интерпола, что им известно о вас, хотя сейчас, я считаю, здесь вряд ли содержится какая-нибудь полезная информация. Мы знаем все, что нам надо... Хотя минутку! — спокойный, с ленцой, голос внезапно сорвался на крик, от которого дремавший репортер подпрыгнул и полез подбирать упавшие на пол блокнот и ручку.

Судья начал быстро читать первый лист радиограммы:

«Париж, рю Поль-Валери-376. Ваш запрос получен»... и так далее и тому подобное... «К сожалению, мы поможем сообщить вам никакой информации об уголовном прошлом Джона Крайслера. Идентификация невозможна без черепного индекса и отпечатков пальцев, но по вашему описанию он сильно напоминает покойного Джона Монтегю Толбота. Причины вашего запроса и его срочности нам неизвестны, но пересылаем вам все, что мы знаем о Толботе. Сожалеем, что больше ничем поможем помочь вам»... и так далее и тому подобное...

«...Джон Монтегю Толбот. Рост пять футов одиннадцать дюймов, вес сто восемьдесят пять фунтов, ярко-рыжие волосы с пробором слева, синие глаза, густые черные брови, ножевой шрам около правого глаза, орлиный нос, исключительно ровные зубы. Левое плечо значительно выше правого из-за сильной хромоты...»

Судья посмотрел на меня, а я — на дверь. Должен признать, что описание было не таким уж плохим.

"..Дата рождения неизвестна, возможно, начало 20-х годов. Место рождения также неизвестно. Данных о службе в армии во время войны нет. В 1948 году закончил Манчестерский университет со степенью бакалавра-инженера. Три года работал в фирме «Сибе, Гормон и компания». Судья внимательно посмотрел на меня и поинтересовался:

— Кто такие «Сибе, Герман и компания»?

— Никогда не слышал о них.

— Конечно, не слышали. Но я слышал. Очень известная европейская фирма, специализирующаяся, помимо всего прочего, на производстве всех видов оборудования для подводных работ. Весьма тесно связано с вашей работой в спасательной фирме в Гаване, не так ли? — Он явно не рассчитывал на ответ, потому что сразу продолжил читать сообщение дальше:

"...Специализировался по спасательным работам на большой глубине.

Уволился из «Сибе, Герман и компания» и устроился в датскую спасательную фирму, из которой уволился через полгода — после того как начались розыски двух пропавших слитков весом в двадцать восемь фунтов каждый и общей стоимостью шестьдесят тысяч долларов, поднятых фирмой в Бомбейской бухте с затонувшего там 14 апреля 1944 года в результате взрыва судна «Форт-Страйкин», перевозившего боеприпасы и ценности. Вернулся в Великобританию, устроился в портсмутскую спасательную фирму. Во время спасательных работ на «Нантакет-Лайт», перевозившем из Амстердама в Нью-Йорк бриллианты и затонувшем в июне 1955 года около мыса Лизард, вступил в контакт с «Корнерзом» Мораном, известным вором, работавшим по драгоценностям. Поднятые драгоценности стоимостью восемьдесят тысяч долларов исчезли. Толбота и Морана выследили в Лондоне и арестовали. Оба бежали из полицейского фургона, когда Толбот застрелил полицейского из припрятанного маленького пистолета. Полицейский впоследствии умер..."

Я сильно подался вперед, крепко вцепившись руками в барьер. Все смотрели на меня, а я смотрел только на судью. Единственными звуками, нарушавшими тишину в этом душном зале, были назойливое жужжание мух и тихий шорох большого вентилятора на потолке.

«...В конечном счете Толбота и Морана выследили на складе резиновых изделий на берегу реки, — судья Моллисон теперь читал медленно, как будто ему требовалось время, чтобы оценить значение того, что он читал. — Их окружили, на предложение сдаться они ответили отказом. На протяжении двух часов отбивали все попытки полицейских, вооруженных пистолетами и гранатами со слезоточивым газам, захватить их. В результате взрыва на складе вспыхнул сильный пожар. Все выходы охранялись, Толбот и Моран не предпринимали никаких попыток бежать. Оба сгорели в огне. Останки Морана обнаружить не удалось, считается, что он сгорел полностью. Обугленные останки Толбота опознаны по кольцу с рубином, которое он носил на левой руке, медным пряжкам ботинок и немецкому автоматическому пистолету калибра 4,25 миллиметра, который он, как известно, обычно носил при себе...»

Судья на несколько секунд замолчал. Он озадаченно посмотрел на меня, как будто не мог поверить в то, что он прочитал, моргнул и медленно повел взглядом, пока не уперся им в маленького человечка в плетеном кресле: Пистолет калибра 4,25 миллиметра, шериф? Имеете ли вы представление...

— Да, — сурово и со злобой ответил шериф. — Это то, что мы называем автоматическим пистолетом 21-го калибра, и, насколько мне известно, существует лишь один подобный пистолет — немецкий «лилипут»...

— ...Который обнаружили у заключенного при аресте, — констатировал судья. — И у него кольцо с рубином на левой руке. — Покачав головой, судья пристально посмотрел на меня: неверие медленно уступало место на его лице убеждению. — Пятна на шкуре леопарда никогда не меняются. Разыскивается за убийство, возможно, за два — кто знает, что вы сделали со своим сообщником на складе? Это же его тело нашли, не ваше?

По залу прокатился гул голосов, и снова наступила мертвая тишина звук упавшей иголки показался бы громом.

— Убийца полицейских. — Шериф облизнул губы, посмотрел на Моллисона и шепотом повторил:

— Убийца полицейских. Его вздернут за это в Англии, да, судья?

Судья снова взял себя в руки:

— В юрисдикцию настоящего суда не входит...

— Воды! — это был мой голос, и даже мне он показался хриплым. Я сильно наклонился над барьером скамьи подсудимых, слегка покачиваясь и держась за него одной рукой, а другой промокая носовым платком лицо. У меня было достаточно времени, чтобы придумать это, и, думаю, выглядело все так, как мне хотелось, — по крайней мере, я надеялся на это.

— Мне... кажется, я сейчас упаду в обморок. Нет ли... нет ли воды?

— Воды? — в голосе судьи слышалось полунетерпение — полусочувствие. Боюсь, что нет.

— Там, — проговорил я, задыхаясь, и слегка махнул рукой вправо от охранявшего меня полицейского. — Пожалуйста!

Полицейский отвернулся — я бы сильно удивился, не сделай он этого, и я с поворотом ударил его левой рукой в низ живота. Тремя дюймами выше и удар пришелся бы по тяжелой медной пряжке его ремня; в этом случае мне пришлось бы заказывать где-нибудь новые костяшки пальцев. Его крик еще не успел затихнуть, а я уже развернул его, выхватил из кобуры тяжелый кольт и наставил его на зал еще до того, как полицейский ударился о барьер и сполз по нему на пол, кашляя и задыхаясь от боли.

Одним взглядом окинул я все помещение. Человек с перебитым носом уставился на меня почти в изумлении, челюсть его отвисла и изжеванный окурок сигары прилип к нижней губе. Блондинка вся подалась вперед, широко раскрыв глаза и прикрыв ладонью рот. Судья больше не был судьей — он напоминал восковую фигуру: застыл в своем кресле, как будто только что вышел из-под руки ваятеля. Секретарь, репортер и человек у двери также напоминали статуи. Школьницы и присматривавшая за ними старая дева все также смотрели на происходящее круглыми глазами, но любопытство на их лицах сменилось страхом. Губы у ближайшей ко мне школьницы дрожали казалось, она сейчас заплачет или закричит. Я смутно надеялся, что она не закричит, но мгновение спустя понял, что это не имеет значения — очень скоро здесь будет более шумно.