Санторин - Маклин Алистер - Страница 39

Днем, в два тридцать, Ван Гельдер, держа в руке радиограмму, поднялся к Тальботу на ходовой мостик «Ариадны».

— Сообщение из Ираклиона, сэр. Оказывается, «фантом» греческих ВВС буквально через десять минут после того, как покинул базу, обнаружил «Таормину» к востоку от острова Авго. Если судить по карте, то остров находится примерно в сорока милях к северо-востоку от Ираклиона. Очень удобное расположение, если задаться целью пересечь пролив Касос.

— В каком же направлении она двигалась?

— В том-то и дело, что ни в каком. Чтобы не вызвать никаких подозрений, греческий пилот не стал ее облетать. Он сообщил, что «Таормина» просто стояла.

— Притаилась. А вот зачем притаилась? Кстати, раз об этом зашел разговор, что в настоящее время делает Джимми?

— Последний раз я его видел в офицерской кают-компании. Он шушукался с девушками. Остальные греки разошлись по своим каютам. По всей видимости, решили отоспаться. Поведение девушек почти не изменилось, хотя они перестали болтать о своем затруднительном положении, да и вообще стали относиться ко всему философски. Видимо, они решили смириться или же, наоборот, что-то задумали, но что именно, я даже представить себе не могу.

— А вы что скажете, Винсент?

— Относительно того, что они задумали? Мне кажется, они решили отдохнуть, потому что наверняка понимают — предстоящей ночью будет не до этого.

— У меня такое же странное ощущение.

— Ага! Вот видите! Предчувствие? Да, сэр? Вот и проявилась ваша шотландская кровь!

— Когда она проявится еще сильнее, я дам вам знать. Я все не могу понять, куда исчез Дженкинс.

Раздался звонок. Тальбот снял телефонную трубку.

— Радиограмма из Пентагона для адмирала? Несите ее сюда.

Тальбот повесил трубку и посмотрел вперед, через стеклянное ограждение мостика. Чтобы защититься от полутораметровых волн, поднятых порывистыми юго-восточными ветрами, «Ангелина» заняла положение между кормовой частью «Ариадны» и носом «Килчаррана».

— Кстати, о Пентагоне. Только час тому назад мы пообещали им, что к полуночи будет закончен перенос водородных бомб. И что мы сейчас имеем? Ветер шесть баллов и остов самолета, который на канате уносит в сторону северо-запада. Одному богу известно, когда мы закончим перенос бомб. Как вы думаете, может, стоит сообщить об этом?

— Полагаю, не надо, сэр. Президент Соединенных Штатов намного старше нас с вами, а те жизнерадостные послания, которые он получает с «Ариадны» в последнее время, не прибавили ему здоровья.

— Пожалуй, вы правы.

На мостик поднялся дежурный радист Майерс и принес очередную радиограмму.

— Благодарю вас, Майерс.

— Очень странное послание, сэр. Я ничего не понимаю.

— Все специально делается, чтобы нас испытать.

Тальбот дождался, когда Майерс ушел, и только тогда прочитал сообщение: «Личность кукушек в гнезде установлена. Имеются неоспоримые доказательства их связи с нашим щедрым благодетелем. Самые искренние поздравления адмиралу Хокинсу и всему офицерскому составу „Ариадны“».

— Наконец-то пришло признание, — произнес Ван Гельдер.

— Ну вот, все в сборе, сэр Джон. Ждали только вас, — сказал президент. — Скажу сразу, мы уже решили, что нужно предпринять.

— Сделать это было непросто, господин президент. По-видимому, принято самое трудное решение в вашей жизни.

— Да, вы правы. Но теперь решение принято окончательно и бесповоротно, так что вы не должны обвинять себя в том, что вмешиваетесь в дела суверенного государства. А что бы вы сделали, сэр Джон?

— То же самое, что и вы. Никому ничего не сказал бы. Тем двоим сообщил бы, что президент отстранил их от службы до окончания расследования и выяснения, справедливы ли обвинения в их адрес.

— Черт побери, — удивленно произнес президент. — Вместо того чтобы спать, я все время боролся со своей совестью, чтобы в конце концов прийти к тому же самому решению!

— А иного решения быть и не могло, сэр. У вас не было выбора. Кроме того, должен подчеркнуть, что решение могли бы принять и мы, но только вы имеете право отдать приказ о его выполнении.

— Надеюсь, я не оскорблю вас, если спрошу, а какой именно приказ я собираюсь отдать?

— Думаю, нетрудно догадаться. Теперь, когда никто не спрашивает моего мнения, я без колебаний скажу, что сделал бы то же самое. Это смертный приговор, и весьма печально, что вас не пригласили руководить приведением его в действие.

Глава 9

— Манхэттенский проект? — удивленно спросил адмирал Хокинс — Что она имеет в виду, говоря о Манхэттенском проекте?

— Понятия не имею, сэр, — ответил Денхольм. — И Евгения тоже не знает. Она услышала это название, когда выходила из кают-компании. Разговаривали трое: Андропулос, Александр и Аристотель. Эти слова были произнесены дважды, что показалось ей весьма странным, поэтому она и сообщила мне. Когда они ее заметили, разговор моментально перешел на другую тему. Евгения утверждает, что, повторяя эти слова, они явно испытывали удовольствие.

— Даже Александр? — спросил Тальбот.

— Как известно, по части юмора Александр слабоват. На «Ариадне» никто ни разу не видел его улыбки. Очень сомневаюсь, что он вообще когда-либо улыбался. Кстати, именно Александр затронул тему Манхэттенского проекта. Возможно, он никогда не смеется даже над своими шутками.

— Может, его слова все-таки наводят вас на какие-то размышления, Денхольм? — спросил Хокинс.

— Трудно сказать, сэр. Единственное, что сразу приходит в голову, — это связь с атомной бомбой. Манхэттенский проект был долгим, довольно сложным и необычайно дорогим и привел к созданию атомной бомбы. «Манхэттен» — кодовое название проекта. На самом же деле исследования проводились в штатах Нью-Мексико и Невада и где-то еще поблизости. Прошу прощения, сэр, но смысл этих слов применительно к нашей нынешней ситуации для меня совершенно непонятен.

— Думаю, если вы прочитаете две последние радиограммы, — сказал Хокинс, взяв со стола два листка бумаги, — их смысл вам тут же станет ясен.

— Ба! Да это из самого Белого дома! «Двое ваших филантропов-бенефициантов покинули нас. Бенефициант А трагически погиб в автомобильной катастрофе». — Денхольм оторвался от радиограммы. — Он что, действительно погиб?

Как я понимаю, под бенефициантом А следует понимать либо адмирала X, либо генерала Y. Так он что, сбежал или же его прикончили? — Он вновь взглянул на текст радиограммы. — Далее сообщается, что бенефициант B просто исчез. Как удобно для них! — Денхольм перевел взгляд с Хокинса на Тальбота. — Судя по сдержанному тону послания, об этой новости не будут кричать все радиостанции мира.

— К сожалению, так, — ответил Хокинс — И я уже распорядился, чтобы первоначальную шифровку уничтожили.

— Но тогда, сэр, обсуждать данный инцидент бессмысленно.

— Не только бессмысленно, но и бесполезно. Они покончили с собой. Возможно, то, что я скажу, покажется циничным, но это, пожалуй, их самый достойный поступок за долгое время. Ну да ладно. Что там во второй радиограмме, Денхольм?

— Она поступила из Ираклиона. Весьма интересное сообщение, сэр. Оказывается, последним портом, в который заходила «Таормина», был Тобрук. И хотя она зарегистрирована в Панаме, но постоянно базируется в Тобруке. Все не просто интересно, но наводит на размышления. А если учесть, что у знаменитого филантропа, который сидит у нас в офицерской кают-компании, весьма значимые деловые интересы в Триполи, то... Да, чертовски неприятно, сэр!

— Что такое?

— У нас нет ни одного факта против него, я уж не говорю о доказательствах.

— Я так и думал, — сказал Тальбот, — никаких доказательств мы не получим, и Андропулос никогда не попадет под суд.

Хокинс в задумчивости посмотрел на него.

— Знаете, капитан, вы уже во второй раз говорите это. У вас что, есть информация, о которой мы не знаем?